— Ваше Императорское Высочество, — сказал я.
— Максим Волков, — ответил принц. — Ты славно сражался. На таких талантах как ты держится орден и наша страна. Пусть этот перстень будет служить тебе напоминанием, что ты сражаешься за свой народ. Во имя империи!
— За императора! — громко произнёс я ответную часть девиза ордена.
С этими словами один из десяти гвардейцев вышел из строя, держа в руке бархатную подушку, на которой лежал перстень с изображением феникса.
— Носи его с честью, — с этими словами гвардеец передал мне подушку вместе с перстнем.
На этом церемония награждения закончилась. Принц покинул арену, а я, как победитель турнира, надел перстень на палец. И я по-настоящему ощутил приятный вкус победы. Победы, благодаря которой я сделал шаг вперёд к своей цели.
После ухода принца, ко всеобщему удивлению, глава Академии дал нам всем два дня отдыха перед началом новых тренировок. Радости людей не было предела, однако после этого он также сообщил, кто покидает орден из-за плохих результатов.
Как итог, нас осталось ровно двести человек. В течении этих двух дней взводы будут заново собраны, так что у Сибирского есть все шансы попасть к Вячеславу Емельяновичу.
Уже сидя в своей комнате я размышлял над тем, как повёл себя Кирилл в облаке тумана. В тот момент он находился в шаге от победы. Даже немного обидно за него, что остальные не увидели такого ловкого хода с его стороны.
В момент, когда мой кулак встретился с кулаком Кирилла, его лёд начал быстро трескаться. Мне показалось, что пламя лишь сломало его броню, но нет. Этот лёд являлся частью хитроумного заклинания.
У брони было два слоя, и как только первый сломался, из второго в мою сторону полетели сразу десяток ледяных игл. Маленькие, почти незаметные, они представляли смертельную угрозу.
Не зря я намеренно заставил доспехи исчезнуть, чтобы сохранить эфир на такой вот случай. Иначе победа точно бы досталась Кириллу.
Я не мог не отметить, что парень невероятно талантлив. Для своего возраста он знает очень много заклинаний, да и использует их в разы лучше своих ровесников.
По сути, в бою он допустил ровно две ошибки.
Во-первых, парень явно привык побеждать противника за счёт большого резерва маны. В бою он использовал огромное число заклинаний, на которое тот же Алексей явно неспособен. Как итог, в конце боя у него не осталось маны и он потерял сознание.
Во-вторых, Кирилл слишком полагался на ледяной купол. Да, заклинание сильное, да и мне внутри пришлось несладко. Только он на него потратил очень много маны, при этом сильно рискуя. Я ведь мог и не попасть в ловушку, или вообще прервать сотворение заклинания тем же взрывным пламенем. А уж про него парень очень хорошо знал.
Перед тем как потерять сознание он сказал мне:
— Теперь я понимаю, почему ты меня победил, — еле стоя на ногах и смотря мне в глаза, сказал он. — В отличии от меня, кажется, тебе есть за что сражаться.
Сразу после этого он отрубился. Я вовремя подхватил его, чтобы он не упал на землю, после чего взял на руки и понёс к целителю.
Одним словом, парень наконец стал осознавать, что адреналин в бою это лишь наркотик. В такие моменты, когда ходишь по лезвию ножа и побеждаешь, каждый вдох становится сладким как нектар богов. И многие, кто убивают химер или людей, становятся слишком зависимы от этих ощущений.
Такой путь не приведёт ни к чему хорошему. В худшем случае человек будет сам искать возможности сразиться, лишь бы получить «ту самую эйфорию». С такими людьми нельзя дружить, скорее наоборот, следует обходить за три версты.
К какому по итогу выбору придёт Кирилл, покажет только время.
Тоже самое я в принципе мог сказать и про Алексея. Он сражается за то, чтобы отколоться от рода и стать свободным. Его цель проста и понятна, только за ней дальше не стоит ничего. Что он будет делать, когда получит желаемое? Даже мне трудно сказать.
— Максим, открывай, — услышал я стук двери и голос Алексея. Вспомнил солнце, вот и лучик. — Пошли Кирилла навестим в лазарете.
— Сейчас приму душ, переоденусь в чистое и пойдём, — сказал я и одновременно с этим впустил его к себе в комнату. Только стоило мне увидеть полиэтиленовый пакет в его руках, как я сразу же заподозрил неладное. — Это что?
— Лекарство, брат мой, лекарство, — довольным голосом ответил Алексей.
— Случайно не то, после которого наутро голова гудеть будет?
— Нет, это хорошее. Сам Иосиф рекомендует. Да и вообще, нужно отпраздновать твою победу.
— Вместе с целителем? — я многозначительно посмотрел на Демидова.
— Ещё и с Вячеславом Емельяновичем. Так что давай быстрее, все только тебя ждут.
— После таких слов обычно и находятся приключения на пятую точку.
— Зато так веселее живётся.
— Ладно, с этим не поспоришь.
***
Приключения на пятую точку к счастью не нашлись. Мы спокойно пили сладко-горький напиток, который почему-то отдавал мандариновым вкусом, и весело разговаривали друг с другом. Правда в основном говорили Вячеслав Емельянович и Иосиф, поминая былые дни, как они рисковали жизнью внутри Стен, убивая тварей.
— А вот этот шрам на плече мне оставила мантикора, укусила своим змеиным хвостом, — рассказывал он. — Вы не смотрите, что она размерами с небольшого бычка, яда в ней на всю роту хватит.
— Помню я эту вылазку, — подтвердил Иосиф, потирая двумя пальцами висок. — Я тогда весь ваш отряд на своих плечах вынес и откачивал, а потом сам один на один с этой мантикорой вышел. Одним словом, дар целителя это проклятие. И почему только я не родился в роду боевых магов, — раздосадованно сказал Иосиф.
— Выходит, родословная тоже влияет на то, каким будет атрибут к магии? — заинтересованно спросил я у целителя.
— Само собой. Причём это касается обоих полов. Если маг земли женится на девушке, чей отец тоже являлся магом земли, то и их сын скорее всего будет повелевать землёй, — принялся объяснять целитель. — А вот если отец девушки окажется магом воздуха, то тут уж как повезёт. Поэтому большинство родов пытаются разнообразить свою магию в роду.
— Тогда это должно касаться и вашего рода, разве нет?
— У Иосифа в роду только целители, потому что они охватывают только сферу медицины — объяснил мне Вячеслав Емельянович. — Их в первую очередь ценят за силу целительства. Если они начнут мешать кровь, то это будет только мешать бизнесу. Тем более целительство — редкий дар.
— Потому что мой род держит нейтралитет с другими родами, и уже несколько сотен лет не вмешивается в конфликты и политику, — объяснил целитель. — В общем, не бери в голову, мы здесь всё-таки отдыхаем, а не дела обсуждаем.
После этого мы посидели ещё немного, после чего стали расходиться. Я же сделал себе пометку в голове, что нужно будет в свободное время получше изучить аристократический мир и его тонкости.
Одних знакомств мало, нужно ещё понимать взаимоотношения между родами, иначе это обернётся кучей проблем. Рано или поздно кто-то поймёт, что у меня необычный дар к огню, а значит попытается заполучить этот дар к себе в род.
А уж если меня воспримут за двухатрибутного мага, то придётся всеми силами отбиваться от писем с предложениями. Ну или меня попросту захотят убить.
— Пошли на крышу, — меня вырвал из мыслей голос Кирилла. Краем глаза я заметил, что кроме него и меня, больше никого в лазарете не осталось. — Поговорить хочу. Иосиф разрешил.
— Пошли, — ответил я, и помог другу подняться. Из-за магического истощения он по-прежнему чувствовал слабость в теле, хоть и мой без проблем говорить.
Мы вышли на крышу, освещаемую звёздным небом, после чего сели на парапет и свесили ноги в воздух. Не знаю почему, но сегодняшняя ночь казалась мне очень успокаивающей.
— Люблю хорошие виды. Они напоминают о родном доме, — улыбнулся Кирилл, положа обе ладони на пол.
— Есть в этом что-то такое, — ответил я, невольно вспомнив маму, мастерскую и дом, в котором я провёл семнадцать лет своей жизни. — И всё-таки ты же позвал меня сюда не о красотах говорить.
— Не о них, — ответил Кирилл и посмотрел на звёздное небо. — Спасибо хотел тебе сказать, за вчерашние слова.
— Слова — это просто слова. Если они заставили тебя задуматься, то в этом нет моей заслуги. Я максимум дал небольшой толчок тому, что тебе не давало покоя, вот и всё.
— Может и так, — по тону Сибирского я понял, что он не до конца согласен со мной. Вот только спорить сейчас он не горел желанием. — Тут в другом суть. Последние несколько лет я не понимал, ради чего мы вообще живём. Дорогая еда, развлечения, внимание девушек, тренировки — это всё казалось пустым, безжизненным. Только в бою, когда смерть дышала мне в затылок, я чувствовал, что держусь за свою жизнь, что не готов так просто с ней расставаться. А после боя всё возвращалось на круги своя, пока я не встретил тебя.
—- Меня? — я приподнял левую бровь, ожидая услышать продолжение.
— Помнишь ведь нашу первую встречу, где мы пожимали друг другу руку?
— Помню, — кивнул я.
— Тогда мне показалось, что мы похожи, но нет. В отличии от меня, ты сражался, чтобы защищать. У тебя была цель, а у меня нет. Теперь же я понимаю, что хочу помогать людям. И раз уж я обладаю даром, то лучше его направить на уничтожение химер.
— Ты бы и сам к этим мыслям пришёл без моей помощи, — с уважением в голосе ответил я парню, после чего хлопнул ему по плечу. — Главное не забывай об этой цели в бою.
— Тут ты неправ, — покачал головой парень, после чего серьёзно посмотрел мне в глаза. — Мне до нашей с тобой встречи никто просто так не помогал. Ты ведь мог во вторую нашу встречу просто подстрелить меня и пройти мимо, но вместо этого объяснил, где я ошибся и почему. В тот момент мир перестал мне казаться таким уж блеклым. Прозвучит глупо, но на третью встречу я подумал, что помогать другим это тоже доблесть, достойная аристократа, и что быть аристократом это не привилегия, а обязанность, — впервые за время нашего общения я заметил, как Сибирский чувствует себя неловко. — Можно сказать, я проникся идеологией ордена.