— Трусы остаются без еды и разбивают лагерь. Остальным проверяют пещеры и ищут химер, — приказал командир отряда.
— Химер в пещерах нет, если только кто-то не прячется с помощью иллюзии, — сообщил я командиру, поскольку до этого послал Ворона всё проверить. — Если кого-то обнаружат, я сообщу.
— В таком случае доверюсь вам, уважаемый Феникс, — я кивнул и добавил от себя:
— Я буду в отдельной пещере медитировать. Меня не беспокоить по пустякам.
— Хорошо. Я предупрежу остальных, — сказал командир, после чего продолжил следить за штрафниками. Нам тут предстояло пробыть ещё три дня, так что за ними требовался глаз да глаз.
Вглубь Стены мы продвигаться не собирались, однако одной стычки хватило, чтобы практически половина нарушила приказ. Кто знает, как они ещё отреагируют. Так что на всякий случай я послал к ним Багиру — если кто-то взбунтуется, то я узнаю об этом первым, и отреагирую само собой тоже.
Затем же, найдя для себя маленькую, ничем не примечательную пещеру, я сел на пол, закрыл глаза и стал медитировать, пытаясь ощутить разницу.
Десять минут, двадцать, полчаса, час… Чем дольше я медитировал, тем больше мне казалось, что эта затея бессмысленна. Никакой разницы я не ощутил, пока не заметил странное. Мана пусть совсем слабо, но ощущалась плотнее, чем за пределами Стены. При этом в ней чувствовалась примесь эфира, и когда мана попадала внутрь ядра, оно практически незаметно, но крепло.
Дозы были настолько крохотными, что потребовались бы даже не месяцы, а годы, чтобы заметить разницу, однако она была. И я так подозреваю, что если решу углубиться вглубь, то эффект будет куда ощутимее. Как минимум это объяснило бы, почему те, кто ходят вглубь стен, быстрее адаптируются к мане и укрепляют своё ядро, нежели остальные.
Даже иронично, что никто эту деталь не замечал. Они не видят эфира, а значит не подозревают, что впитывают его вместе с медитацией. В теории я так даже мог усилить свой источник, не убивая химер, только на развитие уйдёт в разы больше времени. Учитывая, что у большинства моих людей нет фамильяров, это неплохой способ заранее им дать фундамент.
Хотя нет, без фамильяров они не смогут обрабатывать эфир сами. В малых дозах он на них влиять не будет, а вот в больших, если ещё целенаправленно вести его к источнику, всё закончится летальным исходом. Так что эту затею лучше сразу отбросить в сторону.
Теория Алисы подтвердилась, это факт, только вопрос остался открытым — почему эфир вообще течёт вместе с маной? Почему не растворяется, да и откуда ему тут быть? Не расскажи мне об этом до этого Алиса, я бы подумал, это следы убийства химер, эссенцию которых к слову мой Ворон уже перерабатывал.
Неприятно, но я совсем немного приоткрыл завесу тайны. Надеяться на то, что Алиса раскопает что-то ещё, я не надеялся. Ответы придётся искать самому либо у фанатиков, либо у самих хаоситов. Так что придётся…
Додумать я не успел, поскольку передо мной появилась Багира. По её прищуренного взгляду я понял, что в нашу сторону бегут химеры. Вот только их не хватало ещё для полного счастья.
— Стройся! Враг с юга! — крикнул я, отзываю Багиру и отправляя Ворона собрать информацию.
Надо отдать должное — командир со своими штрафниками быстро сообразил что к чему. Половина людей заняла нижние позиции пещер, другая половина верхние, чтобы можно было атаковать с двух сторон и защищать заклинателей.
Затем же прибыли сами химеры. Причём не абы кто, а знакомые мне ящеры. Похоже не всех ещё истребили с прошлого раза — толпа из пятидесяти химер говорила сама за себя. В центре же их построения шёл дампир — такой же, какой напал на меня во время турнира.
Единственное отличие — рядом со мной нет княжичей или того же Аверина. Половина штрафников даже нападать не будет, я не сомневаюсь, так что придётся поднапрячься, чтобы никто не умер. И проследить, чтобы этот Аудун чего не придумал.
— Штрафники готовься! — услышал я голос командира, в то время как сам первым вышел вперёд, готовясь к сражению с дампиром. То что с ним справятся наши маги я сомневался. — Огонь!
Одновременно в сторону ящеров полетел десяток заклинаний, только тщетно — дампир безо всяких проблем наложил поверх своего войска астральный барьер, приняв на себя удар. Я определённо ошибся — этот будет сильнее того, с кем я сталкивался.
Нет, нужно брать инициативу в свои руки, иначе отсюда вообще никто не вернётся. Тем более осталось каких-то сто метров, прежде чем эти твари доберутся до пещер.
— Приготовьте заклинания и атакуйте по моей команде! — крикнул я, и побежал вперёд. Придётся действовать быстро, если хочу обойтись без потерь и ран.
Пятьдесят метров, сорок, двадцать, десять — с каждой секундой расстояние сокращалось всё быстрее, и ящеры вот-вот должны были столкнуться со мной.
«Пламенные доспехи», — говорю я Ворону и бью на опережение ящера. Даже без экзоскелета я безо всяких проблем разламываю ему череп и переключаюсь на второго, который занёс свои когти для удара. Я не дожидаюсь, когда это произойдёт, и взмахом меча отрубаю ему сначала руку, а затем срезаю голову, словно это масло.
Мимо меня проносятся другие ящеры, но я не обращаю на них внимание. Мне нужно добраться до дампира, а значит то что их отвлекают наши играют мне на руку.
Третий ящер оказывается умнее, атакуя хвостом. Не будь на мне доспехов и окажись я медленнее, то уже отправился бы на добрый десяток метров в полёт, но не тут то было. Я на лету схватил хвост, прижал его к себе и под отвратительное шипение стал вертеть эту тварь по кругу, раскидывая других приближающихся ко мне ящеров и освобождая пространство, после чего выкинул эту тварь куда подальше.
Не останавливаясь на достигнутом, я наполнил меч эфиром и сделав взмах, выпустил кольцо огня в упавших противников. Оно ударило во все четыре стороны, и ещё восемь ящеров практически моментально превратились в пепел. Пламя Ворона не щадило никого.
Перед глазами быстро промелькнула чёрная сфера. Прекрасно зная, что это такое, я мысленно крикнул Ворону:
«Жги!»
Взрыв полностью поглотил моё тело, хотя взрывом это назвать было тяжело. Меня не откинуло назад. Я оказался в эпицентре бушующего эфира, который без остановки создавал сколы на моей броне. Прошла ровно секунда, прежде чем всё не закончилось. На левом предпрлечье и груди появились небольшие царапины. Над правым глазом стекала кровь, которую я быстро вытер. В остальном он не смог мне навредить.
Не активируй я усиленную версию доспехов, царапинами бы я не отделался. Максимум бы спасло кольцо, но это мой козырь и полагаться на него я не торопился.
Дампир увидев, что я не умер, отправил остальных ящеров вперёд, а сам побежал на меня. В этот же момент я крикнул:
— Огонь!
И практически в тот же миг создал над головой твари взрывное пламя.
Я знал, что монстр не успеет отреагировать. Этот трюк я проделывал множество раз, и даже в новом теле он въелся в подкорку сознания. Именно поэтому за одну атаку от головы дампира не осталось ничего. Только этого было мало и он стал восстанавливаться. Будто я бы ему это позволил.
Часть ящеров резко развернулась, чтобы помочь своему сородичу, но тщетно. Я быстрее.
Дампир даже без головы создал из своих рук два лезвия и попытался ими атаковать, только я ловко парировал оба удара мечом и разрубил его тело напополам. Меч прошёл сквозь тело дампира так, словно у него даже не было препятствия. Мысленно я ещё раз поблагодарил Львова за такой отличный клинок.
С ящерами наши бойцы должны были справиться без проблем, однако оглянувшись назад я увидел, что те продолжают идти вперёд. Единственная мысль, которая промелькнула у меня в голове: «А какого чёрта?»
Сил после взрывного пламени у меня осталось не так много, но я мог ещё несколько секунд использовать пламенные доспехи, и тем более без проблем мог выпускать обычную магию. Поэтому недолго думая, я выпустил несколько заранее подготовленных огненных серпов, распечатав заклинание и убив ещё несколько ящеров.
Затем посмотрев наверх, я заметил, что стоявшие внизу маги куда-то пропали, как и нет самого Аудуна. Сердце почувствовало неладное и я побежал помогать солдатам, и очень вовремя.
Пробегая мимо исчезающих ящеров, я вошёл в пещеру и увидел три мёртвых тела. Штрафники, которым кто-то сломал шею. Точно не работа ящеров.
Я стал подниматься дальше, следуя за Вороном, что указывал мне короткий маршрут. Чем дальше я поднимался, тем становилось больше число трупов. Вот четвёртый штрафник, один из трусов, ему сломали шею. С пятым трусом обошлись ещё хуже — его глазницы были пусты.
Услышав звуки битвы и крики, я ускорился и увидел, как четверо солдат держатся за головы и кричат, словно кто-то их сжигает заживо. С оставшимися штрафниками случилось всё тоже самое. Только Соколов остался в здравом уме и сражался с Аудуном, который без остановки атаковал Соколова льдом. Причём у Аудуна был сломан ошейник. Какого чёрта он у него не взорвался?
Увидев меня, Аудун перестал играться с Соколовым и резко откинув его, попытался наложить на меня магию иллюзий. Ключевое слово попытался — он решил, что наложить иллюзию с использованием своего разума очень хорошая идея против меня.
Я видел, как горят мои руки, как горят ноги, голова, всё тело, я чувствовал боль, но мне было плевать. Я не сдвинулся с места, и только призвал Багиру, после чего отдал короткий приказ:
«Развей и парализуй».
Аудун хоть и оказался двухатрибутным магом, но иллюзии точно были не его коньком. Багире не составило труда развеять эту пустышку, после чего пришёл черед мужчины орать во всё горло. Я не стал слушать эти крики и вырубил мужчину, после чего иллюзия со всех остальных спала.
Пока солдаты и штрафники приходили в себя, я обратил внимание на Соловьёва — он внимательно смотрел на меня, но не говорил ни слова. Я тоже молчал, не спеша делать первый шаг. Ко мне он не испытывал злость, так что я не понимал, что он ко мне испытывает. Благодарность за то, что я его спас, или быть может стыд? Непонятно.