Да простят меня боги за столь мятежные мысли.
Главный зал заседаний впечатлял. Зал Императорской оперы вроде бы гораздо больше, но я в нем ни разу не был, так что мне сложно сравнивать. Похожее на амфитеатр пространство под стеклянным куполом было разделено на три неравные части. Или правильней сказать круга.
Внутренний круг состоял из небольшой площадки, предназначенной для ораторов, кафедры распорядителя заседания, ряда тех самых гостевых кресел, обитых красным бархатом и пятнадцати секторов, по пять кресел в каждом, для представителей четырнадцати родов фольхов, входящих в Верхнюю палату.
Почему секторов пятнадцать, если фольхов четырнадцать? Императорский род — именно за ним закреплен пятнадцатый сектор.
А ведь с появлением еще одного маркграфства в зале придется устраивать новый сектор, для представителей Вольной марки. И этого представителя мне еще нужно будет отыскать. Не сидеть же самому в Эдане.
Над внутренним кругом Верхней палаты, возвышалась часть зала, отданная во власть Нижней палаты фольхстага. От Верхней она была отделена небольшой, но все же загородкой.
Забавно, Нижняя палата смотрит с высока на Верхнюю…
Есть в этом какая-то скрытая, неподвластная мне ирония.
Еще выше, уже не в зале, а скорее в ложах, на манер театральных, располагались места для зрителей. В правой части, для «приличной публики». В левой, для людей попроще.
Сегодня зрительские места были пусты. Оно и неудивительно — заседание внеочередное. Сомневаюсь, что о нем кричали на каждом углу.
Раньше заседания фольхстага, из тех, что считались по настоящему знаковыми, происходили строго по расписанию, три раза в год. И на них лично прибывали все девять герцогов и пять маркграфов, составлявших Верхнюю палату фольхстага.
Но в наши дни, благодаря телеграфу, осталось только одно подобное заседание, на которых герцоги и маркграфы должны присутствовать лично. Проходит оно в начале года, да и то по большей части имеет ритуальные функции, как дань традициям.
Остальные плановые заседания фольхстага, на которых отдуваются представители фольхов Верхней палаты, проходят один раз в две декады. Зато фольхстаг стал эффективнее работать, а не копит самые важные дела для тех самых пресловутых трех заседаний с «лучшими людьми» империи.
Благодаря телеграфу, уполномоченные представители всегда могут узнать позицию своего герцога или маркграфа по обсуждаемым на грядущем заседании фольхстага вопросам. И проголосовать, следуя линии рода.
Впрочем, все равно этими самыми уполномоченными представителями является кто-то из главной ветви рода. Второй-третий сын, дочь, брат, кузен или дядя. Власть такая штука, которую не следует оставлять без присмотра преданных людей.
Хотя, зная нравы в древних родах, насчет преданности — это вопрос спорный. В традициях фольхов поощрять соперничество, противостояние. И нет такого второго-третьего наследника, который не хочет стать первым.
Маркграфы в этом плане попроще. Но они по большей части фольхи только второго-третьего поколения. Выскочки, с точки зрения старых родов, которые ведут свой отсчет от первых колоний людей на Суренасиле.
Но фольхстаг — это не просто зал заседаний. В этом огромном здании, а вернее комплексе зданий, не уступающих по размерам императорскому дворцу, сосредоточены все нити управления империей: министерства, ведомства, канцелярии, архивы — настоящий бюрократический рай.
Верхняя палата была все еще пуста. Но места в Нижней, сидевшей сверху палаты фольхстага оказались практически полностью заполнены. Не помню, сколько точно человек в ней заседает, но никак не меньше сотни.
Мое появление в зале вызвало на втором «кольце власти» фольхстага тихую волну перешёптываний. Дойдя до ряда стульев, предназначенного для гостей, я, помня совет чиновника у входа в зал, не стал садиться. Хотя стоять под таким количеством взглядов было неуютно.
Чувствую себя артистом на сцене театра. А то и клоуном, на арене цирка. Круглая площадка в центре зала на это прямо намекает.
Первым из фольхов в зале появился Александр Ранк, вызвав не волну, а настоящий девятый вал перешёптований. Железный маркграф в этих стенах был гостем редким, ограничивая свое участие только обязательным ритуальным заседанием в начале года.
Прошествовав к своему месту, Александр Ранк сел. Видимо на фольхов правило стоя дожидаться начала заседания не распространяется. Да и Нижняя палата сидит, стоять не думает.
Появление Александра Ранка словно прорвало какую-то плотину, Верхняя палата стала заполняться людьми. Ну, как людьми — фольхами. В основном прибыли официальные представители правящих домов. Все же пять дней — это не тот срок, за который можно согнать всех маркграфов и герцогов в столицу. Да и вопрос не так важен, чтобы бросить все дела и лететь в Эдан.
Из знакомых мне лиц были маркизы свиты третьего принца Пор Асгер и Андер Инадр, представлявшие сегодня свои герцогства.
Остальных фольхов я не знал. Не в прошлой жизни, не в этой. Все же где я, а где высшая знать империи? Мы не просто находимся на разных ступенях социальной лестницы — проживаем на разных планетах!
Возможно, если бы при входе в зал громко называли их титулы и имена, словно во время светских приемов, память подсказала бы мне те или иные факты. Но ничего подобного не было. А на гербы ориентироваться… я не настолько хорошо знаю геральдику фольхов.
Да и кто ее знает? Родовой герб, герб семьи, личный герб — это же безумие какое-то! Нет, я точно знаю, что есть строгая система. Один герб проистекает из другого. Если герб железного маркграфа — коронованный графской короной филин, то герб младшей ветви рода должен включать филина. Например, у семьи Константина это белый филин, увенчанный баронской короной, сжимающий в когтях перо и свиток. А помимо семейного, Константин может взять личные герб, производный от того же семейного. Например, расправивший крылья белый филин, с пером, свитком и пучком молний или сидящий на эфесе меча. Так что даже в Железном маркграфстве десятки, если не сотни гербов с вариациями этого самого филина. Как тут все запомнить? Да и зачем мне это?
Это Константину, наверное, в детстве весело было заучивать всю эту геральдику наизусть, включая сложное дерево семейных связей. Да не только Железной марки, но и остальных фольхов. Хотя бы входящих в фольхстаг домов. Положение обязывает!
Может ну его это маркграфство? С другой стороны, страдать геральдикой буду не я, а мои дети, если не внуки. Да и на все нужно смотреть с оптимизмом — до них еще можно и не дожить.
Забавно, только сейчас сообразил — практически у всех маркграфов на гербе те или иные птицы. Ворон у правящего в Южной марке рода Готмал. Герб Северной марки — орел. Восточной — ястреб. И только Речная марка выделилась, ее герб — пеликан.
Ну и Железная марка, стоит отдельно, герб рода Ранк — белый вепрь.
Так что я могу смело встать в этот почти полностью пернатый строй вместе со своим фениксом. А что — тоже птица! Пусть и мифическая.
Последними явились принцы и император, заняв места рядом друг с другом. Забавно, но никаким церемониалом это обставлено не было. Никто не стал вставать ради приветствия императора и наследников, или отдавать какие-то другие почести. Даже Нижняя палата все так же безразлично взирала с высоты второго «кольца» на творящееся внизу действо.
Традиционно считается, что в зале заседаний фольхстага все равны. Но не стоит забывать, что вне этих стен все резко меняется.
Наконец точно в полдень в зал вошел лорд-распорядитель с украшенным серебром и позолотой магическим посохом в руках. Древняя традиция из тех времен, когда эту должность обязательно занимал старейший из архимагов империи. В наше время лорд-распорядитель — это тоже фольх и маг из числа знати коронных земель, но не обязательно в звании архимага.
Только при появлении лорда-распорядителя фольхстаг в едином порыве поднялся со своих мест, даже император и принцы встали. Могли этого не делать, есть у императорского рода такая небольшая привилегия. Но они ею традиционно не пользуются, выказывая уважение фольхстагу.
Лорд-распорядитель прошествовал к кафедре и трижды ударил посохом в пол.
— Лассы и почтенные подданные империи Эдан, заседание фольхстага объявляется открытым, — торжественно и громко провозгласил он. Еще раз ударил посохом в пол и не менее торжественно добавил: — Император говорит.
— Лассы и почтенные подданные империи Эдан, — поднялся со своего места Суман Второй. — На рассмотрение фольхстага выносится прошение, подписанное официальными представителями Вольной марки…
Формально группу наемников и несколько торговцев вряд ли можно назвать какими-то официальными представителями. Но кто будет спорить с императором? Точно не я!
Император продолжал длинную, велеречивую и слегка монотонную речь. Интересно, он ее заранее заготовил и выучил, или это многолетний опыт?
Если поначалу я внимательно слушал, все же решается важнейший для меня вопрос, то затем смысл стал от меня ускользать. Слишком много лишних слов. Тут и краткая история Вольной марки, ее важность для империи. Про скромного меня император тоже упомянул, если судить по его словам, то я не человек — ангел. Да что там ангел — герольд одного из богов.
Надо проверить, не растут ли крылья?
— … по сему на голосование фольхстага ставится вопрос об удовлетворении данного прошения и даровании сквайру Гарну Вельку титула маркграфа Вольной марки, со всеми правами и обязанностями фольха империи Эдан.
Император закончил говорить. Верхняя палата безмолвствовала, фольхи были в курсе вопроса. Зато по рядам Нижней палаты пошел тихий гул обсуждений. Ну да, создание новой марки — давно такого не бывало. Все пять ныне существующих марок созданы чуть более века тому назад, если я ничего с датами не путаю.
— Тишина в зале! — пригрозил лорд-распорядитель, в очередной раз стукнув в пол посохом. — Император сказал свое слово. Кто из фольхов империи готов выйти в круг ораторов?