– И что, этот журналист так всю зиму у вас и жил? Постоянно?
– Какой там постоянно! Хорошо, если два раза в неделю наезжал. Под вечер пожалует, денек побудет, а на другой день, глядишь, сел в машину, швырк – и нету его. За что, спрашивается, платил, дурачина? И вообще, не наш он мужик, не компанейский. С людями ему, вишь, некогда посидеть, рюмку-другую выпить, зато с моськой своей, как с дитем родным возился, только что не целовался. По три часа по лесам ее выгуливал. Один раз чего-то приболела она у него, так этот пентюх…
– Он ездил сюда с собакой?
Игнат от волнения едва не остановил машину. Как же он сразу не догадался? Вот он, идеальный предлог завязать знакомство с актрисой и доберманами! Наверняка она тоже время от времени основательно выгуливала своих псов в лесу.
– Ну так, а я о чем? Охотничья псинка, пестренькая такая, ушами землю метет. Балованная – ужас, даже от костей морду воротит… О, вот и приехали! Крайняя изба – моя. Спасибо тебе, мил человек, выручил! Ежели тебе ферма нужна, то до конца деревни езжай.
– Погоди, отец, задержись на минутку. Погляди, нет ли здесь вашего Ивана Сергеевича?
Игнат включил в салоне свет, и вручил старику папку с фотографиями, которые прихватил с собой по наитию. Дедок с интересом принялся разглядывать снимки. Пролистнул несколько файликов, откинул голову и отвел руку с папкой подальше, всмотрелся.
– Вот этот похож. Но вроде не он… Наш-то в очках, с усами, да и шевелюрой побогаче будет…
Сыщик завороженно смотрел на снимок, в который тыкал узловатый палец. Вот оно, значит, как… Но каким же образом он это устроил? Если Подольский выехал из офиса около десяти, начал клевать в дороге носом и в конце концов остановил машину, чтобы поспать, дружок не мог довезти его до коттеджа раньше половины двенадцатого. Минимум час у него ушел на подготовку, убийство, заметание следов и марш-бросок до Пеньков. А без чего-то три он уже был за четыреста километров отсюда. Подкупил девушку? Нашел двойника, согласившегося перегнать машину по его документам? Как-то оно ненадежно…
– Дед, у вас тут поблизости, случайно, нет какого-нибудь маленького аэродрома?
– Есть, сынок, как же! Километрах в пятнадцати к югу частный аэроклуб; мы, почитай, каждый день на их фортеля любуемся. Чего выделывают, чертяки!
Игнат не помнил, как прощался с аборигеном, как добирался до аэроклуба. Там его транс закончился. Вместе с везением. Охранники не пустили сыщика на территорию клуба и отказались отвечать на вопросы. Дороги в направлении Москвы запрудил транспорт. Ко всему прочему, оказалось, что Игнат забыл дома мобильник и не может связаться с Никой.
Но настоящие неприятности ждали его впереди.
Чтобы убить время до возвращения босса, Ника раскладывала пасьянс за пасьянсом. Она давно сбилась со счета, сколько сошлось, сколько нет, когда зазвонил городской телефон.
– Здравствуйте. Моя фамилия Крылов. Крылов Виктор Анатольевич, адвокат. Я звоню по поручению Игнатия Герца. Могу я поговорить с его помощницей?
– Это я. Меня зовут Ника. Слушаю вас, – настороженно сказала она в трубку.
– У господина Герца неприятности. Прокуратура возбудила дело против группы высокопоставленных чиновников, ведавших производством фальшивых документов на настоящих гознаковских бланках. Один из чиновников назвал Герца в числе своих покупателей. Игнатия Юльевича допросили как свидетеля, но он отказался дать показания и был задержан – пока без предъявления обвинения. Он позвонил мне, пригласил в качестве своего адвоката и сказал, что всю интересующую меня информацию я могу получить у вас. Вы в курсе, о чем идет речь?
Ника прижала ладонь к резко заболевшему лбу. Еще бы она была не в курсе! В течение полугода после ее чудесного спасения они с Игнатом надеялись, что память вот-вот к ней вернется, и с обращением в милицию не торопились. Во-первых, потому что милиция вряд ли могла сделать больше для выяснения Никиной личности и обстоятельств ее появления в заброшенных пещерах, чем уже сделал сыщик. Во-вторых, потому что Ганя, не заявивший о совершенном преступлении сразу, поставил себя в уязвимое положение перед законом, а Ника не хотела быть источником его неприятностей. Зачем заваривать кашу, которую не понятно как расхлебывать, если можно просто подождать, пока Ника себя вспомнит, а потом подать заявление об утрате документов?
Но в конце концов стало ясно, что память может и не вернуться, а жить (и уж тем более работать) в столице без бумажек крайне затруднительно. И тогда Игнат принес ей паспорт, страховой полис и водительские права на имя Доминики Теодоровны Богдановской. (Шутка босса, которую Ника по сю пору считала неуместной). Она, естественно, поинтересовалась, что им будет за использование фальшивых документов, если это когда-нибудь вскроется. В ответ Ганя заверил, что если она не попадет в подозреваемые по какой-нибудь серьезной статье, фальшивку не разоблачат никогда…
– Ника? – вернул ее к действительности встревоженный голос в трубке.
– Да, я в курсе. Но это долгая история…
– Понимаю. Я сейчас еду в прокуратуру и буду проезжать около вашего дома. Вы не могли бы составить мне компанию и рассказать свою историю по дороге? Скажем, минут через пятнадцать?
– Хорошо.
Ника одевалась и красилась в пожарном темпе, но все равно адвокат ее опередил. Когда она вышла, зеленый (точнее – цвета морской волны) опель "Scorpio", стоявший за оградой неподалеку от их парадного, мигнул ей фарами. Она махнула рукой в строну ворот (дом Игната стоял на охраняемой территории) и устремилась туда же. Крылов, видимо, не понял ее жеста, потому что машина осталась стоять на месте, и Нике, вышедшей за ворота, пришлось бежать уже в обратном направлении. Запыхавшаяся, она нырнула в салон и еще успела заметить, что с лицом человека, сидящего за рулем, что-то не так. А потом ей в лицо ударила струя из распылителя, и понять, в чем заключалась странность, Ника уже не успела.
Человек за рулем дернул себя за волосы, срывая латексную маску-шлем, быстро надел респиратор и шумно выдохнул. А потом перегнулся через Нику и заблокировал дверь.
Когда Игнат, проклявший все на свете (мэра, дорожных рабочих, успехи автомобильной промышленности, товарищей по несчастью, светофоры), наконец добрался до дома, выяснилось, что Ника исчезла, не оставив записки. Забытый мобильник сообщил о четырех непринятых вызовах. Один – от Ники, и три – от абонента, которого Игнат внес в записную книжку под условным обозначением АД. Читай, как хочешь. Адъютант Дьявола (то есть начальник безопасности того гм… высокопоставленного лица, к которому Игнат обратился за помощью) или Артур Дмитриевич… По сути – все равно АД.
Первым делом сыщик перезвонил Нике и узнал, что "аппарат абонента отключен или находится вне действия сети". Перед следующим звонком Игнат помедлил, собираясь с духом. Ровный, холодновато-отстраненный и безупречно вежливый тон, который он старался выдерживать в разговоре с представителем "темных сил", давался сыщику с трудом.
– Артур Дмитриевич? Добрый день…
– Не слишком добрый, Игнатий Юльевич, – отозвался бархатистый баритон, вызывающий у Игната стойкую ассоциацию с сухой горчицей (вроде бы теплый и пушистый, но таящий в себе жгучую едкость). – У меня для вас плохие новости. Кажется, вашу помощницу похитили.
– Что значит – похитили?! – Безупречную вежливость и холодноватую отстраненность как ветром сдуло, но теперь они волновали сыщика меньше всего. – Вы же обещали! Куда смотрели ваши люди? Как они допустили?..
– Нам обоим будет легче, если вы придержите свое праведное негодование, господин Герц. – Пресловутая едкость в баритоне еще не проявилась в полную силу, но уже обозначилась. – Мои люди не так уж и виноваты. Вам следовало согласовать свои действия с нами или не оставлять дома мобильный телефон.
Игнат не без усилия, но все же сумел взять себя в руки и был вознагражден кратким отчетом о событиях сегодняшнего утра.
Когда он без предупреждения сорвался в Пеньки, люди АДа, которые "страховали" Нику, обратили внимание на джип, двинувший следом за майбахом. Группа разделилась. Двое "эсбэшников" остались сторожить помощницу сыщика, а двое, доложившись начальству, поехали за джипом. Начальство попыталось связаться с Игнатом по телефону, не преуспело и подтвердило решение агентов своим приказом. Артур Дмитриевич думал послать замену уехавшим, но, поколебавшись, решил, что ночью на охраняемой территории безопасность Ники сумеют обеспечить и двое, а люди понадобятся ему, чтобы разобраться с детективным агентством "Банга", которому, согласно базе данных дорожной полиции, принадлежал джип.
Разыскать хозяина агентства оказалось не так-то просто, а сообщить он смог не слишком много. Клиент "Банги" предпочел заплатить крупную сумму авансом, но остаться анонимным. Деньги передал через посыльного. Задание поручил несложное: следить за всеми перемещениями частного сыщика Герца и его помощницы, о каждой их встрече немедленно докладывать по телефону с таким-то номером. "Банговцы" прикрепили маячки к майбаху Игната и Никиной ДЭУ и с неделю катались в свое удовольствие по городу, честно отзваниваясь клиенту. Потом детективы сообщили анониму, что Ника взяла билет до Смоленска и спросили, нужно ли отряжать агентов туда. Узнав, что в билете, помимо всего прочего, указаны паспортные данные пассажирки, клиент поинтересовался, сможет ли агентство в короткие сроки собрать сведения о самой Нике – где жила раньше, кем работала, кто родители. Получив утвердительный ответ, он отменил слежку и дал новое задание. А когда ему доложили, что паспорт у девушки, похоже, фальшивый и расследование ее прошлого займет больше времени, чем предполагалось, отказался от продолжения и велел возобновить слежку. Вот, собственно, и все, что удалось получить от агентства.
Гром грянул позже, когда люди Ада пытались вытянуть все возможное из номера того телефона, по которому агенты "Банги" докладывались анониму (коллеги и тех, и других тем временем торчали в пробке на МКАД вместе с Игнатом). Один из "сторожевых псов", оставленных охранять Нику, позвонил Аду и сообщил об исчезновении девушки, предотвратить которое помешала нелепая случайность.