Алена снова потянулась в сторону заднего сиденья, взяла портфель.
– Уроки пока сделаю, – погладила выглянувшую из портфеля Шпаклю, но в машину не позвала, – Баюн крыс почему-то недолюбливал.
Задания оказались легкими, справилась быстро, начала смотреть в окно, но вид снаружи не отличался многообразием, а книжка, которую решила почитать, навеяла сон. Перелезла на заднее сидение, положила под голову куртку и, свернувшись калачиком, заснула.
Проснулась от того, что потрясывало. Едва открыв глаза, поняла в чем дело. Перелезла на переднее сидение, посмотрела в окно – у подножия нескольких белых от снега гор распростерся город.
– Просыпайся, мы на месте, – тронула Баюна.
– Уже? – Баюн встрепенулся, нацепил монокль и тоже поглядел в окно.
– Где приземляться будем? – спросила Алена.
Баюн пошарил лапой по сиденью и вытащил зеркало. Поглядел.
– Теперь я могу сказать совершенно определенно. Он здесь, в «Распаренной пятке».
– У тебя с собой не было зеркала, я видела. – пристально посмотрела на него Алена.
– Некоторые вещи, знаешь ли, всегда при мне. И, да, у меня нет карманов, но есть свои маленькие секреты.
У кого их нету, – подумала Алена, совершенно удовлетворенная ответом Баюна. Которого в данный момент больше беспокоило, как они посреди белого дня спустятся вниз, избежав паники и повышенного интереса зевак.
– Где приземляться-то? – повторила вопрос Алена.
Баюн посмотрел за окно, на карту, снова за окно и указал лапой.
– Судя по всему это вон то круглое двухэтажное здание. С бассейном на улице.
– Это то, что дымит?
– Оно самое. Только, – Баюн замешкался.
– Что?
– Как бы не напугать прохожих. Улицы не пусты.
– А, насчет этого можешь совершенно не бояться. Это самый непривлекательный. Вернее, не привлекающий к себе внимание транспорт. Я всегда с ребятами со школы возвращаюсь. Так вот – они бабушкину машину совсем не видят. Даже если она у них перед носом стоит. И все остальные так же.
– Ну, тогда вон та пустая стоянка будет самое то.
– На стоянку. – Приказала машине Алена. – Вон в тот уголок.
Машина послушно опустилась на землю, пассажиров лишь чуток качнуло.
– Надо же! – удивился Баюн, – Даже мягче, нежели в ступе.
– Да, – согласилась Алена, – Мне на машине тоже больше нравиться.
Она надела ботинки, шапку, курточку, взяла в руки переноску.
– Я пешком, – вскрикнул Баюн, надеясь не переборщить с энтузиазмом в голосе.
Алена кивнула, вытащила ключ из зажигания, открыла дверь, выпустила кота, потрогала в кармане письмо, поставила машину на сигнализацию, и смущенно улыбнулась:
– Бабушка так никогда не делает, а мне всегда хотелось.
– Мудрое решение, – промурчал Баюн, отряхивая с лапы снег.
Алена, заметив это, взяла кота на руки, и они бодро пошагали к корпусу санатория.
Вахтерша подскочила было, загородив путь незнакомой девочке с котом, но потом почему-то передумала и отошла, напрочь забыв волшебные слова «наденьте бахилы».
– Туда. Сюда. А теперь туда, – только и успевал говорить Баюн, указывая лапкой направление, пока одна из белых безликих дверей не отворилась, и они не очутились в большой, жарко натопленной комнате с пышущей теплом печью и горящим камином.
– А…а…а, – Алена потеряла дар речи, показывая на дверь, которая только что с другой стороны была белой, а здесь деревянная, как и стены, и мебель, обшитая темно зеленой тканью с красными узорами, – Ой, как интересно!
Крепкого вида высокий старик с бородой, одетый в яркую пижаму и теплые тапочки на босую ногу смотрел на них, кажется, с не меньшим удивлением.
– Вы как сюда попали? – наконец произнес он, нащупывая рукой на деревянном столике очки.
Алена преодолев нерешительность сказала:
– Зашли, – она показала на дверь. – Мы по делу.
Старик покачал головой.
– Все дела сейчас в компетенции моих помощников. Если что-то не то подарили – все вопросы туда же.
– А если ничего не подарили?
– Как это? – едва не подскочил с кресла дед, но быстро взял себя в руки. – Конечно, очень редко, но накладки случаются.
– Очень редко на протяжении трехсот лет? – переспросила Алена.
Дед наконец-то нашел и надел очки:
– Баюн?
Кот выпрыгнул из рук Алены на пол, устланный длинными сотканными из скрученных разноцветных лоскутков половиками и склонил в качестве приветствия голову.
– Нежели правда?
Вид он имел при этом настолько расстроенный, что Алене даже стало немного жаль Деда Мороза.
Баюн сел на пол и развел лапами, как-бы говоря: «Ничего не попишешь, я свидетель».
– Да вы не переживайте, наши лесные жители не в обиде, они даже про праздник-то такой – «Новый год» никогда не слышали. И я не знала, пока в этом году в школу не пошла.
Дед Мороз, вставший было, после ее слов с размаху плюхнулся в кресло и закрыл глаза.
– Воды, – скомандовал Баюн, – Прыскать его будем.
– Только не прыскать, – открыл глаза Дед Мороз. – Какое чудовищное недоразумение. Триста лет! – говоря, старик поднял вверх указательный палец, посмотрел на него и задохнулся от возмущения.
Алена посмотрела на Баюна и пожала плечами.
– Дай воды дедушке, – тихо, почти сквозь зубы прошептал Баюн, и уже громко, заскочив к Морозу на колени почти замурчал, – Да не убивайтесь вы так, милейший, старшему поколению в нашем лесу мы не расскажем про то, что их обделили, а младшего, – кот закашлялся, не подобрав слов, – У нас в единственном экземпляре.
Дед Мороз, поправив очки, внимательно посмотрел на девочку.
– Письмо, письмо давай, – еле слышно, но отчаянно жестикулируя, зашептал Баюн, а когда Дед Мороз перевел взгляд на него, как можно более дружелюбно, и от этого весьма широко улыбнулся. Получилось, честно говоря, жутковато-жуликовато.
Но зато Алена, наконец взяла из кармана письмо, подала Морозу. Потом спохватилась и вытащила еще одну бумажку:
– И еще вот, я подумала, вдруг у меня почерк неразборчивый, поэтому с компьютера скопировала и через принтер вывела. Здесь и название, и описание, и номер модели.
У Мороза от обилия незнакомых слов лоб взмок, но наткнувшись на спокойный взгляд мудрого кота он понял, что за разъяснениями далеко идти не придется и успокоился.
Он еще раз оглядел письмо и подвинув Баюну лист с пером и чернильницей попросил:
– Адресок, пожалуйста, подробно.
Баюн прыгнул на стол, схватив перо, театральным жестом, медленно выводил витиеватую надпись, а когда закончил, подул на нее, остался доволен, и протянул листок Морозу.
Тот прочел, потеребил бороду.
– Далековато. Кони у меня, конечно, быстрые, – он подошел к камину и сдул пыль с миниатюрных фигурок коней, запряженных в сани, только я как-то привык уже путешествовать в тепле и с комфортом.
– Тебя, может быть, подбросить?
– А, – Мороз внимательно поглядел на Баюна, – Вы на чем?
– На летающем автомобиле. Кони, возможно, чуть пошустрее будут, да у нас зато тепло и сиденья мягкие.
– Тогда я с вами. Я быстро соберусь.
Мороз аккуратно поднял с камина маленьких игрушечных коней с санями, положил в шкатулку, шкатулку в мешок. Следом за ними в мешок попала шуба, несколько теплых пижам, валенки, одеяло с подушкой, и еще множество всякого добра. В мешке же при этом как было поклажи на донышке, так и осталось.
В последний раз оглядев комнату и не увидев вещей, Мороз погладил с довольным видом бороду, щелкнул пальцами и пижаму на нем сменил элегантный брючный костюм, до блеска начищенные ботинки, строгое серое пальто и фетровая шляпа. Мешок превратился в пухлый кожаный портфель. В другой руке он держал трость с резным набалдашником, в форме головы коня с развивающейся гривой. Необыкновенной красоты.
Баюн присвистнул:
– Ничего себе конспирация.
– Идем, – открыл Мороз дверь, приглашая гостей выйти.
Мороз вышел следом и закрыл дверь, но Алена успела заметить, что едва он переступил порог, просторные хоромы превратились в обычную маленькую и унылую палату санатория.
На выходе вахтерша приветливо поднялась к ним навстречу.
– Съезжаете, Станислав Денисович?
– Дела, – улыбнулся Мороз, протягивая ей ключ.
На стоянке парковалось несколько машин, но Мороз подошел к нужной.
– Как вы догадались? – удивилась Алена.
– Она здесь единственная зачарованная, – ответил он.
Едва Алена открыла дверь, как Баюн запрыгнул на водительское сидение.
– Доставай ключи, я поведу.
– Но ведь… – попыталась возразить Алена.
– Полезай назад. Тебе давно спать пора.
– Но… – не сдавалась она.
– Это здесь только сейчас темнеет, а у нас ночь давно.
С Баюном договориться проще простого, знала Алена, как и то, что ежели заупрямится – с места не сдвинешь. Поэтому, вставила ключ в зажигание, прошептала заклинание, и вздохнув, села на заднее сидение.
Мороз, по просьбе Баюна переложил на его сидение подушку, а Алене отдал плед.
Она сама не заметила, как задремала, а проснулась только утром, в своей кровати. Даже за полчаса до будильника.
Первая мысль была «Дед Мороз – настоящий, или приснился?»
Игнорируя традицию немного поваляться, она села, сунула ноги в тапочки и с криком: «Бабушка!» – даже не расчесавшись, побежала на кухню. Где прямо с порога налетела на Ягу.
– Тише, ты, окаянная, гостя перепугаешь.
– Он у нас? Ну, Дедушка Мороз? – спросила Алена шепотом.
– У нас, деточка, у нас, и сбегать не собирается. Ты поди причешись, умойся, тогда и выходи.
– Ой, и правда, – спохватилась Алена, посмотрев на свою желтую, с миньонами пижаму. – Я мигом.
Она быстро почистила зубы, причесалась, сполоснула лицо, вытерлась и взглянула на свое отражение в круглом зеркале, висящем около старинного чугунного, с витыми узорами умывальника. Рядом с ним, на тумбочке с полотенцами сидела Шпакля.
– Представляешь, я даже не помню, как раздевалась вчера. И Дед Мороз у нас на кухне сидит. Настоящий. И Баюн. Здорово, правда? – она погладила крысу и почти поцеловала в черный влажный носик. – Пойдешь сегодня со мной в школу?