– Так ты еще и время останавливаешь? – невольно сорвалось у меня с языка. Интересно, чего я еще не знаю о нем?
– Не совсем, – уклончиво ответил бог Обмана, косясь на покровительницу Петровича.
– Что тебя привело сюда, Десятиликий? – с любопытством тем временем спросила Эмирион. Странный коктейль из эмоций смешался в ее голосе. Тут было, помимо искреннего интереса, заодно и презрение, и какой-то, как мне показалось, легкий страх. Или неуверенность, вот только в чем? Кстати, моему богу досталось очередное прозвище, но вот это уже, как мне кажется, ему точно подходит.
– Видишь ли, – с притворным вздохом начал повелитель Обмана, косясь теперь уже на меня, – у меня не так много последователей, чтобы ими разбрасываться. Ты ведь, надеюсь, не собиралась всерьез убить его и начать новую войну из-за такой малости?
Похоже, что мой кажущийся поначалу невинным эксперимент привел к разборкам между божествами этого мира. А еще, если допустить, что тут было хоть слово правды, я не единственный последователь Десятиликого, но в то же время и не один из многих. Сколько же нас? Впрочем, не о том мне сейчас нужно думать. Насколько я помню его слова, произнесенные во время нашей последней встречи, он пока слабее остальных богов. А Эмирион явно настроена на серьезные разборки. Интересно, это конец или еще нет?
– Бездна не убивает людей без нужды, – строго сказала Эмирион. – Но проучить его все-таки следовало – за то, что вынудил меня пожертвовать своим последователем.
Ага, это она о Пьере и о том, что он нарушил Закон. А вот вопрос с ослаблением своей стихии обходит. Интересно. Что ж, главное, убивать меня, похоже, не собираются, но о каком при этом наказании идет речь? Как она собиралась меня проучить? Мельком я вновь глянул на остальных – никто по-прежнему не шевелился.
– Сбросить все его уровни, например, – ответила на мой безмолвный вопрос Эмирион.
На самом деле тоже мне угроза. Да я за два дня все восстановлю. Впрочем, думаю, сейчас она просто прощупывает почву, настоящий торг начнется позже.
– Ай-яй-яй, – Десятиликий всплеснул руками. – Не пугай моего последователя. Ты же прекрасно понимаешь, что у тебя нет такой власти.
– Нет, – согласилась Эмирион и зачем-то мне подмигнула. А ведь, я чувствую, она в ярости, похоже, полученное ослабление стихии ее все-таки зацепило. – Но пару проклятий я даже сейчас могу на него напустить. Скажем так, в подарок.
– Ты позволишь поговорить с адептом наедине? – проигнорировав угрозу, спросил мой покровитель. Не могу понять, почему он так спокоен и столь стоически принимает все «оплеухи» со стороны этой карги. Вроде бы как, это она сейчас в ослабленном положении.
– Не больше минуты, Десятиликий, – с благосклонностью палача разрешила Эмирион.
– Отойдем? – обратился ко мне бог Обмана.
Это было очень странное ощущение: я просто вышел из окружения молчаливых статуй, в которых превратились члены нашего отряда, будто из какого-то музея. Проходя мимо Майи, я не удержался и заглянул ей прямо в глаза, но ничего необычного там не увидел.
– Осторожней! – предостерегающе воскликнул толстяк Десятиликий. – Это не самое приятное ощущение.
– Они нас видят? – уточнил я.
– Скорее, ощущают чье-то присутствие, – ответил бог Обмана. – Я наложил иллюзию, что ты и Эмирион до сих пор стоите друг напротив друга. В противном случае вы бы просто исчезли из поля зрения остальных. Я не останавливаю время, так не может никто, даже самые сильные из нас. А вот ускорить в одном месте и замедлить в другом…
– У нас минута, – прервал я его, несмотря на то, что мне очень хотелось услышать продолжение. – Что ты хотел мне сказать? Эмирион может предпринять что-нибудь опасное?
– Признаться, ты меня одновременно и разочаровал, и обрадовал, – со вздохом сказал Десятиликий. – Ты смог обмануть Эмирион, а ведь она далеко не самая последняя в рядах бездны. Еще и стихию целиком умудрился подставить. Они, конечно, проведут пару ритуалов, и эффекты пропадут, но репутацию старушке ты подмочил знатно.
И тут я совершенно не понял, ругают меня или хвалят. Пока я вроде бы услышал только хорошее.
– Понимаешь, ты еще слишком слаб для такого, – проникновенно стал объяснять покровитель. – Боги завистливы и коварны, и они очень не любят, когда их обманывают…
– Что будет в итоге? – раз мы ограничены во времени, значит, придется быть более жестким. Даже по отношению к самому себе.
– В итоге мне придется заключить договор с Эмирион, – со вздохом покачал головой толстяк. – Я буду ей должен, а ты… Ты будешь должен мне. Но вряд ли мы теперь скоро сможем встретиться и поговорить.
Не нравится мне такая формулировка. Особенно про долг.
– А может, я предпочту наказание от Эмирион? – вот не верю, что той так просто можно вмешиваться в наши дела. А один раз наступив на грабли, вряд ли та станет придумывать что-то уж слишком жесткое. – И, вообще, с чего это она взяла, что имеет право мстить мне? Сама виновата, пусть сама и расхлебывает.
– Боги, как и люди, – как-то печально начал мой покровитель, – имеют право на все, на что им хватит силы. А в твоем случае – да, это очень дорого встанет бездне, но снести оскорбление перед лицом представителей хаоса и тьмы она просто не может. Вот если бы ты все это провернул без посторонних глаз…
– То есть я еще и виноват? – не выдержал я.
– И ты еще спрашиваешь? – возмутился бог Обмана. – Я тут пришел тебе на помощь, а в ответ такая неблагодарность. И стоило оно того? Нет же, подумал: я получил много силы, а вот мой Василий – нет. Уровень улучшенного обмана тем и неудобен, что даже самые гениальные авантюры, если несут лишь разовый эффект, ничего не дают. Многих это ломает, а такого перспективного последователя как ты мне бы терять не хотелось.
– Ладно. Понял. Благодарен, – я поднял вверх руки, решив не спорить. – А что все-таки насчет варианта согласиться на то, что эта старая карга придумает?
– Она сейчас может сказать, что угодно. Но стоит тебе признать вину, как тут же повесит на тебя блокировку силы минимум на год. И никто это не оспорит, так как ты сам все подтвердил, – стиснув зубы, я молча кивнул. Вроде бы и хочется сказать «не верю», но ведь это не так. Стоило моему наставнику замолчать, и я почему-то сразу понял, что это правда.
Похоже, выбора у меня на самом деле нет. И да, на будущее – никогда, ни перед кем, ни при каких обстоятельствах не признавать вину.
– Время на исходе, Десятиликий! – раздался голос Эмирион.
– Ладно, – вновь кивнул я своему покровителю, глядя прямо в его глаза. – Вытаскивай меня из этой чертовой ситуации. А если еще и совет какой дашь, цены тебе не будет.
– Да уж, подобрал себе последователя под стать, – грустно протянул бог Обмана. – Пойду торговаться с Эмирион. А ты, будь так добр, вернись в свое исходное положение – скоро все встанет на свои места, – затем, с секунду или две подумав, он добавил. – Кстати, в отношениях со своими разбирайся и выпутывайся сам.
Последние слова он произнес довольно-таки сварливо, будто наслаждался тем, что я останусь один на один со своей проблемой. А ведь и правда – мне же придется как-то выпутываться из той ситуации, в которую я себя загнал. Как ни крути, а Пьер поднял неудобные вопросы, и теперь у некоторых может появиться желание их раскрутить. Впрочем, я же только сейчас кое-что решил, так заодно и проверим в деле мой новый жизненный принцип.
Бог Обмана о чем-то говорил с Эмирион. Жестикулировал, взмахивал руками, периодически шлепая себя ладонью по лбу. Да уж, ведет он себя порой как настоящий клоун. А я вернулся на то место, где стоял в окружении своих паладинов, когда все только началось. Вот только два божества уже закончили свою перепалку и выглядели довольными. Причем оба сразу.
– Мы достигли соглашения, – сияя, сообщил мне Десятиликий.
Глава 41. Я твой…
– Я не трону тебя, Василий Котов, – надменно произнесла Эмирион. – Мы сделаем вид, что ничего особенного не произошло. И поблагодари своего покровителя, он слишком многим пожертвовал ради тебя.
Неожиданно я понял, что бог Обмана лишь притворялся довольным. Вид у него был, скорее, жалкий, а в глазах притаилась вселенская скорбь. Что же ему пришлось пообещать этой карге? Или это тоже игра? Одно я понял точно: в общении с этим типом верить до конца ничему и ни во что нельзя.
– Спасибо, – тем не менее, почти искренне сказал я, глядя на толстяка. – Когда мы снова сможем с тобой увидеться?
– Нескоро, – печально ответил он, и я прямо-таки видел, как он борется сам с собой, пытаясь что-то еще сказать.
– Можешь уходить, – лениво сказала Эмирион, и бог Обмана, опять так ничего и не возразив, медленно погрузился в сияние света, после чего растворился в воздухе. Как в прошлый раз – копируя стиль Чеширского кота. Последним, что от него осталось, стала улыбка.
– И что же теперь будет? – спросил я Эмирион, помня ее последние слова перед тем как мы очутились вне времени.
– На твоей совести останется судьба этого несчастного, – неожиданно спокойно ответила владычица бездны, указывая на Пьера. – Проклятие Неприкаянного – страшная штука. Теперь его не примет никто, ни один отряд. Тот, кто пошел против своего союзника, не найдет поддержки даже у темных.
И в тот же миг два потока времени вернулись в единое русло. Пьер все еще причитал, всхлипывая как ребенок, мои паладины прикрывали меня, а последователи бездны во главе с Петровичем напряженно всматривались в наши лица.
– Сволочь, – процедил Бессонов сквозь зубы. – Ты сам решил переметнуться к Эмирион и пожертвовал мной.
Что? Разве такое возможно? Или это просто последствия воздействия аркобалено?
– Ты справился с заданием, Пьер, но не справился с наградой за его выполнение, – сухо произнесла старуха. – Такое часто бывает у вас, у людей.
– Аааааааа! – Пьер, похоже, вконец обезумел, завопил и набросился на меня с неизвестно откуда взявшимся в его руке ножом.