— Позволь представить тебя Альскиби — моему товарищу, — сказал Ленг, подходя к кожаной сумке и вытаскивая из неё лепёшку и сушёное мясо. — Давай поедим. Ты наверняка голодна.
Мы присели на край, так что наши ноги свисали с выступа скалы, и он, разломав хлеб пополам, протянул мне вторую половинку вместе с мясом. Чувство голода оказалось сильнее, чем я думала, и голова слегка кружилась от высоты, от открывавшихся возможностей и от мысли об обеде с настоящим небесным всадником. Боясь заговорить, я сосредоточилась на еде. Надо же, все фиолетовые драконы мысленно общались со своими седоками! Просто удивительно. Наконец, положив в рот последний кусок, я заметила, что Ленг не сводил с меня тёплого взгляда.
— Удачи тебе сегодня, Амель Лифброт, и завтра — тоже. Некоторые из нас рождены для этой жизни, и мне думается, что ты одна из нас.
Я? Рождена для этой жизни? Крестьянка с обездвиженной ногой? От удивления я прикусила язык и почувствовала привкус крови. Должно быть, он шутит.
— Надо доставить ещё кое-какие письма. Надеюсь, что, когда я вернусь, на тебе уже будет серая одежда. — Он поднялся и вновь протянул мне руку, которую я приняла. — Если стоять у именной доски, то будет всё хорошо видно. Может, возьмёшь на заметку парочку приёмов.
Я доковыляла до дощечки, глядя широко раскрытыми глазами на то, как он ловким движением стащил седло со стены и, склонив голову набок, кинул его дракону на спину. Aльскиби поднялся, и Ленг нырнул под него, затягивая ремни подпруги и защёлкивая пряжки умелыми руками. Не прошло и минуты, как он вылез. Я было придвинулась ближе, чтобы получше рассмотреть получившийся результат, но Альскиби резко повернул голову в мою сторону, обнажив зубы. Я быстро шагнула назад. Очевидно, общение с драконом на дружеской ноте ещё не означало, что к нему можно было подходить.
— Отойди подальше, — с серьёзным видом предупредил Ленг. Я отступила ещё на несколько шагов, и вдруг произошло то, что я даже не успела до конца осознать: Альскиби прыгнул вперёд, оттолкнувшись от скалы, и вылетел из пещеры, устремляясь к горизонту. Он описал в воздухе небольшую дугу.
— Приручив дракона, можно прыгать сразу после того, как оседлаешь его, но я покажу, как ты будешь садиться на дракона завтра, — сказал Ленг. Выражение его лица было серьёзным, но в глазах теплилась надежда — или что-то похожее. — Смотри внимательно. Я буду показывать медленно.
Альскиби сделал петлю, направляясь обратно к нам, и Ленг, бросив мне на прощание улыбку, разбежался и прыгнул со скалы. Я вскарабкалась на край, наблюдая за тем, как он падал, смешно растопырив руки и ноги в стороны. Он же пролетит мимо Альскиби! Но в следующий миг дракон вдруг оказался под ним, опустившись под весом упавшего ему на спину Ленга.
Ленг вытащил ремень, засунутый под седло, и подтянул его к торсу, закрепив двумя быстрыми движениями. Потом продел руки в портупею и аккуратно застегнул пряжку на груди. Альскиби взмахнул крыльями, поймал ветер и мощным броском ринулся вперёд, вливаясь в воздушное пространство и взмывая в небо. Я раскрыла рот, восхищаясь величием силы в его движениях. Трудно не желать быть причастным к такой красоте.
Когда они превратились в точку на горизонте, я наконец отвернулась. Надеюсь, что Ленг окажется прав и мы увидимся снова. В этих двоих было что-то особенное. Например, доброта к людям, подобным мне, к тем, кого окружающие только терпели или — что ещё хуже — презирали. Мне хотелось каждый день есть сушёное мясо и лепёшки вместе с Ленгом и болтать о драконах. Вот, наверное, каково быть Принятым. Наверное, это не такая уж и далёкая перспектива.
Глава тринадцатая
Я вернулась в спальную комнату, обрадовавшись, что большинство других девочек отдыхали или медитировали. Я быстро вытащила новую одежду из сумки и положила в неё грязную. Что бы ни случилось, я планировала встретить свою участь чистой. Мыться под душем оказалось просто волшебно, и после него я почувствовала себя посвежевшей и словно заново родившейся, так что даже осмелилась спуститься в обеденный зал. Я нервничала, поэтому, присев за стол, смогла проглотить только пару кусков жареной курицы и выпить немного воды. Благо остальные учащиеся из моего потока были поглощены мыслями о предстоящем событии. Они вообще даже не заметили, что я пришла.
Тем временем жизнь в Школе драконов шла своим чередом. За другими столами улыбались, слышались смех и громкая болтовня, которую иногда заставлял умолкнуть серьёзный взгляд кого-нибудь из мастеров, так что складывалось впечатление, будто остальным не было никакого дела до того, что нас подстерегало впереди. Неудивительно. Разве они не прошли то же самое, чтобы выжить и рассказать об этом другим?
Я ускользнула из обеденного зала рано, наслаждаясь прохладным ветерком, обдувавшим мой вспотевший лоб. Не думала, что буду так нервничать, но я не могла успокоиться. Зазвонил колокол, и новая волна страха накрыла меня. Нужно было подняться наверх вместе со всеми, но времени не оставалось, a колокол уже звонил! Я поспешила к лестнице, с горечью осознавая, что другие ученики легко обгоняли меня, идя вполне неспешным шагом. Я закусила губу. Если опоздаю, всё будет потеряно и для меня, и для Раолкана.
Что это там такое показалось в конце тропы? То, о чём я думала? Рядом с кухней висел подъёмник на тросах и шкивах, нагруженный парой ящиков, которые ещё не успели разобрать. Из них выглядывали яйца, уложенные в солому. Будет нетрудно снять лёгкую тару и встать на подъёмник самой, но висеть на неустойчивой платформе в сотнях метрах над землёй и не иметь возможности спуститься, если что-то пойдёт не так… Получится ли?
Надо было торопиться. Я поспешно стащила ящики, хорошо хоть они в самом деле оказались нетяжёлыми, и забралась на деревянную скамью, подвешенную между двумя тросами. Живот затрепетал, когда доска качнулась под моим весом, но я взялась за трос, прикреплённый к шкиву, засунула костыль между здоровым бедром и скамьёй и крепко обхватила ногой платформу, тогда как вторая висела мёртвым грузом с другой стороны. Сейчас или никогда. Я с силой дёрнула за трос, так что плечи заныли от напряжения, но доска поднялась благодаря шкивам, которые с лёгкостью удвоили мои усилия. Было нетрудно тянуть верёвку, бежавшую через кольцо, и я смогла вот так, перебирая руками, подняться на самый верх от нижнего уровня, где располагался обеденный зал.
Меня встретили трели серебряного свистка, когда я, запыхавшаяся и измождённая, стряхнула себя с раскачивавшейся доски на гористую поверхность. Как хорошо вновь ощутить твёрдую землю под руками и ногами. Хотелось выпить холодной воды и полежать, но тогда я упущу свой шанс. Не давая волю тошноте и нервам, я, сцепив зубы, поднялась на своём костыле и врезалась в Тамаса, стоявшего последним в очереди.
— Удачи в ритуале, — сказала я ему. Зачем злиться на его холодность? Мы по-прежнему могли быть друзьями. Он промолчал, но, может, это из-за переживаний. Мы ведь все переживали, правда?
— Приветствую вас, — голос мастера Дантриета эхом отозвался в скалах. Висевшее низко над горизонтом солнце придавало его седым волосам, кое-где заплетённым в косички, оранжеватый оттенок, который ему шёл. — Мы пришли сюда, чтобы скрепить узами драконов и начинающих небесных всадников. У вас есть последний шанс отказаться от обязательства перед драконом, которого вы выбрали. Кто-нибудь из вас хочет это сделать?
Мои руки задрожали, когда все обернулись ко мне. Они считали само собой разумеющимся, что теперь я сломаюсь под давлением окружающих. Почему они решили, что я не справлюсь с этим делом? Неужели искалеченная нога могла искалечить будущее человека? Я так не думала. Я расправила плечи и высоко подняла голову. Амель Лифброт отступать не собиралась. Если меня считали недостойной, тогда придётся им всем доказать, что они ошибались на мой счёт.
Вдруг передо мной, подобно зерну, просыпавшемуся из мешка, упал на колени Тамас, закрыв голову руками.
— Я не могу. Я думал, что у меня получится, но я не могу, — голос его звучал странно, будто бы и не принадлежал ему.
— Не сдавайся, — прошептала я. Если он пройдёт эти два испытания, самое тяжёлое будет позади. Его надо было только немного подбодрить. Он повернул голову и злобно уставился на меня, царапая пальцами, как когтями, пыльную поверхность. Я оторопела, увидев его мрачное выражение лица.
— Замолчи, ущербная. Мы знаем, что ты не выживешь, если решишься пойти по пути небесного всадника. Хватит себя обманывать. Я не буду таким же глупым, как ты. — Он вновь повернулся к остальным и продолжил: — Я знаю своё место. Мне не стоило пытаться прыгать выше головы.
Мастер Дантриет поднял руку, прекращая поднявшийся было гул голосов.
— Цель этого ритуала отречения заключается в том, чтобы такие, как Тамас, осознали, что подобная жизнь не для них. Ступай с миром, Тамас. Возвращайся в комнаты для прислуги. Кто-нибудь ещё?
Тамас направился к лестнице, и все глаза устремились на меня. Тянулись секунды, превращаясь в минуты, и я чувствовала, как лицо заливается краской, но не собиралась склонять голову перед их взглядами. Я не поддамся. Им всем придётся стать свидетелями моей погибели или торжества моих усилий. Я закусила губу и собрала свою волю в кулак.
— Очень хорошо, — мастер Дантриет осмотрел наши ряды, словно пересчитывая, и указал на стену позади него. — За этой оградой ваши драконы. С ними находится наш Связующий, мастер Эхомейер. Каждый из вас будет скреплён узами магии с выбранным драконом. Это сделает их покорными вам. Они могут не слушаться, но больше не станут пытаться покалечить или убить. Остерегайтесь чужих драконов. Лишь ваш дракон не будет более способен причинить вам вред. И вы ему — тоже. Таков удел небесных всадников. Наши узы священны и неприкосновенны. И да будет так во веки веков.
— И да будет так во веки веков, — ответили мои соученики. Наверное, очередная фишка от знатных, о которой я ничего не знала.
Мы неровным строем последовали за ним вокруг ограды. С каждым шагом моё сердце стучало всё громче. Правильный ли я делала выбор? Больше всего на свете мне хотелось стать небесным всадником, — а иначе как остановить поток мысленных образов, изображавших меня верхом на большом фиолетовом драконе и с сумкой писем, — но что если для Раолкана это было плохо? Достаточно уже одного только того, что его заточили сюда. Что если, выбрав его, я сделаю ему только хуже? В прошлый раз дракон не был особо разговорчивым и не дал мне конкретного ответа. Что мне следовало сделать: надавить на Раолкана или просто поверить на слово, что этот ритуал скрепления узами был наилучшим вариантом для него?