шое количество техники и теперь, даже её жалкие остатки взрывались, практически не успевая ничего противопоставить своим оппонентам.
Уничтожаемые ими роботы были просто каплей в море, в волнах противостоящей им техники.
— Отступить! — Произнес генерал, повернувшийся к эльфу. — Нам нужно срочно отводить войска! Это бессмысленно! Это самоуби…
Он не успел договорить, как его голова покатилась с плеч, а помещение командного пункта оросила кровь.
— Ты ломаешь процесс.
Эльф взглянул на его заместителя и тот мелко задрожал от страха, понимая, что возможно он следующий.
— Продолжайте атаку. Я чувствую… Ядро близко. Оно где-то здесь.
Находящийся рядом глава разведки Британии внезапно понял, что слепо следовать за своим королём, выполняя его указания, было очень плохой идеей. Он слегка прикрыл глаза и начал раздумывать над тем, что можно сделать в этой ситуации.
Как минимум, можно попробовать начать с выполнения плана по физическому устранению, разработанному в его отделе. Возможно, сработает одна из идей, высказанных стажером в те дни, когда они все безуспешно искали принца.
Что этот эльф, что ящеры… С ними человечеству явно не по пути.
Глава 9
Глава 9:
Придя на центр управления, я задумчиво взглянул на звёздную карту, в которой, красной нитью через множество звёзд был проложен наш маршрут, и двинулся к Лириане, что-то набирающей на терминале управления станции. Кто, лучше пилота, сможет мне объяснить про интересующие меня догадки.
— Слушай… У меня вопрос. Что находится в центре нашей галактики? Наших учёных давно мучает этот вопрос, и меня, как с детства интересующегося космосом, соответственно тоже. По нашим предположениям, там сверхмассивная чёрная дыра, но так ли это? И почему, даже когда я маршрут прокладывал, навигационная система станции упорно отказывалась строить прямой путь?
Она откинулась на кресле и внимательно уставилась на меня.
— Это довольно серьёзный вопрос. Тут парой слов не обойтись. Но если тебе просто нужно научное определение — то тут ваши ученые оказались правы — там действительно находится сверхмассивная чёрная дыра, массой в несколько миллионов звёзд среднего размера.
Я кивнул в ответ на её слова. Теория, прописанная в каждом учебнике, подтвердилась. Только вот ответ меня не устроил. Мне было интересно, как всё там устроено.
— Но это не объясняет, почему туда никто не летает. — Парировал я её слова.
— Потому что чёрная дыра в центре галактики — аномалия. Это активный, нестабильный, объект, обладающий целой кучей странных характеристик, в большинстве своём, абсолютно смертельных для любых разумных. Возьмём к примеру аккреционный диск чёрной дыры. Частицы в нём разгоняются до скоростей, близких к световой, с температурой в миллиарды градусов. Вспышки, релятивистские струи, выбросы вещества во все стороны.
Я вспомнил научно популярные видео про нашу звезду.
— Струи? Как у солнечной короны?
— Примерно. Представь себе поток плазмы, выброшенный со скоростью в сотни тысяч километров в секунду. Только у него размер в объеме нескольких световых лет. От такого не увернёшься и не защитишься! Энергии, содержащихся в таких выбросах, хватает на то, чтобы аннигилировать планеты и сдувать магнитные поля в целых звёздных секторах.
В голове с трудом укладывались масштабы происходящего.
— Вдобавок накладывается факт того, что центр галактики нестабилен. — Продолжила она. — Звёзды вокруг него двигаются хаотично. Они периодически отклоняются от расчётной орбиты. Словно сама ткань пространства там состоит из множества дыр, и они проваливаются в них.
Я ненадолго задумался, пытаясь подвести научное обоснование, но сдался.
— И ты не знаешь, почему так происходит?
— Есть некоторые теории. Одна из самых популярных, гласит, что чёрная дыра — это активная гравитационно-динамическая структура. Объект, который сам влияет на форму окружающего пространства, нарушающий причинно-следственные нормы.
— Туда кто-нибудь пытался летать?
— Конечно. Разумные в составе экспедиций, авантюристы всех мастей, думающие, что найдут там артефакты Предтеч. Научные исследователи постоянно отправляют зонды в надежде получить хоть какую-то обратную связь. Возвращается только автоматика, и то очень редко. Есть некий радиус, пересечение которого гарантированно считается невозвратным.
Она вывела на экране модель галактического ядра, уменьшив масштаб.
— Тут. Здесь начинается то, что мы называем «пределом плотности».
Я всмотрелся в картинку. Выглядело конечно нереально… Просто неисчислимое количество звёзд.
— Чем ближе к центру, те больше нарастает плотность звёзд. — Продолжила она, уловив мой интерес. — В сотню раз выше, чем, например, в районе системы, в которой мы недавно вынырнули. Условно говоря, тут расположена одна звезда на каждые десять световых лет. В центре же, всё по-другому — одна на несколько световых недель. Они очень плотно расположены. Огромные массы вещества постоянно взаимодействуют друг с другом. Сотни, тысячи и иногда даже миллионы небесных тел одновременно, рассчитать поведение которых невозможно. Возникают приливные возмущения, многозвёздные системы, захватывающие в свой состав всё, что находится рядом, а иногда наоборот, выбрасывающие из себя объекты. А если прибавить к этому влияние центральной чёрной дыры, получается постоянная нестабильность, полный хаос.
— И, наверное, столкновения… — Задумчиво дополнил я.
— Регулярные. Вспышки сверхновых фиксируются постоянно. Звёзды, выводятся из равновесия выбросами плазмы, притягиваются слишком близко друг к другу, и разрушаются приливными силами.
Я вздохнул, понимая, что там действительно творится чёрт знает что, и прыгать в центр галактики — очень плохая идея. Как и лететь туда самому. По крайней мере сейчас.
— А как вообще построили эту модель? — Кивнул я в сторону голограммы. — Если там такая мешанина?
— Наблюдениями издалека, на границе «предела плотности». Радиотелескопы, спектральные снимки, анализ гравитационного фона и конечно же моделирование.
Я покачал головой.
— И всё же, разумные хотят туда попасть…
— Да. — Кивнула она. — Они хотят получить ответы. Проблема в том, что там невозможно находиться не только из-за радиации, о которой я ещё даже не упоминала. Даже при условии идеальной защиты — условия слишком непредсказуемы. Научная станция может попасть под гравитационный импульс, и её просто разорвёт на части. Или под взрыв сверхновой. Слишком много сложнопрогнозируемых факторов.
— Ты упоминала радиацию. — Напомнил я после паузы. — Насколько всё там плохо?
Лириана чуть склонила голову и на несколько секунд задумалась. Потом открыла ещё одно окно поверх симуляции и вызвала график. Красные и синие линии, зигзаги, всплески.
— Это спектр фонового излучения в ядре галактики. Средний поток космических лучей здесь, в спиральных рукавах, относительно умеренный. А вот в центре — в тысячи раз выше. Причем, это только фон. Без учёта вспышек, выбросов, и плазменных струй. Всё вместе даёт такой уровень радиации, что даже с многослойной защитой любой корабль продержится минут пятнадцать. Максимум двадцать, если включить полную экранировку. А потом — ионизация, перегрев, отказ систем, деградация материалов.
Я невольно посмотрел на схему маршрута, по которому мы летели и расположенные многочисленные цифры вблизи каждого объекта, в том числе показывающие радиационный фон. Показатели действительно отличались как небо и земля.
Ткнул в них пальцем.
— Тут даже вблизи звёзд такого нет…
— И не будет. В центре собрана комбинация многих факторов. Рентгеновское излучение, гамма излучение, инфракрасное излучение, ультрафиолетовое, постоянные электромагнитные бури. Магнитные вихри могут достигать размеров в десятки астрономических единиц. Некоторые из них меняют направление каждые пару часов.
— А про них что ты знаешь? Как они возникают? — Продолжил собирать я информацию, тщательно запоминая её. Мне всё пригодится, потому что несмотря на её слова, рано или поздно, но я и туда хочу наведаться.
— Хм… — Задумалась она. — Ну… Думаю у них комбинированное происхождение. Во-первых, аккреционный диск чёрной дыры, выбрасывающий разогретую плазму. Остатки древних сверхновых, плюс скопления звёзд — белые карлики, пульсары, нейтронные звёзды. Многие из них выбрасывают энергию циклично. Получается, что даже если ты пролетел мимо одного из них без последствий — через минуту можешь попасть под выброс соседнего, совершённый сто тысяч лет назад и всё это время, летящий сквозь пространство. Всё это создает жуткую кашу из разных видов энергий. Плюс, там наблюдаются проблемы со временем.
— Это как? — Удивился я её словам.
— Я читала историю, что как-то раз запустили один зонд, планируя провести его по самому краю, он свалился внутрь, но гравитационным импульсом от взрыва сверхновой выбросило обратно к исследователям. Так вот, он вернулся с записями, в которых внутреннее время расходилось на несколько минут между двумя блоками памяти. Одна и та же операция была зафиксирована дважды, но с разным результатом. Как будто он существовал в двух состояниях одновременно.
Я не сразу нашёл, что сказать.
— Да уж… Это не радиация, от которой в теории можно защититься.
— Ага. — Кивнула она в ответ на мои слова. — Ученые предполагают, что это последствия квантовой декогеренции. На планковских масштабах пространство в этих зонах нестабильно. Местами оно как будто «пузырится». Эти флуктуации рождают виртуальные частицы, которые тут же исчезают. Но при достаточно высокой плотности и энергии они могут вступать во взаимодействие с реальными структурами.
Хорошо, что я увлекался просмотром научных видео и примерно понял о чём идет речь.
— Квантовая пена? — Уловил я знакомые понятия. — У нас так называют понятие объясняющее основы структуры мироздания. Я даже помню определение. «Хаотичная, пузырящаяся природа пространства-времени в чрезвычайно малых масштабах. может состоять из временных структур, таких как мини-чёрные дыры, червоточины или виртуальные частицы, которые появляются и исчезают за доли секунды».