— Все хорошо?
Она тяжело вздыхает и включает ноутбук.
— Да опять дайнер. На кухне сломалось оборудование, и теперь мне надо наскрести денег по всем счетам, чтобы заплатить за деталь, нужную для починки.
— Фигово.
Бекс разламывает маффин и протягивает мне кусок. Я грустно качаю головой.
— Спасибо, но откажусь. К сожалению, футболисты обязаны быть на диете.
— Жестоко, — говорит она, откусывая маффин. — Даже хуже, чем сломанный холодильник.
Я хочу продолжить разговор, но тут начинается пара. Приходится открыть новый документ для заметок и довольствоваться кофе. Уже не в первый раз я задумываюсь: почему Бекс приходится решать проблемы заведения, принадлежащего ее матери, вместо того чтобы спокойно учиться в колледже? Не то чтобы Бекс это не по силам (явно очень даже по силам), но все же с какой стати это ее обязанность? Разве этим не должна заниматься ее мать? Я подозреваю, что отец им обеим вообще не помогает, однако поговорить на эту тему с Бекс мне не удавалось. Пару дней назад, когда мы учились в библиотеке, я спросил ее о семье. Бекс резко ушла в себя — видеть это было очень больно.
Препод монотонно нудит, я пытаюсь хоть что-то записывать. Тут Бекс тыкает меня в руку. Я смотрю на нее, и она указывает на свою тетрадь. Там блестящими синими чернилами написано: «Так что насчет свидания?»
Мы собирались вместе сходить на вечеринку на прошлых выходных, но ничего не вышло: Бекс внезапно задали кучу домашки. Она права: нам стоит сходить на настоящее романтическое свидание. Да, мы занимались в библиотеке и в кафешках, и люди видели нас вместе, но это немного другое.
«Хочешь в боулинг?» — пишу я ниже.
Бекс морщится.
«Не-а».
«Игровые автоматы? Мини-гольф?»
— Можешь предложить что-то менее пацанское? — шепчет Бекс.
— Только моей сестре так не говори. Она звезда мини-гольфа, — так же тихо отвечаю я. — А ты куда хочешь?
— Антикварные магазины?
— Только не это.
— Книжный?
— Уже лучше.
Бекс хмыкает.
— Ладно. «Игровые автоматы» звучит неплохо, а в городе как раз есть развлекательный центр.
— Правда? — спрашиваю я, плохо скрывая радость в голосе. — Ты не занята сегодня вечером?
Баскетбольный мяч в моих руках сильно отличается от привычного футбольного, но все же, когда я бросаю его, то попадаю точно в кольцо. Я улыбаюсь, легонько пихая Бекс бедром.
— Вот так играют чемпионы!
Девушка закатывает глаза и тоже берет мяч.
Мы уже с полчаса бродим по развлекательному центру «Игры Галактики», пробуя разные автоматы. Сейчас вечер буднего дня, народу немного. Это радует: по словам Бекс, центр любят и подростки, и студенты, и он часто набит битком.
Пока что Бекс удалось обыграть меня в «Пэкмена». Поражение было на удивление приятным: Бекс забавно ругается, когда хорошо играет, и этим напоминает мне сестру. К тому же я быстро сравнял счет, победив в аэрохоккее. Баскетбольные автоматы я никогда особо не любил, но Бекс они, кажется, нравятся, поэтому я не стал возражать. Здорово было видеть, как она радуется.
Когда мы только пришли, я купил Бекс слаш18 из голубой малины и периодически отпивал из ее стакана. Мой диетолог, конечно, сделал бы мне замечание, но в последний раз я пил такой же слаш на городском фестивале пару лет назад, куда ходил с братьями и сестрой. Вкус напоминает о лете и смехе близких людей.
Я делаю еще глоток, глядя, как Бекс готовится к броску. Она слегка согнула ноги и мило выпятила зад — в облегающих черных джинсах он выглядит еще привлекательнее. Мне хочется погладить его, сунуть ладонь в задний карман. Но я уверен, что Бекс в ответ со всей силы наступит мне на ногу: такое позволено только настоящему парню, и забывать об этом нельзя даже в разгар веселья.
Мяч, брошенный Бекс, попадает точно в корзину. От радости она подпрыгивает, заразительно улыбаясь. Я даю ей пять.
— Молодчина! Посоревнуемся на скорость?
— Хочешь продуть? Да пожалуйста! — отвечает она.
Глаза у Бекс сверкают: а она серьезно! Шикарно. Не думал, что у нее есть такая сторона. Я спортсмен, выросший в семье спортсменов, и соревновательный дух меня ужасно привлекает. Кто угодно, взглянув на нас, заметил бы, с каким желанием я смотрю на Бекс, — ну и что? Мы же и пытаемся изобразить что-то такое.
Бекс ставит таймер на минуту, и мы тут же бросаемся к мячам. Хватая один за другим, я кидаю их в кольцо; Бекс, прикусив от сосредоточенности губу, почти не отстает. Я опережаю ее всего на пять очков — меньше, чем я ожидал.
— Хех, принцесса, почти получилось.
Девушка морщится и отпивает слаш.
— Давай еще раз.
Я забираю у нее напиток.
— Знаешь, сколько пасов я сделал на одной лишь сегодняшней тренировке?
На этот раз Бекс хватает мяч из моего автомата, подталкивая меня, чтобы я потерял равновесие. Что за нечестные приемчики! Я все равно выигрываю, но набрав лишь на два очка больше нее. Главное — что мы оба смеемся.
Бекс подходит ближе, и я машинально приобнимаю ее, слегка притягивая к себе.
— А давай поспорим, — говорит она. — Если выиграю, обменяешь свои билетики на плюшевую игрушку и подаришь ее мне.
Я глажу ее, борясь с желанием скользнуть ладонью под майку.
— А если выиграю я?
Она касается пальцем подбородка, притворяясь, что раздумывает.
— Я тебя поцелую.
Вот это мне по вкусу. На людях мы ведем себя как влюбленные, но с того вечера в «Рэдс» мы ни разу не целовались по-настоящему, и, признаюсь, мне слишком часто этого хочется. Может, отношения у нас и фальшивые, но поцелуи — точно нет! Я знаю, что Бекс ко мне неравнодушна.
— По рукам, принцесса.
Через пятнадцать минут Бекс обнимает плюшевого мишку (по неизвестной причине она тут же назвала его Альбертом), а я стою с грустным лицом. Посмотрев на меня, девушка смеется.
— Ой, чем бы тебя развеселить?
— Может, поцелуем?
Бекс встает на цыпочки и целует меня в щеку.
— Ну как, тебе лучше?
Не успевает она отодвинуться, как я обнимаю ее, зажимая между нами несчастную игрушку. Бекс так разулыбалась, получив ее, что это почти стоило проигрыша.
Почти.
Я целую девушку так, как следует, — проводя языком по ее губам. Она тихо ахает, приоткрывая рот и сплетаясь языком с моим. Когда я отстраняюсь, сердце у меня бешено стучит. Судя по тому, как покраснела Бекс, у нее тоже.
Я подмигиваю ей.
— Теперь да.
14
Бекс
Поправив хвост на голове, я звоню в дверь дома, где живет Джеймс. Раньше я никогда не работала репетитором, но подозреваю, что обычно занятия не предполагают последующий ужин в ресторане. И все же я стою на пороге: в шопере лежат ноутбук и учебник по академическому письму, а рядом с ними — платье и туфли.
Ну и жизнь у меня теперь, ничего не скажешь!
Оказалось, общение и прогулки — неотъемлемая часть даже фальшивых отношений. Последние пару недель Джеймс присылал мне в «Снэпчате» фото с тренировок и звонил по видеосвязи, пока его братья играли в Super Smash Bros. А еще он отправляет мне огромное количество милых роликов с животными — он называет их «подзарядкой радости», и это заставляет меня улыбаться куда шире, чем следует. На прошлой неделе мы с Джеймсом вместе ходили в развлекательный центр, где я круто обыграла его в «Пэкмена». Вдобавок он частенько заглядывает в «Лавандовый чайник», когда у меня там смена, — поболтать и выпить кофе.
Если честно, все это меня ужасно пугает — и в то же время нравится. В первый раз, когда Джеймс написал мне просто так, я подумала, что он хочет уточнить что-то по последнему заданию. Так оно и было, но потом он спросил, как у меня дела. Я тогда только вернулась в общагу из дайнера, поэтому рассказала, что один из наших поставщиков разорился. Джеймс в ответ поделился тем, как прошла тренировка.
Все это казалось почти настоящим, поэтому я решила оттолкнуть парня. Теперь мы почти всегда общаемся только на тему учебы.
Входная дверь открывается, но на пороге стоит не Джеймс, а Купер, его брат. Он ухмыляется.
— Привет, Бекс! Джеймс сейчас спустится.
Я косо смотрю на него и вхожу в дом.
— Почему ты без футболки?
Купер закрывает дверь.
— А что, нельзя?
Не скажу, что хорошо знакома с братьями Джеймса, но спустя десять минут общения с Купером я поняла: он ужасно наглый и знает, что достаточно красив, чтобы это сходило ему с рук. Сложен он примерно так же, как и его брат: идеальное тело, пресс словно высечен из мрамора. Сейчас на Купере нет ничего, кроме спортивных штанов с низкой посадкой. Волосы у него влажные: наверное, только что вышел из душа.
Объективно говоря, Купер выглядит идеально. Однако челка у него не падает на лоб так, как у Джеймса, и глаза не столь голубые. Борода Купера весьма симпатична, но гладковыбритый, ровный подбородок Джеймса мне нравится куда больше. Интересно, то, что ниже пояса, у них с братом похоже, или…
Я осознаю, что пялюсь на парня, и опускаю взгляд в пол. Я пришла помогать Джеймсу с эссе, а не глазеть на его брата и мечтать о его крепкой груди.
— Ну как, насмотрелась? — усмехается Купер. — Что ж, тогда я хочу тебя поблагодарить. Джеймс рассказывал, что оценки по письму у него немного улучшились. Что он там получил в прошлый раз, тройку с минусом?
— С плюсом, гаденыш! — поправляет его Джеймс, спускаясь по лестнице слева.
Подойдя ко мне, он приобнимает меня и целует в висок, слегка притянув за талию. Братья Джеймса знают, что наши отношения ненастоящие, и смысла притворяться при них нет. Однако, судя по всему, Джеймс Каллахан не знает слова «вполсилы».
— Купер, мы на кухню, — сообщает он. — Ты гулять?
Купер тяжело вздыхает.
— Хотелось бы! Но придется торчать дома и дочитывать «Преступление и наказание».
Джеймс наклоняется и шепчет мне в ухо:
— Книга что, правда так называется?
— Ага, — так же тихо отвечаю я. От его дыхания по коже идут мурашки. — Погоди, а ты разве не знал?