— Я изменила ваше расписание. Предмет займет место элективного курса. Если у вас возникнут вопросы, обращайтесь ко мне или в администрацию.
Декан встает, намекая, что мне пора, и не давая даже возможности возразить. Я стараюсь скрыть стыд, хотя ушам очень горячо.
Что ж, добро пожаловать в Университет МакКи!
Я глубоко вздыхаю, напоминая себе, почему я здесь. Главное — диплом, потом — Лига.
Нужно только найти способ сдать этот несчастный предмет!
* * *
Вернувшись домой, я первым делом замечаю Себа: тот сидит на полу, скрестив ноги, и распутывает клубок проводов. Я машу ему, бросаю ключи на столик в прихожей и осматриваю нашу новую гостиную. Мы с братьями сняли этот дом на весь год: все-таки будем учиться в одном университете. Кроме Себа и кучи проводов, в комнате почти ничего нет: обитый кожей диван в форме буквы Г, кофейный столик, телевизор на стене. Странно, в объявлении было указано, что дом сдается без мебели. Кажется, я знаю, в чем секрет…
— Это Сандра прислала, — отвечает на мой немой вопрос Себ, указывая на диван клубком проводов. — Чел, который привез вещи, расставил их так, но, если надо, можем передвинуть.
Да наша мама — сама скорость! Уверен: едва она узнала, что ее сыновья — двое родных и один приемный — собираются вместе снимать дом, она отправилась в мебельный магазин. К счастью, вкус у нее хороший.
Раздается громкий удар, и мы с Себом, поморщившись, поднимаем головы.
— Обновляет интерьер, — объясняет Себ. — Как прошла встреча?
Я направляюсь на кухню. Сомневаюсь, что в холодильнике полно еды, но, может, найдется хотя бы пиво. Во время сезона я почти не пью, но до начала учебного года еще есть несколько дней.
Та-дам! На одной из полок красуется упаковка из шести бутылок. Рядом стоят контейнер с кусочками ананасов, коробка яиц и — по неизвестной причине — небольшая банка хрена.
Когда Себ заглядывает на кухню, я как раз ударяю ладонью по крышке бутылки, чтобы ее легче было открыть. Крышка отходит с тихим щелчком, и я делаю большой глоток прямо из горла́. Выгляжу я, видимо, таким же взбешенным, каким и чувствую себя, потому что Себ тут же хмурится.
— Что-то случилось?
— Ага. Деканша решила сделать мне мозги. Записала меня на гребаный курс по письму.
— Звучит тупо.
— Еще как! — бурчу я. — Но они посмотрели мои оценки и увидели, что я завалил предмет в Луизиане. Ну, помнишь, когда…
— Помню, — кивает Себ.
Сердце болезненно защемило. Прошлый учебный год был сущим кошмаром по многим причинам, но по Саре я все же скучаю.
Я отпиваю еще пива, осматривая комнату. Здесь большой обеденный стол, прямо как дома в Порт-Вашингтоне, да и сама кухня неплоха: полно места, чтобы готовить полноценные блюда, как рекомендуют тренеры. Одна из дверей ведет на задний двор, где стоят жаровня и пара деревянных стульев. Когда Себ разберется со всем в гостиной, нам даже будет во что поиграть.
— Хорошее местечко, — говорю я.
— Ага, — соглашается Себ. — А деканше ты что сказал?
— А что я мог сказать? Предмет-то я правда завалил.
— Но ты на выпускном курсе. И перевелся, чтобы играть в футбол.
— И получить диплом.
— Не поспоришь, — вздыхает Себ.
Удивительно, но родители очень поддерживают мою любовь к футболу — отчасти потому, что папа тоже им занимался. Он-то знает, сколько для этого требуется сил и старания! Когда-то отец мечтал, что один из его сыновей пойдет по его стопам, и я оправдал мечту сполна. Больше всего я хочу играть в Лиге — я не представляю жизни без футбола, и точка. Но нас всегда учили, что образование — штука важная. Как бы я ни любил футбол, мне нужен диплом. Да, Купер — прекрасный хоккеист, но отец даже не разрешил ему участвовать в отборе в Хоккейную лигу: боялся, что тот бросит учебу ради спорта и так и не окончит университет. Себ, по просьбе его покойного отца, еще в старшей школе прошел отбор в Главную лигу бейсбола. Однако он решил, что, пока учится, будет играть в любительской команде — и только потом задумается над спортивной карьерой.
— Может, попросишь тренера помочь? Он тебя, можно сказать, украл из Луизианы. Ты нужен ему на поле.
— Предлагаешь стать тем самым «спортсменом, которому все должны»? Как считает деканша.
Себ пожимает плечами и приглаживает растрепанные светлые волосы.
— Может, в этот раз ты все нормально сдашь? Вдруг здесь учеба легче? Да и прошел целый год — со знаниями у тебя тоже стало получше. — Сверху опять раздается грохот, и брат морщится. — И если что, всегда есть Купер.
— Да он невыносим! В прошлый раз, когда я попросил его помочь с домашкой, я его чуть не пырнул.
— Ручкой.
— Я в ответе за свой поступок. Я собирался его пырнуть — и даже не жалею.
Себ снова вздыхает.
— Ну, может, найдешь себе другого репетитора? Снова завалить экзамен просто нельзя.
— Не-а.
Осушив бутылку в несколько глотков, я ставлю ее в раковину. Кажется, паника, с которой я боролся еще в кабинете декана, вот-вот нахлынет снова. Я ужасно пишу. Так было всегда. Подстава вроде этой в год, когда я должен начать карьеру квотербека в Лиге, кажется чем-то вроде физической травмы. Только травму я мог бы, стиснув зубы, перетерпеть сезон. А это? Уж извините, тут я был бессилен.
В кухню вваливается Купер, ужасно потный. Он на ходу вытирает лицо футболкой.
— Наконец-то собрал стол. Всего за четыре гребаных часа!
— О, да неужели! — милым голосом поддразнивает его Себ. — Тебя одолел какой-то жалкий столик!
В ответ Купер показывает ему средний палец.
— Итак, пацаны, у меня предложение.
Вероятно, оно включает в себя вечеринку, и я не уверен, хватит ли у меня на это сил.
Купер замолкает, рассматривая наши лица. Вместо явно подготовленной речи он прищуривает глаза и спрашивает:
— В чем дело? Надо кого-то побить?
2
Бекс
Один из плюсов того, что ты на выпускном курсе, — при распределении комнат в общаге тебе достается лучшее. Так мы с Лорой получили шикарные почти-что-апартаменты: мини-кухня, гостиная, отдельная ванная, две спальни, по размеру не напоминающие шкафы… От такой роскоши легко забыть, что, едва учебный год закончится, мне придется вернуться в квартиру над семейным дайнером6 и до конца своих дней копошиться в болоте малого бизнеса.
Однако сейчас никто не мешает мне валяться на диване, свесив руку чуть ли не до пола и покачивая ногами, с которых вот-вот свалятся сандалии. Я только что вернулась со смены в «Лавандовом чайнике» — университетской кофейне, — где мне пришлось полдня провести на ногах, обслуживая толпу вернувшихся в кампус студентов. Кому — латте, кому — холодный кофе… Я устала как собака. С радостью бы пошла спать, но Лора настояла на том, чтобы устроить мне личный показ мод. Видите ли, в гостиной, по ее мнению, свет лучше.
— Смотри, какое милое платье! — кричит Лора из своей спальни. — Хочу сегодня выгулять.
— А куда? — спрашиваю я, уже догадываясь, каким будет ответ.
Наверняка вечеринка. Интересно где? В мужской общаге? В женской? В совместной? В каком-нибудь здании вне кампуса, все равно битком набитом подвыпившими парнями?
— На вечеринку! — поет Лора, влетая в комнату. На ней туфли на шпильках, отлично подчеркивающее ее загорелые ноги, и короткое черное платье, обтягивающее фигуру, словно скотч. А еще она зачем-то надела ободок с ро́жками и взяла в руки небольшие дьявольские вилы. — Только не начинай свое «я не пойду». Пойдешь!
Иногда я вспоминаю, что мы лучшие подруги, и… не скажу, что я от этого в шоке, но сам факт заставляет задуматься. Да, Лора очень умная, но для нее учеба — это скорее общение и тусовки. Я же, если не занята учебой или работой в «Лавандовом чайнике», торчу в «Дайнере Эбби»: решаю проблемы и стараюсь как-то контролировать царящий там хаос. Отец Лоры — известный адвокат, а мать — врач в престижной клинике. Половину лета Лора провела в Италии, а другую — на Карибах. Я же все каникулы лечила разбитое сердце, ругалась с поставщиками и подавала местным жителям хэшбрауны.
Да, я обожаю Лору, но мы будто живем в разных вселенных. Она учится в МакКи с первого курса, а я пришла сюда после муниципального колледжа всего год назад. Оставить семейное дело на два года мне было позволительно, да и образовательный кредит на этот срок, хоть и все равно огромный, оказался посильным. Может, в будущем мой диплом по специальности «Бизнес» и потихоньку растущее портфолио с фотографиями как-то пригодятся, но сейчас мой план был прост и банален: после выпуска вернуться домой, работать в дайнере и со временем взять ведение бизнеса на себя, чтобы маме больше не пришлось делать вид, что ей это по силам.
С тех пор как отец оставил нас, ей ничего не было по силам.
— Земля вызывает Бекс! — выдергивает меня из мыслей Лора. — Как тебе?
В руках она держит платье — белое, с блестками, с глубоким декольте и вырезом сбоку.
— Это мне?
— Да! И не переживай — я достала тебе крылышки и нимб.
— Э-э… зачем?
— Тема вечеринки — «Ангелы и демоны»! Ты что, вообще не слушаешь?
Я почесала щеку.
— Не-а. Прости, я сейчас вырублюсь.
Плечи у Лоры опускаются.
— Ты же сама сказала, что хочешь больше тусить в этом году!
— Тусить, а не проходить кастинг в модели Victoria’s Secret.
Лора закатывает глаза.
— Ну хоть примерь! На тебе оно будет смотреться прекрасно, а еще шикарно подчеркнет грудь. Да все парни рухнут к твоим ногам!
Я беру платье: знаю, что, пока не примерю, Лора не отстанет. У меня в шкафу висит другое — поскромнее. Я раздумываю, не надеть ли лучше его.
— И зачем мне столько внимания?
— Отличная возможность показать всем, что ты больше не любишь Дэррила! Пообжимайся с каким-нибудь красавчиком! Напейся! Повеселись, ну, хоть попробуй! Бекс, ну пожалуйста!
Да, во время одного из наших многочисленных видеозвонков этим летом я сказала Лоре, что хочу больше общаться с людьми: как только я закончу учебу, на вечеринках и прочем можно будет поставить крест. Не думаю, что когда-нибудь снова захочу отношений, но Лора права. Мне стоит с кем-то переспать. Лето выдалось долгое и одинокое — да, жаркое, но в буквальном смысле.