Мы долго лежим, хватая ртом воздух. В моей груди странное чувство — будто воздушный шарик, который никак не хочет улетать. Может, причина в нежном взгляде Джеймса, когда он вернулся, выбросив презерватив, и принес полотенце, чтобы вытереть меня. Или дело в том, как парень целует меня, поглаживая мне щеку. Или в том, что он надел на меня свитер, едва я начала дрожать.
Привозят еду. Пока я лежу в кровати, Джеймс накрывает на стол и наливает нам еще шампанского.
Я испытываю чувство, которое не хочу озвучивать даже в голове. Это слишком меня пугает — особенно после слов Дэррила.
Джеймс Каллахан покорил мое сердце.
27
Джеймс
Первое, что я вижу, когда просыпаюсь, — Бекс с камерой в руках. Она сосредоточенно и в то же время мило смотрит на меня, прикусив губу. На девушке все еще мой свитер, волосы у нее совсем растрепались. Сердце у меня сжимается.
Вчера между нами что-то изменилось. После случая в дайнере все было не как прежде — меня неумолимо тянет к Бекс. Когда я взглянул на нее накануне вечером и увидел покрасневшие щеки и полные желания прекрасные глаза, я едва не сказал то, что обещал отцу долгое время больше не говорить ни одной девушке.
Сейчас мне снова хочется произнести эти слова, но вместо этого я улыбаюсь, положив ладонь девушке на голень.
— Надеюсь, я хорошо вышел.
Бекс заправляет волосы за ухо.
— Сейчас здесь отличный естественный свет.
Я целую ее в коленку.
— И?
— И ты красивый объект для съемки. Джеймс, эта камера!..
Я приподнимаюсь на локте.
— Хорошая?
— Замечательная! — Она смотрит на фотоаппарат, мило улыбаясь. — Спасибо. Поверить не могу, что ты мне ее подарил.
— Бекс?
— Да?
— Я не эксперт в фотографии, но вижу, что у тебя талант. Занимайся любимым делом, а не запирай себя в дайнере.
Произнеся эти слова, я понимаю, что выбрал крайне неудачную тему. Бекс кладет камеру на кровать и задумчиво смотрит куда-то вдаль. Я был готов к тому, что она меня оттолкнет: Бекс начала принимать помощь от меня, но о дайнере говорить пока не следует.
Но вместо этого девушка спрашивает меня то, чего я никак не ожидал:
— Кто такая Сара Уитмен?
Я резко сажусь — сердце в груди бешено бьется.
— Что ты сказала?
— Сара Уитмен. Вы встречались?
— Да. Малышка, как ты…
Бекс плотно сжимает губы.
— Расскажи, что с ней случилось. И почему ты на самом деле перевелся в МакКи.
Я знаю, что на вопрос стоит ответить. Все-таки Бекс — моя девушка и заслуживает знать правду о моем прошлом. Но та часть меня, которая стремится защитить Сару, отказывается это делать. Я не говорил с Сарой с того дня в больнице, но время от времени она появляется в моих мыслях. Раньше я любил ее. Я думал, что в будущем мы поженимся.
— Джеймс, — произносит Бекс с легким нетерпением в голосе.
Я чешу затылок.
— Мы познакомились в прошлом году на спортивном мероприятии в начале сезона. Она поступила на первый курс, ее отец был связан с нашей командой. Я предложил Саре встречаться. До нее я был с другими девушками, но то, что я чувствовал к ней, было более серьезным.
Бекс как-то сжалась — мне грустно это видеть. Но она не сводит с меня взгляда, и мне приходится продолжить.
— Сара все воспринимала очень серьезно. Вскоре мы начали проводить вместе все свободное время. Ей не нравилось быть в одиночестве, и я стал… ну, скажем, ее человеком, понимаешь? Она приходила на все мои тренировки. Мы почти жили вместе: у меня была квартира вне кампуса, и Сара там часто ночевала. Какое-то время все шло хорошо. Может, сейчас это звучит глупо, но я думал, что когда-нибудь мы поженимся. Так почему бы всегда не быть с ней рядом?
Бекс гладит мою ладонь.
— А потом?
Я сглатываю.
— Потом она сказала, что не хочет, чтобы я тусил с ребятами из команды. Если у меня был матч в другом городе и она не могла поехать со мной, она звонила много раз подряд, пока я наконец не брал трубку. Ради Сары я забросил учебу, а потом и тренировки. Когда я пытался отстраниться, она только крепче держалась за меня. Говорила, что должна быть у меня на первом месте.
Глаза Бекс округляются, но она молчит.
— Сначала тренер давал мне поблажки: первые два года я показывал отличные результаты. Но в середине семестра выяснилось, что я завалил два предмета, включая академическое письмо. По правилам университета за это меня должны были отстранить от матчей.
— И отстранили?
Я ненадолго прикрываю глаза.
— Нет. Мы договорились так: я сдам все задания, которые не выполнил, и буду ходить на дополнительные тренировки, чтобы подготовиться к постсезонным матчам. Чтобы справиться со всем этим, я сказал Саре, что нам нужно отдохнуть друг от друга. Только до конца сезона. — Я смотрю на Бекс и дотрагиваюсь до ее пальцев. — Мы не расстались, но она восприняла это именно так, а я не понимал, насколько она хрупкий человек. Сара говорила, что все нормально, а сама пустилась во все тяжкие.
— В каком смысле?
— Перестала ходить на пары. Бросила работу в студенческом центре. Она всегда любила вечеринки, но тогда начала пить днем и принимать таблетки.
Бекс смотрит на меня круглыми глазами.
— Что?!
— Я старался не обращать внимания на ее звонки — хотел установить между нами границы. Я не знал, что ей было так плохо. До того дня, когда она позвонила мне вечером накануне финала сезона и сказала, что сейчас…
Я замолкаю: голос у меня треснул. Когда я услышал ее в тот день, меня охватил ужас. Мне не было так страшно ни до, ни после в моей жизни — даже сейчас живот скручивает от воспоминаний.
— Нет… — тихо произносит Бекс.
— Она вскрыла себе вены, — сглотнув, выдавливаю я. — Когда я приехал, она уже лежала без сознания. Я не мог привести ее в чувство. Пытался все время, пока ждал скорую.
Глаза у меня жжет. Я моргаю, стараясь не заплакать. Бекс придвигается ближе ко мне и заключает в объятия.
Я кладу голову ей на плечо — так говорить легче.
— На игру я не пришел. Не хотел бросать Сару — не то что на целый матч, а даже на минуту. Наши, конечно, проиграли: запасной квотербек даже не тренировался. — Я льну к Бекс, сбито вдыхая. — Я не хотел, чтобы из-за меня люди узнали о случившемся с Сарой. Поэтому, когда СМИ спросили, почему я пропустил матч, я притворился, что просто его прогулял. Сослался на свою безответственность и не сказал о Саре ни слова.
Бекс слегка отстраняется, чтобы взглянуть на меня.
— Ох, Джеймс.
— Сейчас с Сарой все хорошо. Родители записали ее на программу психологической реабилитации, чтобы ей помогли. — Голос у меня снова надламывается. — Ее отец был благодарен мне за то, что я защитил ее, а не свалил на нее вину, чтобы показаться чистеньким и хорошим. Поэтому он помог мне восстановить репутацию и перевестись в МакКи, чтобы я мог поучаствовать в чемпионате и пройти в драфт Лиги. Я, такая сволочь, причинил его дочери боль, а он!..
Глаза у Бекс блестят. Она моргает, и по ее щеке катится слеза. Она мягко целует меня в щеку.
— Ты не виноват.
Я качаю головой.
— Знаю же, это неправда.
— Правда. — Бекс кладет ладонь мне на щеку, стараясь заглянуть в глаза. — Когда мне было одиннадцать, отец бросил мать. В какой-то момент он просто собрал вещи и ушел. Оказалось, что у него появилась другая семья, и ради нее он оставил все, что было у них с матерью, — и брак, и дайнер.
Я смотрю на нее.
— Ну и мудак!
Бекс смеется.
— Его уход просто уничтожил мою мать. Она была беременна и от расставания пришла в такой шок, что у нее случился выкидыш. Она превратилась в совершенно незнакомого мне человека, и даже сейчас, спустя столько лет, она не стала прежней. — Бекс краснеет. — Теперь она запивает успокоительное вином средь бела дня и случайно поджигает квартиру.
— Бекс…
Девушка качает головой.
— Я ненавижу отца, но не виню его в том, как ведет себя мать через десять лет после его ухода. Ты не виноват в том, что случилось с Сарой. Ты не мог знать, что она так отреагирует. Она была нездорова психически — ей нужна была помощь специалиста.
— Она чуть не умерла.
— Но не умерла. Потому что ты спас ее. Ты сделал намного больше, чем многие люди на твоем месте.
Бекс гладит меня по голове и прижимается лбом к моему. Так мы и сидим, дыша в унисон.
После всего случившегося мы с отцом договариваемся: никаких девушек, пока я не вступлю в Лигу. Отвлекаться нельзя.
Но ради того, чтобы вот так сидеть в обнимку с Бекс, я готов рискнуть.
28
Джеймс
Бекс: «Не хочу мешать твоей семье».
Я: «Ты не помешаешь. Я хочу, чтобы ты приехала».
Бекс: «Потому что я не смогу прийти на вручение Хайсмена?»
Я: «Не. Хотелось бы видеть тебя и там и там, но на Рождество — сильнее».
Я: «У нас, Каллаханов, шикарные традиции;)».
Бекс: «:) Что угодно лучше, чем отмечать вдвоем с мамой, лол».
От Бекс приходит еще одно сообщение, но я откладываю телефон и стараюсь сосредоточиться на домашке. Уговорить девушку приехать ко мне в гости на Рождество будет нелегко, я так и знал, но я человек упорный. Бекс пришлось провести День благодарения вдвоем с матерью: ее тетя и дядя уехали к родственникам во Флориду. По словам Бекс, с того пожара она почти не общалась с Эбби и праздник прошел очень неловко.
Постсезонные матчи еще не начались, но сезон близится к концу, и я усердно тренируюсь. А еще перед церемонией вручения трофея Хайсмена у меня постоянно берут интервью. Я несколько дней даже не виделся с Бекс — какой кошмар.
Едва я беру себя в руки и возвращаюсь к задаче по математике, которую решал, в мою комнату вваливается Купер. Я со вздохом чешу затылок.
— Прив! — выпаливает брат, закрывая дверь.
Я даже не упрекаю его в том, что он не постучался.
— В чем дело?
Мы с Купером так заняты матчами, что тоже едва видимся. С хоккеем у МакКи в этом сезоне далеко не так гладко, как с футболом, но Купер все равно старается как может. На щеке у брата сияет темно-фиолетовый синяк: на прошлом матче ему прилетело шайбой в лицо.