В этот момент кто-то плюхается на стул рядом со мной. Я подавила смешок. Бедный перваш! Ставлю пять долларов, что он проспал будильник.
Но пахнет от него очень хорошо. Будто соснами.
Я поднимаю голову, и сердце подскакивает.
— Приветик! — говорит Джеймс, мать его, Каллахан и кивает на мой листок с планом. — Не поделишься?
6
Джеймс
— Эй, Купер! Поднимай свой зад с кровати — или я еду в универ без тебя! — кричу я, молотя по двери кулаком.
Понятия не имею, как мой брат умудряется опаздывать всегда и везде, если только дело не касается хоккея. Он словно ураган, и единственное место, где он затихает, — хоккейная площадка.
Из ванной в конце коридора, обернув полотенце вокруг пояса, выходит Себ. Оценив обстановку, он негромко смеется.
— Что, еще спит?
— Ты же слышал его прошлой ночью? «Джеймс, у нас завтра пары в одно время, подвези меня, ну пожалуйста!»
— Угу.
— Твою ж налево, Купер! Я не собираюсь опаздывать на первую пару по этому идиотскому предмету!
Дверь распахивается. Брат, судя по всему, готов живьем содрать с меня кожу — у него аж глаз дергается.
— С пробуждением, Спящая красавица! — говорю я нарочито приторным голосом, улыбнувшись.
— Да пошел ты.
— Ладно тебе. Я же твой брат. Без меня ты и семестра не протянешь.
— Да он и так с трудом вытягивает, — встревает Себ.
Купер смеряет его убийственным взглядом. Судя по всему, он намеревается пустить в ход кулаки. Я быстренько встаю между ними. Да, Себа усыновили после смерти его родителей, ему тогда было одиннадцать, но с Купером они ведут себя как кровные близнецы. И дерутся точно так же.
— Купер, у тебя пять минут на сборы. Жду в машине! — говорю я.
Купер снова запирается в комнате, а Себ сгибается пополам от смеха, разбрызгивая воду во все стороны.
— Что, уже жалеешь, что живешь с нами?
— Ни капли. Я вас обожаю. В Луизиане мне вас обоих не хватало.
За неделю с тех пор, как мы сюда переехали (мне, если что, все же досталась главная спальня), это место действительно стало мне еще одним домом. Я и правда скучал по жизни с братьями. Да, все мы заняты тренировками, но делим дом и хотя бы время от времени можем пообщаться. Иногда я успеваю лишь на минуту пересечься с Купером, когда возвращаюсь с тренировки, а он собирается на хоккей. Иногда — заглядываю на бейсбольную площадку, чтобы посмотреть конец тренировочного матча, где играет Себ. Конечно, в прошлые годы мы виделись на каникулах и летом, но все же тогда мне было достаточно одиноко — хоть я об этом и молчал. В старом универе у меня были и друзья, и хорошие товарищи по команде, но семья для меня всегда была ближе: и замечательные родители, и Купер и Себ — даже когда они ужасно меня бесили, — и лучшая на свете младшая сестра Иззи. Возможность пожить с братьями перед тем, как я уеду черт знает куда для вступления в Лигу, — настоящее счастье.
Себ улыбается. Да, по крови он не был Каллаханом, но улыбается прямо как мы — частичка каллаханского шарма.
— И я скучал. Удачи тебе с предметом, надери там всем зад!
Я морщусь и направляюсь вниз по лестнице.
— Если не помру.
Следом за мной мчится Купер, на ходу закидывая рюкзак Nike на одно плечо. Сунув ноги в сандалии, он выходит за мной к машине, потирая глаза.
— Что у тебя первой парой? — спрашиваю я, выезжая на дорогу.
Купер отпивает кофе из моего стакана. Я бросаю на него гневный взгляд, но тот в ответ лишь пожимает плечами:
— Надо было дать мне время сварить собственный.
— Вернемся к моему вопросу. Ты каждый день опаздываешь?
— Только не говори никому! А первой парой русская литра.
Я присвистываю.
— Сложно, наверное?
Купер удрученно смотрит на меня.
— И не говори. И какой хрен меня подбил выбрать этот факультет?
Когда Куперу было восемнадцать, отец отговорил его от участия в драфте Хоккейной лиги и посоветовал пока играть в Национальной ассоциации студенческого спорта и получить диплом о высшем образовании. В отместку Купер выбрал самое невостребованное направление, которое пришло ему в голову, — филологию. Купер любит читать, так что какой-то смысл в этом был, но он бы в жизни не подумал, что придется вкалывать. Себ, вспоминая об этом, всегда ржет как конь.
— Ну, может, у тебя наконец-то появится что-то общее с Николаем, — усмехаюсь я.
Николай — заклятый враг Купера. Он русский студент, приехавший в США по обмену, и знаменитый защитник в команде главных соперников МакКи по хоккею — Корнелльского университета. Купер ненавидит его, главным образом за то, что тот играет грязно. Очень забавно, учитывая, что Купер и сам проводил немало времени на штрафной скамейке. Я разбираюсь в хоккее куда хуже него, но все же предполагаю, что там, как и в футболе, нарушать правила крайне не рекомендуется.
— Ха-ха, — мрачно усмехается Купер. — Очень сомневаюсь.
Наш дом находится вне кампуса, в небольшом городе Мурбридже, расположенном по соседству с университетом. Ехать недалеко, так что добрались мы быстро. Я высаживаю Купера у нужного ему корпуса и подъезжаю к своему. Что ж, через пять минут начнется пара, которую я проведу в окружении первашей.
Кошмар.
Я занимаю ближайшее свободное парковочное место и бегу к зданию. Чтобы хоть как-то вытянуть на тройку, нужно произвести хорошее впечатление.
Я нахожу нужную аудиторию и открываю дверь. О нет. Студентов тут меньше, чем я думал. Видимо, здесь хорошо следят за тем, чтобы преподаватели не были перегружены.
Я проскальзываю в дальний угол аудитории, к парте, где в одиночестве сидит девушка. Она склоняет голову над какими-то бумажками — судя по всему, с учебным планом.
Не дойдя до нее где-то метр, я замираю. Это же она! Тот самый ангелочек с вечеринки! Та, что подарила мне лучший в жизни поцелуй, а потом исчезла, будто между нами не пробежало никаких искр.
А еще она бывшая Дэррила. Та самая, за которую я заступился где-то за час до поцелуя. После того как она убежала, Дэррил начал выносить мне мозг. К счастью, он поверил, что я ее впервые видел. Если честно, я до сих пор почти ничего не знаю о девушке: только что ее зовут Беккет, она нереально красива и целуется так, словно весь мир вот-вот сгорит.
А еще мы никогда не сможем быть вместе.
Как она тут оказалась? Она просто не может быть на первом курсе.
Я сажусь рядом с девушкой. От нее приятно пахнет — ванилью и какими-то цветами. Она старательно выделяет фрагменты текста маркерами.
У меня учебного плана нет, так что первым делом я спрашиваю:
— Не поделишься?
Препод, пожилой на вид мужчина в очках в золотой оправе, прекращает свою нудную речь. Прокашлявшись, он смотрит на пачку бумаг на столе.
— Мистер Каллахан?
— Да, это я.
Препод переводит взгляд на меня и продолжает:
— Уважаемые студенты! Еще раз напоминаю вам, что наши занятия начинаются в восемь тридцать, а не в девять утра. Пунктуальность — один из ключей к успеху. Другие преподаватели, возможно, будут не столь… снисходительны.
Закончив, он передает мне копию учебного плана. Мои щеки пылают, словно пожар.
— Сэр, прошу прощения. Я рано встал на тренировку и потом забежал домой, чтобы переодеться. Наверное, я перепутал расписание на сегодня с каким-то другим днем.
Одна из девушек в аудитории пожимает плечами, словно говоря: «Пф-ф, тяжко». Я едва не корчу рожу в ответ.
Беккет вздыхает.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Проиграла спор сама с собой. Я думала, ты проспал.
— Я спортсмен. Мы не просыпаем.
— Ах вот оно что. Точно. Вы же чуть ли не боги, которые в примитивных вещах вроде будильников не нуждаются. То ли дело мы, простые смертные…
Мистер Препод снова кашлянул, так и не сводя с меня взгляда. К моему облегчению, на Беккет он тоже смотрит косо.
— Возвращаемся к нашей лекции. Основы академического письма на уровне университетского образования включают в себя…
— Что ты здесь делаешь? — шепчу я.
Беккет слегка пинает меня под партой.
— Тот же вопрос.
— Я завалил этот предмет в прошлом универе.
Не знаю, почему мне так хочется быть с ней полностью искренним. Может, дело в огромных карих глазах, или в том, как она крутит в пальцах небольшую гелевую ручку с блестками… или же в воспоминании о ее губах, касающихся моих.
Я быстро отгоняю ненужные мысли. Эта девушка — бывшая моего товарища по команде. Даже если бы она захотела со мной встречаться, пришлось бы отказать.
— А я перевелась сюда в прошлом году, — шепчет Беккет. — У нас были похожие предметы в колледже, но некоторые оценки администрация не подтвердила.
— Фигово.
Девушка пожимает плечами.
— Предмет все равно несложный. Мы же четвертый год учимся как-никак.
Я просматриваю учебный план. Семинары дважды в неделю. Еженедельные письменные задания. Обмен работами с одногруппниками. По коже пошли мурашки. Я готов решить сколько угодно дифференциальных уравнений с частными производными, но это? Тут я бессилен.
И конечно, треть итоговой оценки составляет балл за исследовательскую работу на свободную тему. Мне. Конец.
Может, Беккет такое и кажется простым, но для меня семестр будет сущим кошмаром.
Я стараюсь изобразить подобие улыбки и остаток пары пытаюсь слушать преподавателя. Однако я просто не могу иногда не поглядывать на девушку. Сейчас на ней нет откровенного белого платья и макияжа, но от этого она не менее прекрасна. И Беккет полностью в моем вкусе: ее огромную грудь не скрывает даже футболка.
Бекс поцеловала меня, потому что ей нравятся парни вроде меня? Я, конечно, не тупой и понял, что она просто хотела отвязаться от Дэррила. Но она могла подойти к любому на этой вечеринке, а выбрала меня.
Беккет, задумавшись, закусила губу. Как мило.
Препод завершает пространную речь заданием, которое нужно выполнить до конца пары: прочитать научную статью и написать по ней небольшой текст, указав главную мысль и ключевые моменты.