Звонит колокольчик над дверью — в дайнер заходит пара. Парень и девушка — на вид всего на пару лет старше меня, очень напоминают моих одногруппников. На девушке платье от Lululemon и золотое ожерелье, стоимостью которого можно было бы покрыть замену всего оборудования на нашей кухне. Парень тоже хорошо одет — рубашка и брюки. Бренд я не узнала, но, скорее всего, тоже что-то дорогое. Наверное, Джеймс для свидания в ресторане выбрал бы похожий наряд…
От мысли о Джеймсе по телу словно проходит молния. Поверить не могу, что он все еще пытается уговорить меня стать его репетитором! С того разговора прошла уже целая неделя, и с каждым днем предложения Джеймса становятся только нелепее. Вчера он сказал, что готов в обмен год стирать мою одежду. Я тут же подумала, что тогда он увидит мое нижнее белье. Это ни капли не помогло. Нужно скорее выкинуть этого парня из головы.
Я беру два меню и подхожу к паре.
— Вам столик на двоих?
— Можно нам вот этот? — Девушка указывает на столик в углу дайнера, возле панорамного окна. — У вас здесь так уютно!
Я улыбаюсь и усаживаю их туда, куда они хотят.
— Спасибо! Владелица — моя мама.
— Я сказала Джексону, что, прежде чем сюда переехать, надо прочувствовать местную атмосферу, — продолжает девушка, забирая обе копии меню. — Ну… не совсем сюда, конечно.
Моя улыбка становится менее искренней.
— Разумеется.
Пайн-Ридж — вполне неплохой городок в Гудзон-Вэлли, но, думаю, человеку побогаче, вроде этой девушки, хочется чего-то более престижного. Как я предположила, ее парень работает в финансовой компании в Нью-Йорке, а она хочет проводить с ним вечера в каком-нибудь большом уютном особнячке.
— Принести вам кофе?
— Да, пожалуйста, — кивает парень. — И воду, но только очищенную.
Пока я вожусь с кофемашиной, входная дверь снова открывается. Я, не задумываясь, поднимаю голову… и тут же об этом жалею.
— Что ты здесь забыл?! — прошипела я, подлетев к вошедшему Дэррилу.
Он наклоняется и чмокает меня в щеку.
— Не стыдно со мной так здороваться, малышка?
Я быстро отступаю на два шага, сую руки в карманы фартука, чтобы Дэррил не заметил, как они дрожат, и смотрю на него убийственным взглядом, надеясь, что теперь до него наконец дойдет.
— Малышка? Я уже сто лет как не твоя малышка! Зачем ты приехал?
Дверь за барной стойкой открывается. Эта дверь из того же материала, что и стена, и заметить ее практически невозможно. За ней находится узкая лестница, которая ведет в квартиру на втором этаже. Там прошло мое детство — сначала с обоими родителями, а потом только с матерью.
Я буквально чувствую, как мама входит в зал. От нее пахнет табаком и цветочными духами. Утром, когда я открывала смену, мама все еще спала. Я от всей души надеялась, что она так и проведет в квартире весь день и нам не придется разговаривать. Но что поделать — мама умела появляться в самое неподходящее время.
— Дэррил! — тепло улыбается она, обнимая парня. — Надо же, у дайнера и правда твоя машина! Бекси давненько тебя в гости не приглашала.
— Потому что мы расстались.
Мама лишь цокает в ответ.
— Ну зачем так грубо? Дэррил — прекрасный юноша. Он проделал такое расстояние в день матча, просто чтобы повидаться с тобой! Мило, не правда ли?
— У меня клиенты, — бурчу я.
Я ставлю чашки, сливки и сахар на поднос и направляюсь к паре. Может, если я буду просто игнорировать Дэррила, он все-таки свалит?
Неужели до него не дошло даже после того, как я поцеловала при нем Джеймса?
Мама права: сегодня суббота, у них матч. Дэррил, как и Джеймс, должен быть на тренировке. Недостатков у Дэррила целая куча, но спортсмен он хороший. Ему бы на игре сосредоточиться, а не… заниматься не пойми чем. Вгонять меня в краску перед посетителями. Делать так, чтобы моя мать спустилась в дайнер и подлила еще больше масла в огонь.
— Извините за задержку — обращаюсь я к паре. — Что будете заказывать?
— Это ваш молодой человек? — спрашивает девушка, хитро улыбнувшись. — Такой красавчик!
— Знакомое лицо, — добавляет парень. — Он, часом, не в МакКи учится?
— Играет в футбольной команде, — киваю я.
— Эй, парень! Покажи там всем сегодня!
Дэррил в ответ машет ему рукой. Я стискиваю зубы и улыбаюсь, надеясь, что никто не заметит, как я сгораю со стыда и злости.
— Так что будете заказывать?
Записывать заказ мне необязательно: сколько я себя помню, всегда запоминала их на слух. И все же я это делаю, нарочито медленно. Что угодно, лишь бы не говорить с Дэррилом.
Я захожу на кухню и отдаю листок Тони, пожилому шеф-повару. Он несколько взволнованно заглядывает мне через плечо.
— Мне разобраться с тем парнем?
— Не стоит, — улыбаюсь я. — Справлюсь сама. Но спасибо.
— Ты умница! Еще как справишься.
Тони громко зачитывает заказ остальным поварам. Я стою́ так еще немного, наблюдая, как проворно они работают в тесной кухне.
Дэррил явно воспринял поцелуй с Джеймсом не как прощание, а как флирт. Он игнорирует не только мои слова, но и то, что видит собственными глазами.
Вернувшись в обеденную зону, я нахожу Стейси, ровесницу моей мамы. После того как отец ушел, а мать закрылась от всего мира, Стейси и моя тетя Николь по очереди присматривали за мной.
— Можешь, пожалуйста, обслужить мой столик? — прошу я. — Мне надо быстро кое с чем разобраться.
— Конечно, — кивает она, легонько дернув меня за хвост на голове и грустно улыбнувшись. — Попробую и увести твою маму наверх.
— Спасибо.
Дэррил сидит за барной стойкой — там мать угощает его чашкой кофе и куском пирога. Она закуривает сигарету, затягивается и выпускает струйку дыма. Дэррил, видимо, говорит что-то забавное: она смеется и кладет ладонь ему на предплечье, слегка сжав.
Твою ж налево.
— Дэррил, надо поговорить.
Он откидывается на спинку стула.
— Ну наконец-то. Не бойся, Бекси, поцелуй с Каллаханом я тебе прощаю.
— Не здесь.
Я распахиваю дверь, стараясь игнорировать заинтересованный взгляд мамы. Видимо, было страшно любопытно, кто такой Каллахан.
Дэррил не возражает, когда я тащу его на парковку позади здания.
— Красотка моя, ты так мило играешь в официантку.
— Не играю, — бурчу я. — Ты мне поэтому и изменял, не забыл? Я постоянно была на работе.
— Те девушки для меня никто.
— И? Это все равно измены.
— И кто это сказал?
— Я! — кричу я, прикусывая щеку, чтобы сдержать подступающие слезы. — Дэррил, хватит! Ты знаешь, что натворил. Мы уже не вместе. Отстань от меня.
— Еще чего.
Дэррил шагает вперед, хватает за руку и сплетается со мною пальцами.
— Ну же, зайка. Не знаю, с чего ты там решила поцеловать Каллахана, но он мне сказал, что ему до лампочки. Так что ничто не мешает нам быть вместе.
Джеймс сказал Дэррилу, что я ему не нравлюсь? Это прозвучало больнее, чем я ожидала.
— Вы меня обсуждали?
Парень притягивает меня ближе.
— Конечно. Он же к моей девушке подкатил. Надо было узнать, врезать ему или нет.
Другая рука Дэррила тянется к моей и сжимает запястье; первой он, отпустив мою ладонь, делает то же самое. Я застываю, округлив глаза.
— Бекс, — говорит он, — ну же, хватит ломаться. Позволь себе быть счастливой. Со мной тебе все двери открыты. Когда я вступлю в Лигу, мы продадим этот паршивый рестик, чтобы ты могла все свое время уделять мне. В прошлом году ты хотела именно этого, так зачем все портить? Будто без меня тебе что-то светит в будущем.
Схватив меня крепче, он наклоняется, чтобы поцеловать. Я в шоке и даже не шевелюсь, когда его губы касаются моих. Я знала, что Дэррил — тот еще собственник, но это был явный перебор. Перебор, от которого меня охватывает ужас.
— Дэррил, — шепчу я.
— Да, крошка?
— Отвали на хер!
Я вырываюсь из его хватки и, потирая запястья, протискиваюсь между ним и стеной.
— Катись играть в свой футбол! Еще раз ко мне пристанешь, особенно здесь, — вызову полицию.
Дэррил сжимает кулаки. Я смотрю на него, боясь, что он ударит меня прямо в лицо. Отец ровно один раз ударил мать — незадолго до того, как свалил, — но фингал под глазом у нее был почти месяц. Не сказать чтобы мама появлялась так на людях — она все это время не покидала постели, оплакивая брак и выкидыш, который случился из-за разбитого сердца. Но я-то синяк видела — каждый день, когда ложилась спать рядом.
Спроси меня кто-нибудь прошлой осенью, я без колебаний ответила бы, что Дэррил никогда не сделает мне по-настоящему больно. Однако когда-то я и подумать не могла, что отец причинит боль матери, а он ее просто психологически убил.
Дэррил подходит так близко, что сердце подскакивает к горлу. Взгляд у него отрешенный, и я бледнею. Он снова хватает меня за запястья, так сильно, что я вскрикиваю, и притягивает к себе.
— Ты еще об этом пожалеешь, зайка.
Я сглатываю, стараясь не обращать внимания на жжение в глазах. Спустя несколько секунд, длившихся целую вечность, Дэррил отталкивает меня. Я еле удерживаюсь на ногах. Парень уходит, а я долго стою на том самом месте, зажимая рот дрожащей рукой и пытаясь переждать, пока шок и боль пройдут. Нужно возвращаться в дайнер, работать дальше, но я не могу ступить и шагу.
По щеке катится слеза, и я резким движением вытираю ее. Как бы ни ныли мои запястья, плакать нельзя!
Из случившегося можно сделать два вывода. Раз — поверить не могу, что этот мудила мне когда-то нравился. Два — мне нужен новый план, потому что Дэррил явно так просто от меня не отстанет.
Без Джеймса мне не справиться.
10
Джеймс
Выигрывать всегда приятно, но победа в первой игре сезона — отдельный вид радости. На матч пришла целая толпа: на огромных трибунах стадиона МакКи нет ни одного свободного места. Играет маршевый оркестр, кричат студенты — судей едва слышно. С финального свистка прошел целый час, а адреналин все еще кипит у меня в крови. Мне не терпится отметить победу вместе с командой.