– Двойной кофе мокко с обезжиренным молоком. Без взбитых сливок. Большой стакан. Я помню, – скороговоркой выпалил Гарретт, проворно набросив куртку и выскочив за дверь. Бекки исчезла следом за ним, я в замешательстве проводила их взглядом.
Неужели он помнит, какой кофе я люблю?
Вот уже второй раз за последние пять минут Гарретт умудрился застать меня врасплох. Пора положить этому конец. С такими типами, как Рид, надо держать ухо востро, они так и норовят взять над тобой верх.
Оставшееся время мы с Гарреттом корпели над нудной бумажной работой, и к концу второго часа этой каторги нам удалось разгрести лишь малую часть накопившихся дел. Однако наше время вышло, и, по крайней мере, мы получили передышку до четверга.
– Ты сейчас куда? – спросил Рид, забросив за плечо сумку, пока я застегивала пальто.
– На французский. – Он открыл дверь кабинета и придержал ее, пропуская меня вперед. – А ты?
– Свободен. По расписанию все понедельники, среды и пятницы у меня плотно забиты, по четвергам мы учимся только до обеда, а по вторникам вообще нет занятий.
– Счастливчик, – пробормотала я, останавливаясь возле двери и уныло глядя на серый нью-йоркский дождь. Наверное, мне повезло, что не идет снег, хотя неизвестно еще, что хуже. Уроженка Феникса, я так и не привыкла к промозглой, слякотной зиме восточного побережья.
Гарретт достал из сумки гладкий черный зонт и помахал мне.
– Идем, я тебя провожу.
Я оторопело посмотрела на зонт, потом на Рида.
– Зачем?
Он выразительно закатил глаза к потолку, со смехом схватил меня под руку и потянул за собой, а затем лихо раскрыл зонт над нашими головами.
Довольно странно идти под зонтом в обнимку с Гарреттом Ридом, тесно прижимаясь друг к другу, но необычно не значит неприятно.
Мы обошли огромную лужу, пройдя через кампус.
– Я так и не спросил, как прошли каникулы? – сказал Рид.
– Неплохо. Ничего примечательного не случилось.
– Значит, операция «Обзавестись парнем» пока не завершилась триумфом? – Гарретт посмотрел на меня с высоты своего роста.
Как ни странно, Рид – единственный человек в колледже, которому известно, что у меня никогда не было серьезных отношений с противоположным полом. Думаю, у Корри есть кое-какие подозрения на сей счет, но я всегда старалась говорить о своих «романтических историях» расплывчато и туманно. Хотя и рассказывать особенно нечего. Первый поцелуй в летнем лагере после десятого класса, пара походов в кинотеатр с парнем из «дружественной» школы для мальчиков и, разумеется, памятные встречи с Дэнни Арнштадтом, напрочь лишенные романтики, – вот и все, чем я могу похвастать.
Но ничего серьезного. Никаких романов.
– Зря я тебе сказала, – проворчала я. В прошлом декабре в минуту слабости я разоткровенничалась с Гарреттом. Он советовался со мной, что подарить Лине на Рождество, и спросил, какой из подарков моего парня понравился мне больше всего.
Я сваляла дурака, сболтнув, что у меня никогда не было романтических отношений, но я над этим работаю.
К счастью, он не стал меня поддразнивать. Разве что иногда.
– Никакая это не операция, – пробурчала я. Мы остановились перед корпусом, где проходят мои занятия французским.
– Энни хочет заполучить парня, Энни хочет заполучить парня… – издевательски стал распевать Гарретт, точно второклассник.
Я ударила его кулаком в живот, и он застонал, согнувшись пополам.
– Прекрати. Не желаю обсуждать это с тобой.
Я убежала, но он догнал меня, схватив за локоть. Я удивленно обернулась, и Рид немедленно отдернул руку.
– В эти выходные у меня дома намечается вечеринка. Будет здорово, если ты придешь.
– Не можешь сам найти себе подружку? Нужна помощь?
– Да, общество такой блестящей студентки и пай-девочки наверняка повысит мои шансы на успех. От девушек отбоя не будет. Но если серьезно, буду рад тебе.
Признаюсь, это неожиданное приглашение меня немного удивило, и хотя я не была уверена, что хочу пойти… мне стало любопытно. Вместо того чтобы жить в общежитии, как прочие смертные, Гарретт с несколькими приятелями снимал шикарный дом за пределами студенческого городка. И судя по его рассказам, они постоянно закатывают вечеринки.
– С чего бы мне соглашаться? – хмыкнула я, чтобы потянуть время.
Он пожал плечами.
– Там соберется компания, может, ты кого-нибудь встретишь.
– Может, я уже встретила.
Он пристально посмотрел на меня.
– Это правда?
Возможно. Наверное. Но я чувствую, что умру, если ошибусь насчет Зака, а потому отвечаю уклончиво:
– Не совсем.
Гарретт задумчиво кивает.
– Тогда приходи на вечеринку. В четверг сообщу подробности.
Он ушел прежде, чем я успела возразить. Оставшись без зонта, я сломя голову помчалась вверх по лестнице к спасительному укрытию, бормоча про себя:
– Вот так джентльмен!
На ступеньках я все же оглянулась через плечо, только на секунду, но он уже смешался с пестрой толпой других студентов с зонтиками.
Я отряхнулась от дождевых капель, а заодно и от мыслей о Гарретте, который сегодня весь день вел себя как-то странно.
Зажужжал телефон, и я сейчас же забыла о Риде, потому что пришло сообщение от Зака.
«Как насчет мороженого? Сегодня вечером? Только мы вдвоем. Я знаю одно местечко».
Я радостно улыбнулась и ответила согласием. Возможно, когда Гарретт в следующий раз спросит, есть ли у меня парень, я наконец смогу ответить «да».
3
– Признайся, Зак, как тебе удалось выпросить приглашение на эту вечеринку? – спросила Корри, шагая рядом с Хейли, своей сестрой-близняшкой. Я держусь чуть позади. Все мы направляемся по адресу, который в пятницу сообщил нам Зак.
– Ничего я не выпрашивал, – раздраженно пробурчал Зак. – Один парень с занятий по экономике пригласил меня и сказал привести с собой каких-нибудь классных девчонок.
Я не успела скрыть глупую улыбку, оттого что меня назвали классной. Наверное, Корри с Хейли привыкли слышать такое, ведь они самые что ни на есть классные девчонки, особенно когда на них облегающие платья и сапожки на высоких каблуках. Но для меня это приятная перемена – как я уже говорила, обычно меня называют милой.
Я не поддалась на настойчивые уговоры Корри и не надела одно из ее платьев в облипку, предпочла что-то более привычное и вдобавок практичное, учитывая, что на улице около пяти градусов мороза. В джинсах, свитере и ботинках я чувствую себя куда увереннее. К тому же джинсы и свитер облегают фигуру, а ботинки на небольшом каблуке, так что, возможно, я и впрямь выгляжу отпадно. Ну, вроде того.
Я бросила украдкой взгляд на телефон, проверяя, нет ли эсэмэски от Гарретта. Мне немного неловко – я сообщила ему в последнюю минуту, что не смогу прийти на его вечеринку, но, надеюсь, он поймет. В особенности если на работе в четверг я предъявлю ему новый пункт в своем резюме – доложу, что у Энни Гилмор появился наконец парень.
Что-то коснулось моей ладони, и я поняла, что это пальцы Зака. Он не смотрел на меня, продолжая разговаривать с Хейли, так что, возможно, это вышло случайно.
Он покосился на меня, затем так же быстро отвел взгляд.
Хм. Пожалуй, это все же не случайность.
Я не смогла удержаться от улыбки, убирая телефон. Гарретт не потрудился ответить, а значит, он, скорее всего, уже пьян или увивается за кем-нибудь, спеша утешиться после разрыва с прежней подружкой. А может, он вовсе забыл о своем приглашении и его нисколько не волнует, приду ли я.
Я поднялась вслед за всеми по лестнице, чувствуя себя как-то неуютно, будто я обманщица или самозванка. Из дома звучала оглушительная музыка. Я не привыкла бывать на вечеринках, меня преследовало ощущение, будто это написано у меня на груди огромными буквами, прямо на свитере с не слишком глубоким вырезом. Но в доме полным-полно полураздетых подвыпивших девиц, которые едва держатся на ногах, и я поняла, что в такой толпе меня вряд ли кто-то заметит и тем более станет придирчиво оценивать. Это меня немного успокоило.
Хейли сразу же утащила Корри прочь, но та успела крикнуть мне в ухо:
– Помни, не пей ничего подозрительного. Только то, что у тебя на глазах налили из большого бочонка.
– Спасибо, мамуля! – прокричала я в ответ, и Корри исчезла в толчее. Я почувствовала, как чья-то ладонь легла мне на талию. Это Зак.
– Она права, сама знаешь, – проговорил он, касаясь губами моего уха. – Смотри внимательно, что пьешь. Иногда встречаются жуткие придурки.
Он отвел меня к бочонку с пивом, нашел два чистых пластиковых стакана, наполнил и один протянул мне. Я сделала глоток. Вообще-то я почти не пью, но пиво мне, пожалуй, по вкусу. Обычно мне довольно одного стакана. Самое большее, двух.
Я собиралась спросить, что люди делают на вечеринках вроде этой, но Зак взял меня за руку и повел в заднюю часть дома. Здесь заметно тише. Не то чтобы совсем тихо, но терпимо. Мы нашли свободный уголок. Зак мягко оттеснил меня в глубину комнаты, к окну, подальше от толкотни. Я прислонилась плечом к стене и отхлебнула из стакана.
Сегодня Зак без очков, и хотя его очки мне нравятся, сейчас он выглядит ничуть не хуже. Его синие глаза, темные при этом освещении, пристально изучают меня.
– Скажи, что я не единственный, кто почувствовал ту кошмарную вонь сегодня на политологии, – сказал он.
Я сделала изумленное лицо и прыснула.
– Что это было?
– Спроси лучше, кто это был. Парень с афрокосичками, который постоянно грызет на лекциях какой-то птичий корм, или длинная девица в первом ряду, которая пьет шоколадное молоко как подорванная, будто боится, что его отнимут.
– Парень с птичьим кормом, – уверенно заявила я. – Едва ли эта дрянь способствует пищеварению. Если, конечно, ты не принадлежишь к семейству пернатых.
У Зака вырвался короткий смешок, от уголков его прищуренных глаз разбежались веселые лучики.
– К семейству пернатых? Боже, вот поэтому ты мне и нравишься, Энни.