— С удовольствием. — Павлов сел рядом с Ниной, подмигнул ей и начал накладывать салат. — Ночь в поезде, потом пара часов в такси. Поесть было некогда.
— С чего ж такая спешка? — спросила Нина своим «особенным» голосом. Обычно он использовался во время их с Павловым ссор и не предвещал для Сергея ничего хорошего. Впрочем, он даже ухом не повел.
— Могу я по тебе соскучиться? — спросил он, и Нина чуть не упала со стула. Никогда он еще не афишировал их связь так однозначно и бесстыдно, да еще в присутствии практически незнакомых людей. — Вот спешил к тебе, все дела бросил, розы купил, а ты и не рада.
— А роза упала на лапу Азора, — пробормотала Нина. Зная своего любовника очень хорошо, она понимала, что у его появления здесь, равно как и у странного поведения, есть причина, причем очень серьезная.
Короткое воспоминание шевельнулось у нее в мозгу. Несколько дней назад она уже бормотала про себя этот палиндром Фета. Он был написан на листке, выпавшем из книжки в ее комнате. А роза упала на лапу Азора. Если прочитать эту фразу с любого конца, то она выглядит совершенно одинаково. Прочитать с любого конца…
Нина вскочила со стула так резко, что он упал. Все озадаченно уставились на нее.
— Рафик, где листок, который лежал в кляссере?
— Тот, что мы сегодня нашли? — Ей показалось или в глазах Аббасова мелькнула искорка непонятного ей торжества?
— Да-да, тот самый, где написана какая-то абракадабра. Мне нужно на него посмотреть.
— Валя, принеси кляссер, он в сейфе. — Аббасов протянул секретарше ключ. Она молча взяла его и тенью выскользнула из столовой.
— Вас осенило знамение? — чуть иронически спросил Артем. Нет, все-таки он сегодня отчего-то был не в духе.
— Не знаю, — призналась Нина. — Но мне нужно проверить одну мою догадку. Понимаете, а роза упала на лапу Азора.
— Это ваш визит на нее так повлиял? — Артем теперь насмешливо смотрел на Павлова. — У нас тут, знаете, вообще не соскучишься. Что ни день, то новости.
Вернулась Валентина с кляссером в руках. Аббасов достал из него злополучный листок, протянул Нине. Та взяла его чуть дрожащими руками.
— Понимаете, этот текст нужно прочитать не так, как мы его прочитали, — сказала она, лишь взглянув на бумажку. — Мы прочитали его слева направо и увидели лишь ничего не значащий набор букв. Вот, АЧИНИ ОВТ ПИР К СУНАМ. А его надо прочитать наоборот. Справа налево. И тогда получится… — Она пошевелила губами, читая фразу про себя, а потом повторила вслух: — Получается МАНУСКРИПТ ВОЙНИЧА.
— И что? — Артем смотрел недоверчиво, Тата — с любопытством. — Что это значит?
— Я не знаю, — пожала плечами Нина, чей сыщицкий азарт понемногу угасал.
— Тема, ты говорил, что в кляссере не хватает одной марки. Очень ценной, — медленно заговорила Тата.
— Я ничего такого не говорил. — Ее двоюродный брат снова пожал плечами. — Это Колька говорил, я про эти марки знать ничего не знал.
— Ну хорошо, Колька, — согласилась Тата. Видно было, что ей не хотелось спорить. — А мог дедушка спрятать где-то эту марку, а место ее нахождения зашифровать каким-нибудь тайным кодом?
— Дед все мог, — криво усмехнулся Гоша. — Он даже после своей смерти не перестает делать из нас всех идиотов.
— Гошка, перестань. — Тата смотрела на брата ласково, но в глазах ее блестел металл. С характером была девушка, ничего не скажешь. — Он завещал Вите, Коле и Артему не конкретные марки, а кляссер с марками. Так написано в завещании. Вдруг он эту марку спрятал где-то отдельно, чтобы ее получил кто-нибудь другой?
— Например, ты, — снова вмешался в разговор Гоша. — Тебе что, мало? Еще что-нибудь хочешь заграбастать? К примеру, марочку за десять миллионов зеленью.
— Я не хочу ничего заграбастывать, — сердито ответила Тата. — Я хочу понять, что имел в виду дед, когда оставлял в кляссере эту записку. Кто-нибудь из вас знает, что такое «манускрипт Войнича»?
— Я знаю. — Артем пожал плечами. — Это зашифрованная книга, которую никто не может прочитать уже восемь веков.
— В смысле? — уточнил молчавший до этого Никита. Нина видела, что происходящее нравится ему все меньше. — Артем, откуда вы про это знаете?
— Мальчишкой я очень увлекался шифрами. — Он усмехнулся: — Готовил себя в разведчики. Дед мое увлечение поощрял, покупал всяческую литературу, потом вместе со мной в Интернете сидел. Хобби у нас такое было. Мы с ним любили обсуждать, к примеру, какие послания зашифрованы в Библии, как работала Энигма, изучали немецкие шифры времен войны. А потом я как-то наткнулся на историю манускрипта Войнича. Если интересно, то расскажу.
— Ну, конечно, интересно, — заверил его Никита. И Артем Воронин начал свой рассказ.
Манускрипт Войнича представлял собой средневековый труд, написанный в XV веке неизвестными авторами на неизвестном языке и с использованием неизвестного алфавита. Ученым Аризонского университета удалось установить путем физико-химического анализа, что пергамент для его написания был выделан в эпоху раннего Возрождения, примерно в первой половине пятнадцатого века. Артефакт обнаружил в 1912 году антиквар Вильфрид Войнич, в честь которого он и получил свое название, в замке Вилла Мондрагоне неподалеку от Рима. И более ста лет ученые, криптографы и просто искатели приключений пытались разобрать смысл зашифрованного в нем послания.
Однако все попытки были тщетны. Удалось лишь проследить приблизительный след рукописи, переходящий от одного владельца к другому. Так, считается, что книга могла принадлежать императору Священной Римской империи Рудольфу Второму, который заплатил за нее около двух килограммов золота.
Точно подтвержденным владельцем манускрипта был пражский алхимик Георг Бареш. Тот много лет бился над разгадкой, но не сдвинулся ни на дюйм. После смерти Бареша манускрипт перешел по наследству его ближайшему другу — Иоганну Марпи. Служивший врачом при дворе императора Священной Римской империи ученый даже написал письмо, рассказывающее об одержимости своего покойного друга тайной рукописи. Это письмо он вложил в книгу, и оно было найдено Вильфридом Войничем. Когда Марпи умер, более трехсот лет книга пролежала в хранилищах ордена иезуитов, а в годы гонений на Церковь была спрятана в личной библиотеке главы ордена Петера Бекса. Так как именно Вилла Мондрагоне и была штаб-квартирой иезуитов, не было ничего странного в том, что Войнич обнаружил ее именно там.
Любители криптографии и профессионалы криптоанализа взялись за рукопись с новой силой. Во время Второй мировой войны она неоднократно исследовалась в Британии, в том числе и на знаменитой Энигме, однако ни всю целиком, ни даже отдельную часть манускрипта расшифровать так и не удалось. Ученые лишь высказывали предположения, противоречащие одно другому. В частности, считалось, что книга написана на некоем искусственном языке, не имеющем мировых аналогов, или, наоборот, написана на одном из европейских языков, а потом зашифрована.
Ученые установили, что текст в ней идет слева направо без знаков пунктуации, но написан твердым и устойчивым почерком, как будто его автор точно понимал, что и о чем он пишет. К непонятному тексту, изложенному на двухстах сорока страницах, прилагалось много картинок, смысл которых также не удалось идентифицировать. На их основе ученые лишь смогли разделить манускрипт на несколько разделов, посвященных ботанике, биологии, космологии, астрономии, фармакологии и рецептам.
В 1961 году букинист Ханс Краус выкупил рукопись у наследницы Вильфрида Войнича — известной писательницы Этель Лилиан Войнич, а спустя восемь лет подарил библиотеке Йельского университета, где она и хранится поныне. С тех пор начался новый виток исследований, связанный с расшифровкой манускрипта. Так, один из профессоров Йельского университета сделал вывод о том, что рукопись — просто фальшивка и представляет собой не связный текст, а набор случайных символов. Его итальянский коллега высказал мнение, что это — не что иное, как фальшивый травник, который шарлатан-лекарь носил с собой, чтобы втираться в доверие к пациентам.
В 2014 году ученые идентифицировали десятую часть изображений в книге, установив, что это действительно растения. А в 2017 году российские ученые в Институте прикладной математики пришли к выводу, что манускрипт Войнича написан на двух языках, либо английском и итальянском, либо на немецком и латыни, а затем зашифрован путем удаления из него всех гласных букв и пробелов, а потом вставления новых пробелов в произвольных местах.
— Вот такая история, — закончил свой рассказ Артем.
— И что это нам дает? — недоверчиво спросила Тата. — Какое отношение марка, эта самая «Британская Гвиана», может иметь к какому-то доисторическому травнику? Или дед его тоже купил?
— Нет, манускрипт Войнича хранится себе в музее. Дед его не покупал, — усмехнулся Артем. — И что он хотел нам сообщить своим зашифрованным посланием, я не знаю.
— А мне кажется, все намного проще, — заметила Нина, которая последнюю часть рассказа была особенно задумчива. — Шифры и многовековая загадка древнего манускрипта тут совсем ни при чем. Георгий Липатов имел в виду книгу. Конкретную книгу, написанную Этель Лилиан Войнич. Той самой, что продала манускрипт. Книга лежит у меня в комнате, и именно в ней лежал листок, на котором был написан палиндром «А роза упала на лапу Азора». Да, я более чем уверена, что в своем зашифрованном послании он имел в виду именно эту книгу. Мне отчего-то кажется, что марка, которую вы потеряли, именно там.
Теперь на лице Аббасова она видела явное неудовольствие. И пожалуй, облегчение, хотя Нина и не знала, чем вызваны эти два, в общем-то, противоречивых чувства.
— А вы можете принести эту книгу, Нина? — спросила Тата. — Ну, правда же, очень интересно.
— Конечно, могу. — Нина встала из-за стола.
— Пожалуй, я тебя провожу, — Сергей решительно взял ее под руку.
— А Татка-то права, — звонко сообщил Гоша. — Раз этой марки не было в кляссере, значит, она вовсе не завещана моим братцам. Она вообще никому не завещана, так что делить будем по справедливости.