— Пока рано, — покачал головой Олег. — Такой шаг они воспримут как угрозу своей самостоятельности, как недоверие. Лучше посылать регулярные посольства, поддерживать видимость уважения к их внутренним делам. А наблюдателей можно разместить неофициально — под видом купцов или ремесленников.
Ольга внимательно слушала, отмечая про себя, что планы Олега действительно предполагали постепенное ограничение автономии окрестных племён. То, о чём предупреждал Велеслав, было правдой — регент стремился к полному контролю над всеми землями, признающими власть Киева, к созданию централизованного государства под властью Рюриковичей.
Но было ли это злом, как утверждал сказитель? Или необходимостью, продиктованной реальными угрозами, окружавшими славянские земли?
Обсуждение продолжалось, переходя к другим вопросам — укреплению киевских стен, отправке послов к хазарам, строительству новых ладей для торговли с Византией. Ольга участвовала в разговоре, высказывая мнение там, где это было уместно, но часть её мыслей оставалась с утренней беседой.
После совета, когда большинство участников разошлись, а Игорь отправился провожать древлянское посольство, Ольга отыскала Ярославу. Дочь Аскольда сидела в саду, вышивая сложный узор на белом полотне — традиционное занятие для знатной девушки, хотя Ольга знала, что ум Ярославы был занят вещами куда более серьёзными, чем рукоделие.
— Ты получила мою записку? — тихо спросила Ольга, присаживаясь рядом.
Ярослава кивнула, не отрываясь от работы.
— И беспокоилась за тебя, — добавила она. — Встречаться с ним наедине было опасно.
— Я должна была услышать его версию, — сказала Ольга. — Чтобы понять, что происходит на самом деле.
— И что он сказал? — Ярослава наконец подняла глаза от вышивки, внимательно глядя на собеседницу.
Ольга вкратце пересказала утренний разговор, опуская некоторые детали, но передавая суть. Ярослава слушала, не перебивая, лишь изредка слегка хмурясь или кивая каким-то своим мыслям.
— Он очень убедителен, — закончила Ольга. — Говорит с таким жаром, с такой искренностью… И многое из того, что он рассказывает, звучит разумно.
— В этом его сила и его опасность, — тихо сказала Ярослава. — Он полуправдой маскирует ложь, говорит о благе многих, преследуя собственные цели.
— Откуда такая уверенность? — спросила Ольга. — Ты знаешь о нём что-то, чего не знаю я?
Ярослава отложила вышивку и посмотрела на реку, сверкавшую в полуденном солнце.
— Я вижу сны, — сказала она. — Не обычные, а те, что показывают то, что было, что есть и что будет. Дар, переданный мне по материнской линии. И в этих снах я видела его — Велеслава, или как его ещё называли за тысячи лет существования. Видела, как он манипулирует правителями, натравливает народы друг на друга, сеет раздор между братьями, отцами и сыновьями.
Она повернулась к Ольге, и в её глазах читалась тревога:
— Он говорит о свободе, о самоопределении племён, о сохранении их особенностей. Но на самом деле ему нужен только хаос. Разделённые, ослабленные, погружённые в междоусобицы славянские земли — вот его истинная цель. Потому что в хаосе он черпает силу, в разрушении находит удовлетворение.
— Почему? — спросила Ольга. — Какая ему выгода от этого?
— Дело не в выгоде, — покачала головой Ярослава. — По крайней мере, не в том смысле, как мы её понимаем. Он и Виктор — две стороны одной монеты, две части одного целого, разделённого тысячи лет назад. Один стремится к порядку, к единству, к созиданию. Другой — к хаосу, к разрушению, к свободе без берегов. И ни один не может существовать без другого, как не может день существовать без ночи, лето без зимы, жизнь без смерти.
Ольга задумалась над её словами. Они перекликались с тем, что говорил Виктор, но добавляли новое измерение, новое понимание древнего противостояния.
— И всё же, — сказала она, — выбор остаётся за нами, за людьми. Мы можем склониться к порядку или к хаосу, к единству или раздробленности.
— Именно, — кивнула Ярослава. — И потому они так заинтересованы в нас, так стремятся повлиять на наши решения. Мы — инструмент в их вечной игре, но одновременно и арбитры, определяющие, кто побеждает в каждом конкретном противостоянии.
— Он просил меня помочь ему найти его половину диска, — призналась Ольга. — Сказал, что Виктор забрал её силой и где-то спрятал.
— Опасная просьба, — нахмурилась Ярослава. — Что ты ответила?
— Сказала, что подумаю, — пожала плечами Ольга. — Мне нужно было время, чтобы разобраться.
— Мудрое решение, — одобрила Ярослава. — Спешка в таких делах — плохой советчик. Но будь осторожна — он не из тех, кто легко принимает отказ.
Они замолчали, каждая погружённая в свои мысли. Ольга смотрела на город, раскинувшийся по холмам, и думала о том, какое будущее ждёт эту землю, эти племена, этих людей. Будет ли здесь великое государство, объединённое под властью Рюриковичей, как хотел Виктор? Или славянские племена разойдутся каждое своим путём, как предлагал Велеслав? И главное — какой выбор будет лучшим для тех, кто живёт здесь сейчас, и для тех, кто придёт после?
— Я не знаю, что делать, — призналась она наконец. — Оба пути имеют свои преимущества и недостатки. И оба собеседника кажутся искренними, хотя я понимаю, что один из них, а может и оба, скрывают что-то важное.
— Посмотри на результаты их действий, — посоветовала Ярослава. — Не на слова, а на дела. Что приносит каждый из них — созидание или разрушение, мир или войну, процветание или упадок? По плодам узнаете их, как говорят христианские проповедники.
Ольга кивнула, признавая мудрость совета. Пора было перестать колебаться между красивыми речами и начать анализировать реальные последствия действий каждого из бессмертных противников.
— Я буду наблюдать, — решила она. — И ждать подходящего момента, чтобы сделать выбор.
— Только не жди слишком долго, — предупредила Ярослава. — События движутся быстрее, чем ты думаешь. И час решения может настать внезапно, не оставив времени на размышления.
С этими словами она вернулась к своей вышивке — искусный узор, в котором Ольга только сейчас разглядела символический смысл. Ярослава вышивала древо жизни, но не обычное, а с раздвоенным стволом, один из которых тянулся к солнцу, а другой — уходил в глубину земли, к корням и тьме. Два пути, два выбора, две возможные судьбы.
Как и судьба земель, на которых стоял Киев, зависящая от решений, которые предстояло принять ей, Ольге, и тем, кто правил рядом с ней.
Глава 5
ВИКТОР
Виктор стоял на самой высокой точке киевского холма, глядя на раскинувшийся внизу город. Ранние звёзды уже появились на восточном небосклоне, хотя запад ещё горел багрянцем заката. Воздух был свеж и чист, наполнен ароматами осени — увядающей листвы, дымка от очагов, спелых яблок из садов, спускавшихся к реке.
Место, которое он выбрал, находилось в стороне от обычных путей. Заброшенное капище древнего бога, чьё имя забылось столетия назад. Каменное изваяние, некогда внушавшее трепет верующим, теперь было лишь выветренным обломком, наполовину ушедшим в землю. Но сила оставалась — та сила, что течёт по жилам земли, собираясь в узлы, в точки пересечения, в которых истончается грань между мирами.
В такой точке Виктор и устроил тайник. Осторожно оглянувшись, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей, он опустился на колени перед древним идолом и начал разгребать землю у его основания. Копал он не долго — тайник был неглубок, но защищён иными способами, недоступными обычным людям.
Когда его пальцы нащупали холодный металл, Виктор позволил себе лёгкую улыбку. Вытащил свёрток, завёрнутый в промасленную кожу, и развернул его. Внутри лежали две половинки древнего диска — одна сияющая мягким золотистым светом, другая пульсирующая тревожным красным.
«Вот и вы,» — подумал Виктор, осторожно касаясь обеих половин. Артефакт, источник силы, причина вечного противостояния между ним и Велеславом. Объект, за которым охотился его противник, стремясь восстановить равновесие — или, скорее, нарушить его в свою пользу.
Виктор аккуратно завернул артефакт обратно в кожу. Нужно было найти новое место для тайника. Велеслав наверняка искал свою половину, и рано или поздно мог добраться до этого места. А он не должен заполучить её — не сейчас, когда на кону стояло будущее славянских земель.
Виктор чувствовал, что здесь, на берегах Днепра, рождается нечто значительное. Не просто новое государство, но культура, которая повлияет на судьбы многих народов на протяжении столетий. И он хотел, чтобы эта культура строилась на принципах порядка, единства, гармонии. Велеслав же, несомненно, предпочёл бы видеть эти земли раздробленными, погружёнными в хаос междоусобиц, лёгкой добычей для соседей.
Спрятав свёрток за пазуху, Виктор направился вниз по холму. В Киеве уже зажигались вечерние огни, создавая иллюзию звёздного неба, отражённого на земле. В княжеском тереме, венчавшем самый высокий холм, светились окна большой палаты — там, вероятно, Олег и Игорь принимали гостей или советовались с приближёнными. Виктор намеренно держался в стороне от сегодняшних обсуждений. Его отсутствие должно было заставить Велеслава поверить, что он занят чем-то важным вдали от города, возможно, ищет новое место для хранения артефакта.
Но была и другая причина — Ольга. Виктор знал, что девушка из поселения полян встречалась сегодня с Велеславом. Его информаторы в городе — старики, дети, те, на кого редко обращают внимание, — видели их вместе на берегу реки ранним утром. О чём они говорили, он мог только догадываться, но не сомневался, что Велеслав пытался привлечь её на свою сторону.
Ольга была ключевой фигурой в этой партии. Виктор видел много судеб, много жизней, и научился распознавать тех, кто способен изменить течение истории. Эта молодая женщина была из их числа. Её ум, её воля, её интуиция могли сыграть решающую роль в определении пути, по которому пойдут славянские земли. И хотя она была ещё молода, ещё только нащупывала границы своего влияния, Виктор предвидел: наступит день, когда её слово будет значить больше, чем приказы князей и решения воевод.