Он не знал, убедил ли её Велеслав. Не знал, поверила ли она его версии их древнего противостояния. Не сомневался лишь в одном — скоро ей предстоит сделать выбор. И этот выбор повлияет не только на её судьбу, но и на будущее всех, кто живёт на этих землях.
Подходя к городским воротам, Виктор заметил знакомую фигуру, ожидавшую у стены. Велемир, старый волхв, чьи знания и дар предвидения делали его ценным союзником.
— Я искал тебя весь день, — сказал Велемир без предисловий, когда Виктор приблизился. — Происходит что-то странное. Знаки появляются на старых камнях. Вороны кружат над капищами. Река поднялась, хотя дождей не было.
— Он готовится к чему-то, — кивнул Виктор, понимая без объяснений, о ком идёт речь. — После нашей встречи в каменном круге Велеслав затаился, но не бездействует. Собирает силы, плетёт интриги, ищет союзников.
— Союзников среди людей? — уточнил волхв.
— И среди них тоже, — ответил Виктор. — Но есть силы и помимо людей. Древние сущности, живущие в лесах, в реках, под землёй. Большинство из них дремлет, забытые, когда новые боги пришли на смену старым. Но некоторые ещё могут быть пробуждены тем, кто знает древние ритуалы.
Велемир нахмурился. Как хранитель традиций, он знал о существах, населявших эти земли задолго до прихода славян. Духи, демоны, создания, не имеющие имён в человеческих языках. В старых преданиях говорилось, что первые волхвы заключили с ними договор — люди получали право жить на этой земле, а духи уходили в спячку, в глубокие леса, в подземные пещеры. Но договор требовал соблюдения определённых ритуалов, проведения жертвоприношений в особые дни года. С распространением новых верований, с приходом северных традиций многие обряды были забыты или изменены. И если Велеслав нашёл способ пробудить древних духов…
— Нужно предупредить Олега, — сказал Велемир. — Подготовиться.
— К чему? — усмехнулся Виктор. — К нападению существ, в которых он не верит? Олег человек практичный, воин и стратег. Он понимает опасность войны, мятежа, заговора. Но угрозу из мира духов он сочтёт сказками, которыми пугают детей.
— Тогда что нам делать? — спросил волхв.
— То, что всегда делали хранители традиций, — ответил Виктор. — Защищать границы между мирами. Проводить ритуалы, поддерживающие равновесие. Ты знаешь обряды, я могу дать силу, которой не хватает современным волхвам.
Велемир кивнул. Он уже чувствовал, что магия слабеет в этом мире. Новые поколения жрецов знали меньше, чем предыдущие, их связь с источниками силы становилась всё тоньше. Виктор, с его древними знаниями и силой, почерпнутой из артефакта, мог компенсировать эту утрату.
— Нам понадобятся другие волхвы, — сказал Велемир. — Я знаю нескольких, живущих в лесах за Днепром. Они хранят старые традиции, не осквернённые новыми обычаями.
— Хорошо, — согласился Виктор. — Отправляйся к ним, объясни ситуацию, собери тех, кто согласится помочь. Через семь дней встретимся в каменном круге на холме. Полнолуние усилит наши ритуалы.
Они расстались у городских ворот — Велемир направился в свою хижину готовиться к путешествию, Виктор вошёл в город. Он шёл неторопливо, внимательно наблюдая за жизнью Киева. Город менялся на глазах — новое правление, новые порядки, новые люди, стекавшиеся сюда из разных земель. Олег активно перестраивал укрепления, расширял торговые ряды, украшал княжеский терем. Превращал Киев в настоящую столицу, достойную зарождающегося государства.
Виктор одобрял эти перемены. За свою долгую жизнь он видел множество городов — от маленьких поселений до огромных мегаполисов, чьи названия давно стёрлись из человеческой памяти. И знал: облик города определяет характер его жителей, влияет на их мышление, на их отношение к миру. Крепкие стены, широкие улицы, величественные здания внушают уверенность, создают ощущение порядка и стабильности. А это именно то, что было нужно для формирования новой державы.
Проходя мимо рыночной площади, Виктор заметил знакомую фигуру. Ольга стояла у прилавка торговца тканями, рассматривая разложенные отрезы. Рядом с ней находились две служанки — необходимый эскорт для княгини, выходящей в город. Девушка выглядела задумчивой, рассеянной, словно мысли её были далеко от выбора материала для нового платья.
Виктор решил подойти. Не столько для того, чтобы выведать, о чём она говорила с Велеславом — это могло бы вызвать подозрения, — сколько чтобы напомнить о себе, о своём присутствии в общей игре.
— Княгиня, — поклонился он, приблизившись. — Редкая удача встретить тебя в городе.
Ольга обернулась, в её глазах мелькнуло удивление, быстро сменившееся задумчивым выражением.
— Альрик, — ответила она, используя имя, под которым он был известен в Киеве. — Или лучше называть тебя Виктором?
— В общественных местах лучше первое, — улыбнулся он. — Во избежание лишних вопросов.
Ольга кивнула и, сделав знак служанкам отойти на несколько шагов, повернулась к Виктору:
— Я говорила сегодня с твоим… противником, — сказала она без предисловий. — Он рассказал свою версию вашей истории.
— Не сомневаюсь, — спокойно ответил Виктор. — За все годы борьбы у каждого из нас сформировалась своя правда. Вопрос в том, какая из них ближе к тому, что произошло на самом деле.
— Он говорит, что ты стремишься к абсолютной власти, — продолжила Ольга, внимательно наблюдая за его реакцией. — Что твой идеал — мир, где всё подчинено единой воле, единому порядку, без места для свободы и разнообразия.
— Упрощение, — покачал головой Виктор. — Я действительно ценю порядок, структуру, предсказуемость. Считаю, что цивилизация, закон, единые правила для всех — основа человеческого благополучия. Но это не означает тиранию или унификацию. Внутри порядка есть место для разнообразия, для индивидуальности, для творчества. Как в музыке — гармония не исключает вариации, а создаёт для них основу.
Он перевёл взгляд на реку, блестевшую в лучах заходящего солнца.
— А что предлагает он? — продолжил Виктор. — Свободу без границ? Разнообразие без общих правил? Это путь к анархии, к войне всех против всех, где сильный пожирает слабого, а в конечном итоге проигрывают все. Я видел это множество раз — империи, распадающиеся на враждующие княжества, республики, сползающие в тиранию через хаос гражданских войн. Свобода без порядка — это иллюзия, мираж, который исчезает, как только к нему приближаешься.
Ольга слушала внимательно, и Виктор заметил в её глазах проблеск понимания. Эта молодая женщина была достаточно умна, чтобы видеть за красивыми словами реальные последствия, чтобы сравнивать абстрактные идеалы с тем, как они воплощаются в жизни.
— Он просил меня помочь найти его половину диска, — сказала она неожиданно. — Сказал, что ты забрал её силой и спрятал где-то в Киеве или окрестностях.
Виктор напрягся. Значит, Велеслав действительно ищет артефакт. И решил использовать для этого Ольгу — умный ход, учитывая её положение при дворе и растущее влияние.
— Это правда, — признал он. — У меня обе половины. И да, я забрал его часть не самым честным путём. Но не из жадности или желания причинить вред. Этот артефакт слишком опасен, чтобы позволить ему оказаться в неподходящих руках.
— А твои руки подходящие? — прямо спросила Ольга.
— Более подходящие, чем его, — твёрдо ответил Виктор. — Я стремлюсь к созиданию, к гармонии, к развитию. Он — к разрушению, к хаосу, к возвращению в первобытное состояние. И дело не только в наших намерениях, но и в самой природе половин диска. Моя часть содержит силу созидания, его — силу разрушения. Если они окажутся в одних руках — особенно в руках того, кто предпочитает хаос порядку, — последствия могут быть катастрофическими.
Ольга задумалась, и Виктор почувствовал, что она колеблется, не зная, кому верить. Это было естественно — оба бессмертных существа представляли убедительные аргументы, оба казались искренними, оба обладали харизмой, накопленной за долгие годы существования.
— Я не прошу тебя слепо верить мне, — сказал он мягко. — Наблюдай, размышляй, сравнивай. Смотри не на слова, а на дела. Что приносит каждый из нас — созидание или разрушение, мир или войну, процветание или упадок? И когда придёт время выбора — а оно придёт, скорее, чем ты думаешь, — следуй своему сердцу и своему разуму.
Ольга кивнула, принимая его слова. В её глазах Виктор увидел благодарность за то, что он не давил, не требовал немедленного решения, не пытался манипулировать. Это внушало надежду — возможно, именно такой подход поможет завоевать доверие этой необычной женщины.
— Мне пора возвращаться в терем, — сказала она. — Игорь будет беспокоиться.
— Конечно, — согласился Виктор. — Но если у тебя появятся вопросы, если захочешь узнать больше о том, что происходит, — я всегда готов к разговору.
Они расстались — Ольга направилась в сторону княжеского терема в сопровождении служанок, Виктор продолжил свой путь по улицам города. Разговор оставил у него смешанные чувства. С одной стороны, Ольга не отвергла его точку зрения, несмотря на убедительность Велеслава. С другой — она явно колебалась, не зная, кому доверять.
Виктор не мог винить её. Он научился видеть ситуацию с разных сторон, понимать аргументы противников, признавать сложность мира, который не делится на чёрное и белое. Как бы ни была сильна его уверенность в правильности собственного пути, он осознавал, что в чём-то Велеслав мог быть прав. Может быть, порядок действительно иногда становился слишком жёстким, может быть, империи действительно иногда подавляли индивидуальность народов, входивших в их состав. Но альтернатива — хаос, раздробленность, война всех против всех — казалась ему ещё хуже.
Особенно здесь, на землях славян, окружённых могущественными и агрессивными соседями. Без единого государства, без сильной центральной власти эти племена были обречены стать добычей хазар, печенегов, угров или других народов, чьи имена ещё не прогремели в истории, но чьи войска уже собирались за горизонтом.