остей как правителя. И он чувствовал всю тяжесть этой ответственности.
— Хорошее утро для похода, — раздался голос Свенельда за спиной.
Рыжебородый воевода, ветеран многих битв, должен был выполнять роль советника при молодом князе. Но Игорь знал, что если он проявит слабость или нерешительность, Свенельд возьмёт командование на себя — такое было негласное указание Олега.
— Хорошее, — согласился Игорь. — Ветер попутный, волны умеренные. Если так пойдёт и дальше, будем у хазарских границ даже раньше, чем планировали.
— Главное, чтобы в Саркеле нас никто не ждал, — заметил Свенельд. — Внезапность — наше главное преимущество.
Игорь кивнул. В этом и заключался смысл их дерзкого плана: появиться у главной хазарской крепости неожиданно, уничтожить их флот, готовящийся к походу на север, и так же быстро уйти. Удар змеи, без объявления войны, без развёрнутых знамён — просто жестокое напоминание о том, что земли славян не беззащитны перед степными кочевниками.
— Иди отдохни, князь, — сказал Свенельд. — Ночью будет твоя вахта.
Игорь кивнул и спустился в центральную часть ладьи, где размещалось подобие каюты — несколько досок, образующих навес от дождя и ветра, шкуры для сидения и лежания, сундук с личными вещами. Не королевские палаты, но вполне сносные условия для походной жизни.
Там его ждал Альрик, задумчиво изучавший карту хазарских земель — кусок выделанной кожи с нанесёнными линиями рек, точками городов и крепостей, значками, обозначающими переправы, пороги, опасные места.
— Мы здесь, — сказал купец, указывая на точку на Днепре, примерно в трети пути от Киева к морю. — Завтра пройдём пороги, а через пять дней будем у входа в Сиваш.
— Самая опасная часть пути, — заметил Игорь. — Мелководье, узкие проливы, легко устроить засаду.
— Но и самая неожиданная, — возразил Альрик. — Хазары ждут нападения, если вообще ждут, со стороны Чёрного моря. Там их основные укрепления, там дежурят сторожевые суда. А через Сиваш и Азовское море мы выйдем к Дону почти у самого Саркела, в тылу их обороны.
— Если не сядем на мель и не заблудимся в лабиринте проток, — усмехнулся Игорь. — Ты уверен, что знаешь путь?
Альрик улыбнулся — странной, словно невесомой улыбкой.
— Я проходил его не раз, — сказал он. — Правда, давно, но такие вещи не забываются.
Игорь внимательно посмотрел на своего советника. Альрик всегда был загадкой. Купец, появившийся словно из ниоткуда, обладающий знаниями, которые, казалось, выходили за пределы человеческих возможностей. Язык, манеры, осведомлённость о далёких землях — всё в нём было необычным. И всё же Игорь ощущал странное доверие к этому человеку. Словно они были знакомы уже очень давно, словно между ними существовала какая-то неразрывная связь.
— Ты не похож на обычного купца, — сказал Игорь, решив быть прямым. — Кто ты на самом деле, Альрик? Или… Виктор, как называла тебя Ольга?
Синие глаза Альрика сверкнули удивлением, быстро сменившимся задумчивостью.
— Проницательна твоя жена, — сказал он. — И не боится задавать прямые вопросы.
— Как и я, — настаивал Игорь. — Так кто ты?
Альрик вздохнул, отложив карту.
— Скажем так: я путешественник, видевший больше земель и народов, чем большинство людей. И я заинтересован в том, чтобы на берегах Днепра возникло сильное, единое государство. Государство, которое принесёт мир и порядок этим землям, защитит их от набегов кочевников, обеспечит безопасность торговых путей.
— Почему тебя это волнует? — не отступал Игорь. — Какой тебе интерес в делах славян и варягов?
— Может быть, я просто устал от хаоса, — ответил Альрик. — От вечной борьбы племён, от бессмысленных войн, от разрушений, которые несут они миру. Может быть, я видел слишком много циклов возвышения и падения цивилизаций, и хочу, чтобы этот цикл не повторил ошибок предыдущих.
Игорь почувствовал, что за этими философскими словами скрывается какая-то личная, очень глубокая история. Но Альрик явно не собирался раскрывать все свои тайны.
— И ты выбрал нас, — сказал Игорь. — Почему? Почему не византийцев с их древними традициями, не хазар с их богатством, не франков с их могучими армиями?
— Потому что вы — начало, — ответил Альрик. — Чистый лист, на котором ещё не написана история. Византия стара и коррумпирована, хазары погрязли в междоусобицах, франки разрывают на части наследие Карла Великого… А здесь, на этих реках, в этих лесах, зарождается нечто новое. Нечто, что может впитать лучшее от разных традиций, избежать ошибок прошлого, создать иную модель государства и общества.
Он посмотрел Игорю прямо в глаза.
— И ты, сын Рюрика, находишься в центре этого процесса. От твоих решений, от твоей мудрости или глупости, от твоей силы или слабости будет зависеть, каким путём пойдут эти земли. Объединятся ли племена под твоей рукой или погрязнут в бесконечных войнах. Создадут ли новую цивилизацию или станут лёгкой добычей для соседей.
Игорь молчал, ошеломлённый масштабом видения, которое рисовал Альрик. Он всегда знал, что ему предстоит править после Олега, всегда стремился стать достойным этой роли. Но никогда ещё не осознавал так ясно историческое значение того, что происходит сейчас на берегах Днепра.
— И ты хочешь помочь мне, — сказал он наконец. — Направить на правильный путь. Стать… кем? Советником? Наставником? Серым кардиналом при троне?
— Проводником, — ответил Альрик. — Тем, кто показывает возможные пути, но не принуждает идти по ним. Выбор всегда за тобой, Игорь. Я могу лишь освещать дорогу, не более того.
— Но у тебя есть своё видение, — настаивал Игорь. — Своё представление о том, какими должны быть эти земли, это государство. И ты будешь подталкивать меня к решениям, которые соответствуют этому видению.
— Разумеется, — не стал отрицать Альрик. — Как и любой советник. Но я не стану лгать тебе, не стану скрывать последствия тех или иных выборов. И всегда буду помнить, что окончательное решение — за тобой.
Игорь задумался. Он чувствовал, что Альрик не говорит всей правды — за его словами скрывались какие-то иные мотивы, иные цели. Но ощущал также, что сейчас, в этот момент, их интересы совпадают. Оба хотели успеха хазарского похода, оба стремились к укреплению молодого государства.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Будь моим проводником, Альрик. Или Виктор — как тебе больше нравится. Показывай пути, освещай дороги. Но помни: я не слепец, идущий за поводырём. Я буду смотреть своими глазами, решать своим умом. И если замечу, что ты ведёшь меня не туда…
— Я понимаю, — кивнул Альрик. — И не жду ничего иного от сына Рюрика.
Их разговор прервал крик дозорного с носа ладьи:
— Впереди пороги! Всем приготовиться!
Игорь и Альрик быстро поднялись на палубу. Впереди река, до сих пор спокойная и величественная, внезапно менялась. Появлялись камни, выступающие из воды, течение ускорялось, образуя буруны и водовороты. Это были знаменитые днепровские пороги — серия препятствий, делавших судоходство по реке сложным и опасным.
— К вёслам! — скомандовал Игорь. — Рулевой, держи середину фарватера!
Дружинники, до этого отдыхавшие или занимавшиеся своими делами, немедленно бросились к скамьям гребцов. Каждый знал своё место, каждый понимал опасность предстоящего маневра. Пройти пороги на боевой ладье было непросто даже в хорошую погоду, даже с опытной командой.
Следующие часы слились для Игоря в один бесконечный момент напряжённого внимания. Он стоял на возвышении в центре ладьи, крича команды, указывая направление, предупреждая об опасностях. Гребцы работали до изнеможения, с трудом удерживая судно на курсе в бурном потоке. Дважды они чуть не налетели на подводные камни, один раз попали в водоворот, из которого едва выбрались.
Но к закату все двадцать ладей прошли опасный участок без потерь и повреждений. Измученные гребцы попадали на скамьи, не в силах даже поднять руки. Игорь приказал пристать к берегу для отдыха и небольшого пира в честь успешного прохождения порогов.
Разбили лагерь на небольшом островке посреди реки — достаточно большом, чтобы разместить всех, но достаточно изолированном, чтобы не бояться внезапного нападения. Зажгли костры, начали готовить пищу, выставили дозорных по периметру.
— Хорошо провёл ладью, — сказал Свенельд, подходя к Игорю, который наблюдал за закатом, сидя на берегу. — Как опытный кормчий.
— Я много тренировался на Волхове, — ответил Игорь. — Рюрик считал, что князь должен уметь всё, что умеют его подданные. Выковать меч, починить ладью, подстрелить оленя на охоте.
— Мудрый был человек, — кивнул Свенельд. — Жаль, мало кто из нынешних правителей следует этому принципу.
— Я следую, — просто сказал Игорь. — И мои сыновья будут следовать, когда придёт их время.
Свенельд одобрительно хмыкнул и отошёл проверить охрану лагеря. А к Игорю присоединился Альрик, молча протянувший ему кубок с подогретым вином.
— За успешное начало похода, — сказал купец, поднимая свой кубок.
— И за удачное его завершение, — добавил Игорь, принимая тост.
Они выпили, глядя на последние лучи солнца, окрашивающие реку в кроваво-красный цвет. Игорь чувствовал странное спокойствие — то особое состояние, которое наступает перед важным сражением, когда все решения приняты, все приготовления сделаны, и остаётся только ждать, что принесёт судьба.
— Завтра степь, — сказал Альрик. — Последние леса останутся позади. Будь осторожен — хазарские разъезды могут встречаться уже здесь, на границе их земель.
— Мы уже в земли древлян зашли, — заметил Игорь. — Формально они признают власть Киева, но не все роды довольны новым порядком. Могут быть проблемы и с ними.
— Верно, — кивнул Альрик. — Поэтому лучше держаться реки, останавливаться на островах или безлюдных берегах, избегать больших поселений.