С этими мыслями он отправился отдыхать, поручив командование Свенельду. День был долгим, полным опасностей и напряжения. А завтра предстоял новый, не менее сложный и опасный. Путь домой только начинался.
ОЛЬГА
Шёлковая нить скользила сквозь пальцы Ольги, золотистым следом ложась на белую ткань. Вышивание успокаивало её, позволяло упорядочить мысли, сосредоточиться на внутреннем спокойствии. А спокойствие было необходимо как никогда — с тех пор, как Игорь и его дружина отправились в опасный поход против хазар, каждый день приносил новые тревоги, новые сомнения.
— Красивый узор, — заметила Ярослава, сидевшая рядом с ней в женской половине княжеского терема. — Но необычный. Это не славянские символы и не варяжские.
Ольга посмотрела на свою работу — действительно, она сама не заметила, как её пальцы начали вышивать странный, словно не принадлежащий этому миру узор. Спирали, переплетающиеся линии, символы, похожие на руны, но не совпадающие ни с одним известным ей алфавитом.
— Странно, — пробормотала она. — Не помню, чтобы видела такое раньше. Возможно, сон, который забылся утром, но остался в памяти рук.
— Или послание, — тихо сказала Ярослава. — Иногда боги говорят с нами через сны, через руки, создающие вещи, через случайно оброненные слова.
Ольга внимательно посмотрела на собеседницу. С тех пор, как жёны двух соперничавших правителей оказались под одной крышей, между ними установились странные отношения — не дружба, но и не вражда, скорее настороженное уважение, смешанное с любопытством. Обе были умны, обе обладали сильной волей, обе понимали, что их судьбы теперь связаны с судьбой молодого государства, рождавшегося на берегах Днепра.
— О Игоре до сих пор нет вестей? — спросила Ярослава, возвращаясь к вышиванию.
— Нет, — покачала головой Ольга. — Но это не удивительно — путь в хазарские земли долгий, и гонцы не могли бы двигаться быстрее основного отряда.
— Олег беспокоится, — заметила Ярослава. — Я видела, как он подолгу стоит на стенах, вглядываясь в сторону реки.
— Конечно, беспокоится, — согласилась Ольга. — Он вырастил Игоря как собственного сына. И рискнул многим, позволив ему возглавить этот поход.
Ярослава промолчала, но в её глазах Ольга заметила скептицизм. Дочь Аскольда, несомненно, имела своё мнение о чувствах Олега к наследнику Рюрика. Мнение, которое она предпочитала держать при себе в стенах киевского терема.
Их беседу прервал стук в дверь. Вошла служанка, низко поклонившись:
— Княгиня, регент просит тебя прийти в большую палату. Прибыл гонец.
Сердце Ольги забилось чаще. Гонец мог принести как добрые вести — об успехе похода, о скором возвращении Игоря, — так и страшные — о поражении, о гибели, о плене.
— Иду, — сказала она, откладывая вышивание. — Ярослава, ты со мной?
Девушка кивнула, и они вместе поспешили в главную палату терема, где Олег принимал важных гостей и проводил советы. Несмотря на положение женщин в обществе, где военные и государственные дела традиционно решались мужчинами, Олег ценил острый ум Ольги и нередко привлекал её к обсуждениям, особенно после отъезда Игоря.
В палате уже собрались старшие дружинники, оставшиеся в Киеве, и несколько бояр. Все столпились вокруг запылённого, измученного человека, чья одежда носила следы долгого пути. Гонец — один из воинов Игоря, судя по нашивкам на плаще.
При появлении Ольги и Ярославы мужчины расступились, пропуская их к центру круга, где Олег беседовал с прибывшим. Регент выглядел напряжённым, но его глаза горели тем особым огнём, который появлялся у старого воина только при вестях о битве и победе.
— Повтори своё сообщение при княгине, — велел он гонцу, заметив появление Ольги.
Воин поклонился и начал свой рассказ — о долгом и опасном пути через Сиваш, о подходе к Саркелу, о дерзкой ночной атаке, о сожжённом хазарском флоте и захваченной казне. Говорил он чётко, по-военному кратко, но Ольга живо представляла себе каждую сцену — тёмные воды Дона, пылающие корабли, жестокую схватку на причалах.
— Князь Игорь лично сразил хазарского воеводу в поединке, — с гордостью произнёс гонец. — И сам повёл дружину на прорыв, когда с крепости прибыло подкрепление.
Олег кивал, явно довольный услышанным. Воеводы и бояре перешёптывались, оценивая масштаб победы. А Ольга чувствовала лишь огромное облегчение — Игорь жив, победа одержана, угроза с востока отодвинута, по крайней мере, на какое-то время.
— А где сейчас князь с дружиной? — спросил один из бояр.
— Они выбрали обходной путь для возвращения, — ответил гонец. — Не через Сиваш, где хазары наверняка устроят засады, а вокруг, через Чёрное море к устью Днепра. Это дольше, но безопаснее. Я отделился от основного отряда и шёл сушей, чтобы быстрее доставить вести.
— Мудрое решение, — одобрил Олег. — Хазарская конница не сможет преследовать их в открытом море.
— Когда ждать их возвращения? — спросила Ольга, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и ровно, как подобает княгине.
— Если ветры будут благоприятными, через две недели, — ответил гонец. — Может быть, раньше.
Олег хлопнул в ладоши, привлекая внимание собравшихся:
— Славная победа! Первая победа молодого князя, достойная его отца! Сегодня мы устроим пир в честь этой вести, а когда Игорь вернётся — встретим его как героя!
Воеводы и бояре зашумели, выражая одобрение. Только Ольга заметила, как Ярослава слегка нахмурилась. Дочь Аскольда, очевидно, думала о том, как быстро киевская знать забыла её отца, как легко перенесла свою преданность на новых правителей.
После того как гонца отвели отдыхать и кормить, а воеводы разошлись готовиться к вечернему пиру, Олег задержал Ольгу:
— Ты выглядишь обеспокоенной, — сказал он, внимательно глядя на молодую женщину. — Несмотря на добрые вести.
— Просто осторожность, — ответила Ольга. — Мы не должны праздновать полную победу, пока Игорь и дружина не вернулись домой. Чёрное море коварно, особенно весной, когда погода так переменчива.
— Верно, — согласился Олег. — Но всё же это большой успех. Первый самостоятельный поход Игоря, первая его победа как полководца. Важный шаг к тому, чтобы дружина и бояре приняли его не только как наследника Рюрика, но и как настоящего воина и князя.
Ольга кивнула. Слова Олега были справедливы — в обществе, где военные достижения ценились превыше всего, князь должен был доказать, что способен вести людей в бой и возвращаться с победой.
— А что с хазарами? — спросила она. — Как они ответят на этот удар?
— Они будут злы, — усмехнулся Олег. — Очень злы. Но без флота им трудно будет организовать крупное наступление в этом году. А к следующей весне мы будем лучше подготовлены.
— Если только они не найдут союзников, — заметила Ольга. — Печенеги всегда готовы напасть ради добычи, особенно если хазары предложат им часть награбленного.
Олег с удивлением и уважением посмотрел на молодую женщину. Не каждый воевода мог похвастаться таким пониманием политики степных народов.
— Верно, — кивнул он. — Нам нужно укрепить южные границы, отправить лазутчиков в степь, следить за любыми движениями печенежских орд. Спасибо, что напомнила.
Ольга поклонилась, принимая похвалу, но внутренне вздохнула. Олег был опытным правителем, закалённым в десятках войн и интриг. Но в последнее время она всё чаще замечала, как он упускает детали, как его решения становятся менее продуманными. Возраст начинал сказываться даже на этом железном человеке.
— Ещё кое-что, — сказала Ольга. — Гонец не упоминал Альрика. Он тоже участвовал в походе?
— Да, — подтвердил Олег. — Он был проводником, знал хазарские земли лучше других. Странно, что о нём не было речи…
— Возможно, просто забыл упомянуть, — пожала плечами Ольга. — Или посчитал, что купец не так важен, как воины-дружинники.
Но обоих беспокоила эта деталь. Альрик был ключевой фигурой в подготовке похода, его знания и советы во многом определили успех предприятия. Почему же гонец ни словом не обмолвился о нём?
После разговора с Олегом Ольга вернулась в женскую половину терема. Но вместо того, чтобы продолжить вышивание или заняться другими хозяйственными делами, она направилась к своим личным покоям. Там, убедившись, что никто не подслушивает, она достала из сундука небольшой свёрток, завёрнутый в промасленную кожу.
Развернув его, она обнаружила странный предмет — маленький бронзовый диск с непонятными символами, которые, как она теперь заметила, удивительно напоминали те, что она бессознательно вышивала утром. Диск был тёплым на ощупь, словно хранил внутри себя небольшой огонёк.
Этот предмет появился у неё необычным образом. Три дня назад она нашла его на столе в своей комнате, без каких-либо записок или объяснений. Но Ольга догадывалась, кто мог оставить такой загадочный подарок. Оставалось понять — зачем? Что означает этот диск? Почему он кажется таким… живым?
Стук в дверь заставил её поспешно спрятать находку обратно в сундук. На пороге стояла Ярослава, бледная, с тревогой в глазах.
— Можно войти? — спросила она. — Нам нужно поговорить.
Ольга пригласила её внутрь и плотно закрыла дверь за ней. Что-то в выражении лица Ярославы подсказывало, что разговор будет серьёзным.
— Я видела сон, — начала дочь Аскольда без предисловий. — Не обычный, а тот особый, вещий… Видела море, бурное, тёмное. Ладьи, борющиеся с волнами. И существо, поднимающееся из глубин — огромное, сотканное из воды и тьмы.
Ольга напряглась. Сны Ярославы имели свойство сбываться, особенно те, что касались опасностей и бедствий.
— Ты думаешь, Игорю и дружине грозит опасность на обратном пути? — спросила она.
— Не просто опасность, — покачала головой Ярослава. — То, что я видела… это не обычный шторм, не обычное морское чудовище из сказок. Это нечто древнее, пробуждённое специально, чтобы преградить им путь.