— Ты далеко от дома, купец, — заметила она, когда они медленно шли следом за носильщиками.
— Дом — понятие относительное, — философски ответил Альрик. — Для таких, как я, домом становится дорога.
— И куда ведёт тебя эта дорога сейчас? — спросила Ольга с неприкрытым любопытством.
— В Киев, — ответил Альрик. — Торговать, узнавать новое, может быть, найти то, что ищу.
— А что ты ищешь?
Альрик улыбнулся, и его холодные глаза неожиданно потеплели.
— Любопытная девушка, — заметил он. — Это редкое качество в этих краях.
— Просто мир за пределами нашего поселения кажется таким огромным, — сказала Ольга, не смущаясь. — А я знаю о нём так мало.
— Мир больше, чем ты можешь представить, — серьёзно сказал Альрик. — Я видел города, где на улицах можно заблудиться на много дней. Дворцы из белого камня, сияющие на солнце. Храмы, где молятся богам, чьи имена никогда не произносились в этих лесах.
Глаза Ольги загорелись.
— Расскажи мне, — попросила она. — Расскажи о том, что видел.
Альрик внимательно посмотрел на неё, словно видел что-то, скрытое от других.
— Если старик пойдёт на поправку, и мы задержимся на несколько дней, я расскажу тебе истории дальних стран, — пообещал он. — Но взамен ты расскажешь мне о здешних местах. О преданиях вашего народа, о тропах в лесах, о течениях реки.
— Согласна, — быстро сказала Ольга, не веря своей удаче. — Я знаю все тропы на день пути отсюда и все истории, которые рассказывают у очагов зимними ночами.
Они дошли до дома Чернигова — одного из самых больших и крепких в поселении. Старика уже внесли внутрь, и мать Ольги хлопотала над ним, готовя новые отвары.
— Ольга! — позвал её отец, стоявший у входа. — Помоги матери с травами.
Девушка кивнула, но прежде чем уйти, повернулась к Альрику.
— Я найду тебя позже, — сказала она. — Для рассказов о дальних странах.
— Буду ждать, — кивнул Альрик с лёгкой улыбкой.
Весь день Ольга провела, ухаживая за больным стариком. Йорн то проваливался в беспамятство, то приходил в себя и начинал говорить на странной смеси языков, которую никто не понимал. Только Альрик иногда приходил и переводил отдельные фразы, хотя Ольге казалось, что он не всегда передавал всё сказанное.
К вечеру Йорну стало лучше. Дыхание выровнялось, жар спал. Усталая Ольга вышла из дома и глубоко вдохнула свежий вечерний воздух. На скамье у стены сидел Альрик, внимательно наблюдавший за закатом.
— Он будет жить, — сказала Ольга, присаживаясь рядом. — По крайней мере, ближайшие дни.
— Благодаря тебе, — кивнул Альрик. — Твоё знание трав впечатляет.
— Бабка научила, — пожала плечами девушка. — Она была настоящей знахаркой, люди приходили к ней издалека.
Они помолчали, глядя, как солнце медленно опускается за лес, окрашивая небо в красные и золотые тона.
— Что Йорн имел в виду, когда говорил о тьме с севера? — спросила наконец Ольга.
Альрик помедлил, словно решая, сколько может сказать.
— На севере собирается большое войско, — ответил он наконец. — Князь Олег готовит поход на Киев.
Ольга вздрогнула. Киев был ближайшим большим городом, центром торговли и власти в этих землях. Если он падёт…
— Когда? — спросила она.
— Скоро, — уклончиво ответил Альрик. — Возможно, они уже в пути.
— Это… — Ольга запнулась, подбирая слова. — Это плохая новость для нас?
Альрик повернулся к ней, и его синие глаза казались почти сочувствующими.
— Перемены всегда пугают, — сказал он. — Но не все перемены к худшему. Олег жесток, но справедлив. Он несёт не только разрушение, но и порядок.
— Ты говоришь так, словно знаешь его лично, — заметила Ольга, внимательно наблюдая за реакцией купца.
— Я многое слышал о нём, — уклончиво ответил Альрик. — В торговых рядах Новгорода часто говорят о князе и его планах.
Ольга хотела расспросить его дальше, но из дома донёсся голос матери, зовущей её к ужину.
— Мне пора, — сказала она, поднимаясь. — Ты обещал рассказы о дальних странах.
— А ты — истории этих мест, — напомнил Альрик.
— Завтра, — кивнула Ольга. — На рассвете я часто хожу к излучине реки, где старый дуб. Если хочешь, найди меня там.
Альрик кивнул, и Ольга поспешила в дом. За ужином разговор крутился вокруг новостей, принесённых купцами, но Ольга была необычно молчалива. Мысли о грядущей войне не давали ей покоя. Что принесёт северный князь их маленькому поселению? Сохранит ли он их жизни и обычаи или сотрёт с лица земли, как многие завоеватели до него?
Ночью Ольге снился сон — она стояла на высоком холме, глядя на огромный город, раскинувшийся у реки. Город пылал, языки пламени поднимались к небу. А над горящими домами кружили вороны, чьи крики сливались в одно слово: «Судьба, судьба, судьба…»
Ольга проснулась в холодном поту задолго до рассвета. Сон был настолько ярким, что она всё ещё чувствовала запах дыма и слышала крики воронов. Не в силах снова заснуть, она тихо оделась и выскользнула из дома.
Предрассветный воздух был холодным и чистым. Ольга быстро шла к своему любимому месту у реки, где старый дуб склонялся к воде, словно желая увидеть своё отражение. Вопреки обыкновению, сегодня там уже кто-то был.
— Ты рано, — сказала Ольга, узнав силуэт Альрика.
— Как и ты, — ответил он, не оборачиваясь.
— Мне приснился странный сон, — призналась Ольга, подходя ближе. — Горящий город и вороны, кричащие о судьбе.
Теперь Альрик обернулся, и его лицо в предрассветных сумерках казалось высеченным из камня.
— Сны иногда говорят правду, — сказал он. — Особенно тем, кто умеет слушать.
— И что говорит мой сон? — спросила Ольга, садясь рядом с ним на поваленное дерево.
— Что грядут перемены, — ответил Альрик. — И что ты будешь частью их.
Ольга замолчала, обдумывая его слова. Какую роль она, простая девушка из поселения полян, могла сыграть в судьбе целых народов?
— Ты обещал рассказы о дальних странах, — напомнила она, решив сменить тему.
Альрик кивнул и начал говорить. Его голос, спокойный и глубокий, рисовал перед внутренним взором Ольги картины великих городов и древних храмов, песчаных пустынь и бескрайних снежных равнин, королей в золотых коронах и мудрецов в простых льняных одеждах.
Когда солнце окончательно поднялось над горизонтом, Ольга сидела, зачарованная, забыв о времени и о своих обязанностях.
— Ты говоришь так, словно видел всё это своими глазами, — сказала она наконец. — Даже то, что было давным-давно.
Альрик улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.
— Просто хорошая память на рассказы других, — сказал он. — А теперь твоя очередь. Расскажи мне о здешних местах.
И Ольга рассказала — о тайных тропах в лесах, о древних курганах, которые, по преданиям, хранили сокровища забытых народов, о священных рощах, где до сих пор приносили жертвы старым богам.
— А вот там, — указала она на едва заметный холм вдалеке, — есть пещера. Старики говорят, что раньше в ней жили странные люди — не похожие ни на нас, ни на кого из известных народов. Они знали тайны камня и металла, умели говорить с духами земли.
— Интересно, — задумчиво произнёс Альрик. — Не покажешь мне эту пещеру?
— Могу, — кивнула Ольга. — Но не сегодня. Мне нужно помогать матери и смотреть за Йорном.
— Конечно, — согласился Альрик. — Долг прежде всего.
Когда они возвращались в поселение, Ольга заметила странное оживление. Люди собирались группами, о чём-то встревоженно переговариваясь.
— Что случилось? — спросила она у пробегавшего мимо мальчишки.
— Гонец приехал из Киева! — выпалил тот. — Говорит, огромное войско движется с севера! Сотни ладей со щитами на бортах!
Ольга бросила быстрый взгляд на Альрика. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах мелькнуло что-то… удовлетворение? Он знал, понимала Ольга. Знал задолго до гонца.
— Кажется, время перемен наступило раньше, чем мы думали, — тихо сказал Альрик.
Ольга почувствовала, как холодок пробежал по спине. Её сон, предупреждение умирающего старика, спокойная уверенность этого странного купца с севера… Всё указывало на одно: мир, который она знала, подходил к концу. И где-то глубоко внутри Ольга понимала, что её собственная судьба тоже стоит на пороге великих перемен.
АСКОЛЬД
Аскольд медленно поднялся по ступеням высокого терема, стоявшего на самом высоком из киевских холмов. Годы всё тяжелее давили на плечи, заставляя колени ныть при каждом шаге. Воины, встречавшиеся ему на пути, почтительно склоняли головы. В их глазах он видел уважение, смешанное с жалостью — чувство, которое старый правитель ненавидел больше всего.
Наверху, на открытой галерее, выходившей на Днепр, его ждал Радим — седобородый воевода, служивший ещё Диру, прежде чем тот разделил власть с Аскольдом.
— Князь, — поклонился Радим, когда Аскольд наконец поднялся. — Дозорные заметили ладью. Идёт с юга, под византийским флагом.
— Посольство? — Аскольд прищурился, вглядываясь в речную гладь, где виднелась приближающаяся точка.
— Похоже на то, — кивнул Радим. — Малая ладья, не боевая.
Аскольд оперся на резные перила, чувствуя, как ноет старая рана в боку — память о давней битве с печенегами. Послы из Византии… Это могло означать новый торговый договор, предложение военного союза или весть о готовящемся конфликте. С тех пор, как десять лет назад он возглавил поход на Царьград, отношения с империей оставались напряжёнными, но взаимовыгодными.
— Готовьте приём, — распорядился Аскольд. — И созови старейшин. Пусть будут в палате к полудню.
Радим кивнул и удалился, оставив правителя наедине с мыслями. Аскольд продолжал смотреть на реку. Днепр был жизненной артерией Киева, связывая северные леса с южными степями, восточные земли с западными. «Путь из варяг в греки» — так называли эту древнюю дорогу торговцы. По ней струились богатства, текли вести, двигались армии.