— Но что, если на этот раз противник сильнее? — настаивала Ярослава.
— Тогда мы падём с честью, — твёрдо ответил Аскольд. — Но не раньше, чем исчерпаем все возможности для победы.
Ярослава кивнула, словно иного ответа и не ожидала. Она знала своего отца — упрямого, гордого, готового сражаться до последнего вздоха.
— Странный купец прибыл сегодня, — сказала она, меняя тему. — С севера. Глаза синие, как лёд. Говорит на всех языках, будто родился среди десяти народов.
Аскольд нахмурился.
— Откуда прибыл?
— Говорит, из поселения полян ниже по течению. Привёз меха и железо, но больше интересуется древними курганами и старыми преданиями.
— Приставь к нему человека, — сказал Аскольд. — Пусть проследит, куда ходит, с кем говорит.
— Уже сделала, — кивнула Ярослава. — Купец спрашивал о тебе. Хочет завтра предложить товары.
— Хорошо, — решил Аскольд. — Пусть придёт. Посмотрим, что за человек.
Ярослава поднялась, готовясь уйти.
— Отец, — сказала она, остановившись у двери. — Что бы ни случилось… Я горжусь тобой.
Аскольд улыбнулся — редкая, теплая улыбка, предназначенная только для дочери.
— Иди спать, — сказал он мягко. — И молись, чтобы твой сон не сбылся.
Оставшись один, Аскольд подошёл к оружейной стойке, где висел его старый меч — тот самый, с которым он когда-то пришёл в эти земли. Сталь потускнела, рукоять стёрлась от долгого использования. Но клинок всё ещё был острым, готовым пить кровь врагов.
— Ещё одна битва, старый друг, — прошептал Аскольд, касаясь холодного металла. — Возможно, последняя.
За окном мерцали звёзды, а где-то далеко на севере, возможно, уже двигалось войско, несущее перемены, которые навсегда изменят судьбу этих земель. Аскольд не знал, что ждёт его и Киев в ближайшие дни. Но в одном он был уверен — если придётся умереть, он умрёт как воин, с мечом в руке и с именем своего города на устах.
Глава 2
ВИЗАНТИЙСКИЙ ШПИОН
Стефан наблюдал за происходящим из тени колонны, сохраняя на лице выражение скромного писца. Хотя официально он был всего лишь помощником Феофана, его истинная роль в посольстве была куда значительнее. Империя не доверяла словам, только глазам и ушам своих лучших агентов.
Киевский двор представлял собой любопытное зрелище — смесь северной суровости варягов и местных славянских обычаев, приправленная слабым налётом византийской утончённости. Аскольд явно стремился придать своему окружению вид, достойный правителя, но Стефан видел несоответствия — слишком новые ткани на стенах, слишком усердное подражание имперскому этикету.
Пока Феофан вёл официальные переговоры, Стефан незаметно изучал каждого присутствующего в зале. Радим — старый воин, верный до гроба, но не слишком проницательный. Мирослав — молодой, амбициозный, вероятно, мечтающий о собственной власти. Ярослава — умная, настороженная, возможно, обладающая влиянием на отца.
— Представитель императора желает осмотреть храмы вашего города, — громко объявил Феофан, давая Стефану условный сигнал.
— Конечно, — кивнул Аскольд. — Мирослав, распорядись, чтобы уважаемому гостю показали все достопримечательности Киева.
Стефан склонил голову в благодарственном поклоне, радуясь возможности беспрепятственно исследовать город. Его задача была проста — оценить военный потенциал Киева, выявить слабые места в обороне, определить настроения населения. Информация, которая могла пригодиться и в случае союза, и в случае конфликта.
Следующим утром Стефан в сопровождении молчаливого Мирослава обходил Киев. Город раскинулся на высоких холмах над Днепром, что обеспечивало хороший естественный обзор и защиту. Деревянные стены были крепкими, но не сравнимыми с каменными укреплениями Константинополя. В случае осады главной проблемой стал бы огонь — несколько удачно пущенных горящих стрел могли превратить весь город в погребальный костёр.
— Много торговцев прибывает в последнее время? — как бы между прочим спросил Стефан, когда они проходили через рыночную площадь.
— Достаточно, — уклончиво ответил Мирослав. — Киев — важный узел на торговом пути.
— Вижу северян среди них, — заметил Стефан, указывая на высокого светловолосого купца, чьи товары привлекали много внимания.
— С севера приходит лучшее железо и меха, — пожал плечами Мирослав. — А мы отправляем им мёд, воск, зерно.
Стефан кивнул, делая мысленную заметку. Мирослав не выказывал особого беспокойства при упоминании северян, значит, либо не знал о возможной угрозе, либо умело скрывал тревогу.
Обойдя рынок, они направились к небольшому храму, где по словам Мирослава, хранились ценные реликвии. Пока воевода разговаривал со жрецом, Стефан незаметно отошёл в сторону, делая вид, что разглядывает резные изображения языческих богов. На самом деле его внимание привлекла беседа двух стражников, стоявших у входа.
— … говорят, уже у северян, — услышал он обрывок фразы. — Полсотни ладей, а может и больше.
— Не может быть столько, — возразил второй. — Откуда у Олега такое войско?
— Собрал со всех племён, — ответил первый. — К нему даже чудь присоединилась, и кривичи…
Разговор прервался, когда стражники заметили приближающегося Мирослава. Стефан сделал вид, что полностью поглощён изучением резьбы.
— Здесь нет ничего интересного для образованного византийца, — сказал Мирослав. — Пойдёмте дальше, покажу вам настоящие сокровища Киева.
Стефан послушно последовал за ним, но мысли его были заняты услышанным. Слухи о войске Олега уже достигли Киева, проникли даже в ряды стражи. Почему тогда Аскольд делает вид, что ничего не знает? Готовит ловушку? Или действительно не осознаёт масштаба угрозы?
Остаток дня прошёл в посещении различных частей города. К вечеру Стефан имел достаточно чёткое представление о силах Киева и его уязвимых местах. Главной слабостью была не военная — Аскольд мог собрать внушительную дружину, и стены города были крепки. Нет, настоящая проблема крылась в политической структуре. Аскольд объединил под своей властью разные племена, но они ещё не стали единым народом. В случае серьёзной угрозы многие могли предпочесть новых правителей, особенно если те заявят о своих законных правах на престол.
К ночи, когда Мирослав наконец оставил его в гостевой палате, отведённой посольству, Стефан был истощён, но полон решимости завершить свою миссию. Дождавшись, пока дом затихнет, он осторожно выскользнул через окно и, как тень, двинулся по тёмным улицам.
Его целью было место, которое как он узнал, служило пристанищем для купцов с севера — большой дом в нижней части города, недалеко от пристани. Если слухи верны, и Олег действительно собирает войско, то перед основными силами наверняка должны прибыть лазутчики. А где лучше всего спрятаться шпиону, как не среди купцов из его родных земель?
Дом был освещён тусклым светом очага, видимым сквозь щели в ставнях. Стефан бесшумно приблизился к окну, из которого доносились голоса. Разговор шёл на диалекте северных племён, который Стефан, благодаря годам обучения в имперской школе дипломатии, понимал достаточно хорошо.
— … Олег не станет ждать, — говорил низкий мужской голос. — Как только первые ладьи пройдут пороги, начнётся.
— Аскольд сомневается, — отвечал другой голос. — Думает, что слухи преувеличены.
— И правильно думает, — вступил третий, с лёгким акцентом, который Стефан не смог сразу идентифицировать. — Мудрый правитель не доверяет слухам, а проверяет их.
— Мудрый правитель был бы готов к любому повороту, — возразил первый. — А Аскольд слишком уверен в своём положении. Думает, что полгорода поддержит его в случае осады.
— А разве нет? — спросил третий.
Последовала пауза, потом короткий смешок.
— Аскольд — чужак, пришлый варяг, — ответил второй голос. — Он правит, потому что достаточно силён. Но многие в Киеве помнят, что до него городом владели местные князья, из рода полян. Если придёт другой варяг, с большим войском и законным наследником Рюрика…
— И всё же предательство — тяжкий грех, — заметил третий, с акцентом. — Богами проклят тот, кто нарушает клятву верности.
— Какими богами? — насмешливо спросил первый. — Старыми, которым поклоняются поляне? Северными, которым служат варяги? Или единому Богу, о котором говорят византийцы? У каждого свои боги, и каждый сам выбирает, кому служить.
Стефан напрягся, когда разговор зашёл о его родной империи. Он прислушался внимательнее.
— Кстати о византийцах, — продолжил первый голос. — Их посольство прибыло вчера. Говорят, привезли предупреждение Аскольду.
— Империя играет в свои игры, — ответил голос с акцентом. — Им всё равно, кто правит здесь, главное — чтобы торговые пути оставались открытыми, а варвары не подходили слишком близко к их границам.
— И всё же странно, что они решили предупредить Аскольда, — заметил второй. — Обычно византийцы предпочитают выжидать, пока варвары перебьют друг друга, а потом заключать договор с победителем.
— Возможно, они боятся, — предположил первый. — Боятся, что Олег не остановится на Киеве. Что его следующей целью станет сам Константинополь.
Стефан едва сдержал возглас удивления. Неужели в Киеве действительно считают, что новгородский князь может угрожать самой империи? Это было либо проявлением невероятной наивности, либо признаком того, что масштаб приготовлений Олега гораздо больше, чем предполагали в Константинополе.
Внезапно разговор в доме прервался. Наступила тишина, а затем раздался спокойный голос с акцентом:
— У нас, кажется, гость. Под окном.
Стефан замер. Как они узнали? Он был уверен, что двигался абсолютно бесшумно. Не дожидаясь, пока его обнаружат, Стефан отступил в тень и быстро двинулся прочь, сливаясь с темнотой.