Владимир согласился и с этим. Отцу сейчас нужна свобода действий для завершения восточного похода, а не дополнительные заботы о возможных распрях между сыновьями.
— Я напишу Олегу утром, — решил он. — А пока нужно подумать о подготовке к зиме. Говорят, она будет суровой.
Следующий день принёс неожиданные новости. Во время утреннего приёма в гридницу Владимира вошёл незнакомец — высокий мужчина с поразительно голубыми глазами и спокойным, уверенным взглядом.
— Кто ты и откуда? — спросил князь, заинтригованный появлением незнакомца.
— Меня зовут Мирослав, — ответил тот, кланяясь с достоинством. — Я прибыл из древлянских земель, а до того был в Киеве и сопровождал твоего отца в походе на хазар.
По гриднице пронёсся удивлённый шёпот. Человек, видевший великого князя в его последнем победоносном походе, заслуживал особого внимания.
— Добро пожаловать в Новгород, — приветствовал его Владимир. — Какие вести приносишь от отца?
— Вести хорошие, князь, — ответил Мирослав. — Хазарская держава разбита, Саркел и Итиль пали. Торговые пути на восток открыты для русских купцов без хазарских пошлин.
Новгородские бояре и купцы одобрительно загудели. Падение Хазарского каганата сулило большие выгоды для торговли.
— А сам великий князь? Здоров ли? Куда направляется теперь? — продолжил расспросы Владимир.
— Твой отец полон сил и энергии, — ответил Мирослав. — После победы над хазарами он повёл дружину к Дунаю. Говорит, что земли болгар богаты и слабо защищены.
Владимир нахмурился. Новый поход, едва завершив предыдущий? Это было в духе Святослава, но всё же тревожило.
— У меня есть и другие вести, — продолжил Мирослав, понизив голос. — Но не для общих ушей.
Владимир понял намёк и распустил собрание, оставив при себе только Добрыню и нескольких доверенных советников. Когда двери гридницы закрылись, он вопросительно посмотрел на гостя:
— Говори теперь свободно.
Мирослав подошёл ближе и заговорил тихим, но чётким голосом:
— Я был в Киеве после смерти твоей бабки, княгини Ольги.
— Бабушка умерла? — Владимир был потрясён этой новостью. — Когда?
— Месяц назад, — ответил Мирослав. — Прости, что приношу такую весть. Она скончалась тихо, в окружении священников и близких.
Владимир опустил голову, переживая горечь утраты. Ольга была для него не просто бабкой, но и мудрой наставницей, научившей его многому, что не мог дать вечно занятый походами отец.
— Это большая потеря для Руси, — тихо сказал Добрыня. — Она была мудрейшей правительницей.
— Да, — согласился Мирослав. — И её уход изменил многое в Киеве. Ярополк теперь полностью под влиянием своих советников, особенно воеводы Блуда. — Он посмотрел прямо в глаза Владимиру. — Они готовят почву для объединения русских земель под властью Киева. И первой целью станут древлянские земли твоего брата Олега.
Владимир переглянулся с Добрыней. Значит, предупреждение Олега не было пустыми страхами.
— Откуда тебе это известно? — спросил Добрыня, всё ещё с подозрением глядя на незнакомца.
Мирослав достал из-за пазухи свиток:
— Вот копия письма, которое Блуд отправил своему человеку в Искоростене. В нём прямо говорится о планах устранить Олега и присоединить древлянские земли к Киеву.
Владимир взял свиток и внимательно прочитал. С каждой строкой его лицо становилось всё мрачнее.
— Здесь есть и упоминание о Новгороде, — заметил он, дойдя до конца. — «После древлян займёмся северными землями. Младший не станет сопротивляться, если увидит судьбу среднего».
— Они планируют напасть и на тебя, — кивнул Мирослав. — Но сначала хотят разобраться с Олегом, как с более близкой угрозой.
Добрыня взял свиток у Владимира и изучил печать:
— Похоже на подлинную, — признал он неохотно. — Но кто ты такой, Мирослав? Почему помогаешь нам?
Мирослав посмотрел на старого воеводу своими удивительными голубыми глазами:
— Я видел слишком много междоусобиц, чтобы желать ещё одной. Братоубийственные войны разрушают державы вернее, чем нашествия врагов.
— Ты говоришь как старец, проживший несколько жизней, — заметил Добрыня. — Но выглядишь не старше меня.
— Возраст не всегда виден на лице, — улыбнулся Мирослав. — Иногда он скрыт глубже.
Владимир внимательно изучал незнакомца. Было что-то необычное в его манере держаться, в глубине его взгляда. Словно он знал больше, чем говорил, видел дальше, чем остальные.
— Ты был у Олега? — спросил князь. — Что он планирует делать?
— Был, — кивнул Мирослав. — Твой брат укрепляет свои земли, готовится к обороне. Но он понимает, что в одиночку не устоит против Киева. Поэтому ищет союза с тобой.
— Что ты посоветовал ему?
— То же, что посоветую тебе, — ответил Мирослав. — Будьте готовы к худшему, но делайте всё, чтобы избежать войны. Единство между вами — лучшая защита от амбиций Ярополка.
Владимир задумался. Союз с Олегом казался разумным шагом, но оставались сомнения.
— Олег ближе к нашему отцу по духу, — произнёс он. — Привержен старым богам, старым традициям. А я… я ищу новые пути.
— В этом твоя сила, — неожиданно сказал Мирослав. — Ты способен видеть дальше привычных границ. Эта способность однажды может спасти всю Русь.
Владимир удивлённо поднял брови, не ожидая такой оценки:
— Почему ты так думаешь?
— Я наблюдал за тобой, хоть ты и не знал об этом, — ответил Мирослав. — Видел, как ты говоришь с купцами из разных стран, как интересуешься их обычаями и верованиями, как справедливо судишь споры между русичами и чужеземцами. Это качества не просто хорошего князя, но и великого правителя.
В словах незнакомца было столько искренности, что Владимир почувствовал невольное уважение к нему.
— Я благодарен за твои слова, — сказал он. — И за предупреждение. Но мне нужно подумать, прежде чем принимать решение.
— Конечно, — согласился Мирослав. — Мудрый правитель не спешит, особенно когда речь идёт о судьбе державы.
Вечером того же дня Владимир пригласил Мирослава на ужин в свои личные покои. За столом были только они двое и Добрыня, что подчеркивало доверие, оказанное гостю.
— Расскажи нам об отце, — попросил Владимир, когда слуги расставили блюда и удалились. — Как он? Что планирует после дунайского похода?
Мирослав отпил из кубка с медовухой, прежде чем ответить:
— Святослав мечтает о большем, чем просто новые завоевания. Он видит Переяславец на Дунае новым центром своей державы.
— Новой столицей вместо Киева? — нахмурился Добрыня. — Это безумие.
— Не для него, — покачал головой Мирослав. — Твой отец рассуждает так: «В Переяславце сходятся все блага — из Греции идут паволоки, золото, вина и фрукты; из Чехии и Венгрии — серебро и кони; из Руси — меха, мёд, воск и рабы». Он видит там идеальное место для центра огромной державы.
Владимир задумчиво накручивал на палец прядь рыжеватой бороды:
— Но что будет с Киевом? С Новгородом? Со всеми землями, которые держатся не только силой, но и традицией, общей историей?
— Вот именно, — поддержал Добрыня. — Русь — это не просто территория, это земля предков, связанная общими богами, обычаями, языком. Нельзя управлять ею из чужих краёв.
— Я говорил это твоему отцу, — вздохнул Мирослав. — Но он смотрит вперёд, а не назад. Для него важнее новые горизонты, чем старые корни.
— И что ответил отец? — с интересом спросил Владимир.
— Он сказал: «Корни держат дерево, но не дают ему расти выше. Русь должна стать величайшей державой от моря до моря, и для этого нужно новое сердце, бьющееся на перекрёстке мировых путей».
Владимир задумался. В словах отца была своя логика, хотя он сам, как и Добрыня, видел опасность в таком подходе.
— Что ты думаешь об этом, Мирослав? — спросил князь, глядя прямо в голубые глаза гостя. — Ты много странствовал, видел разные земли и народы. Прав ли отец в своих устремлениях?
Мирослав долго смотрел на пламя свечи, словно видя в нём картины из прошлого и будущего:
— Я видел, как возвышались и падали великие державы, — наконец сказал он. — И заметил одну закономерность: те, что расширяются слишком быстро, обычно так же быстро распадаются. Корни всё-таки важнее, чем может показаться амбициозному завоевателю.
— Ты говоришь загадками, — заметил Добрыня. — И знаешь слишком много для простого путешественника.
Мирослав улыбнулся:
— Разве не в этом смысл путешествий? Узнавать, учиться, наблюдать.
— И всё же, — настаивал Добрыня, — ты не похож на обычного странника. Твоя речь, твои манеры… Кто ты на самом деле?
Мирослав посмотрел на старого воеводу с пониманием:
— Твоя подозрительность оправдана, Добрыня. В наше время доверие — роскошь, которую мало кто может себе позволить. — Он сделал паузу. — Скажем так: я человек, которому дано видеть больше обычного и жить дольше, чем положено. Остальное не так важно.
— Ты волхв? — прямо спросил Владимир. — Или, может, христианский монах? Я слышал, они хранят древние знания и секреты.
— Я не принадлежу ни к одной вере полностью, — ответил Мирослав. — Но уважаю их все, ибо в каждой есть частица истины. — Он внимательно посмотрел на Владимира. — Как и ты, князь. Я заметил твой интерес к разным верованиям.
Владимир кивнул:
— Меня интересуют не только боевые искусства и государственные дела. Религия — это способ понять мир и найти своё место в нём. Я стараюсь узнать как можно больше о разных учениях.
— Похвальное стремление, — одобрил Мирослав. — Особенно для будущего правителя. Мудрый князь знает не только, как покорять земли, но и как объединять людей общей идеей.