Мирослав смотрел на молодого князя с нескрываемым интересом:
— Я встречал многих правителей на своём пути, Владимир. Но редко видел такое сочетание молодости и мудрости. Ты напоминаешь мне… — он осёкся.
— Кого? — заинтересовался Владимир.
— Одного давнего знакомого, — уклончиво ответил Мирослав. — Он тоже искал знания во всех доступных источниках и верил, что правитель должен быть мудрее своих подданных.
— И что с ним стало? — спросил Владимир.
— Он создал великую державу, — тихо ответил Мирослав. — Но не смог передать её достойным наследникам. После его смерти всё, что он построил, рассыпалось как песчаный замок.
Владимир задумался:
— Значит, дело не только в мудрости правителя, но и в том, что он оставляет после себя.
— Именно, — кивнул Мирослав. — Великий человек может создать великую державу. Но чтобы она пережила своего создателя, нужно нечто большее — общие ценности, законы, вера, передающиеся из поколения в поколение.
— Как христианство в Византии, — заметил Владимир.
— Или как ислам в халифате, иудаизм у хазар, буддизм в восточных странах, — добавил Мирослав. — Вера объединяет людей сильнее, чем власть князя или страх перед дружиной.
Они замолчали, и Владимир вернулся к изучению свитков. Мирослав наблюдал за ним с интересом, отмечая, как ловко молодой князь переходит от одного языка к другому, как внимательно изучает каждую строчку.
— Ты ищешь что-то конкретное? — спросил он наконец.
Владимир поднял взгляд от пергамента:
— Я ищу путь. Для себя, для Новгорода, для всей Руси. — Он сделал паузу. — Мой отец видит этот путь в завоеваниях, в расширении границ. Ярополк, похоже, в централизации власти. А я… я ещё не знаю.
— Может быть, твой путь — в объединении лучшего от обоих, — предположил Мирослав. — Сила твоего отца и политическая мудрость Ярополка, соединённые с твоим стремлением к знаниям и пониманием разных культур.
Владимир улыбнулся:
— Красивые слова, но как воплотить их в жизнь? Особенно если мы с братьями стоим на пороге раздора?
— Иногда нужно пройти через тьму, чтобы увидеть свет, — загадочно ответил Мирослав. — История редко течёт прямо, как река. Чаще она извивается, как горный ручей, натыкаясь на камни и преграды, но всё равно находя путь к морю.
Владимир посмотрел на своего собеседника с новым интересом:
— Ты говоришь не как купец или воин, а как мудрец или пророк. Кто ты на самом деле, Мирослав?
Голубые глаза гостя на мгновение словно вспыхнули внутренним светом:
— Я тот, кто видел рождение и смерть империй, восхождение и падение великих правителей. Тот, кто помнит, когда на месте Киева был лишь маленький посёлок, а Новгород ещё не существовал. — Он сделал паузу. — Но это не так важно. Важно то, что я вижу в тебе, Владимир.
— И что же ты видишь? — тихо спросил князь, понимая, что разговаривает с кем-то гораздо более необычным, чем казалось вначале.
— Человека, способного изменить судьбу целого народа, — просто ответил Мирослав. — Того, кто сможет превратить разрозненные племена в единую державу не только силой оружия, но и силой идеи. — Он протянул руку и положил на стол небольшой предмет. — Возьми это. Оно поможет тебе в трудный час.
Владимир взял в руки странный амулет — древнюю монету, сделанную из неизвестного металла. На одной стороне был изображён профиль человека в венце, на другой — двуглавая птица, расправившая крылья.
— Что это? — спросил он, рассматривая необычный артефакт.
— Память о державе, которая давно исчезла, но чьи идеи и законы живут до сих пор, — ответил Мирослав. — Напоминание о том, что истинное величие правителя измеряется не количеством завоёванных земель, а тем, что он оставляет после себя.
Владимир бережно сжал монету в ладони, чувствуя странное тепло, исходящее от неё:
— Благодарю тебя, Мирослав. И за дар, и за советы. Не знаю, кто ты на самом деле, но я рад, что наши пути пересеклись.
— Они ещё не раз пересекутся, — улыбнулся Мирослав. — В дни радости и в дни испытаний. Но помни: судьба предлагает возможности, а выбор всегда остаётся за человеком.
Утром следующего дня Владимир собрал своих ближайших советников на военный совет. Кроме Добрыни и нескольких старших дружинников присутствовал и Мирослав, занявший скромное место в стороне от остальных.
— Я принял решение, — объявил князь, обводя взглядом собравшихся. — Мы заключим оборонительный союз с князем Олегом Древлянским. В случае нападения Ярополка на его земли мы окажем помощь. В случае угрозы Новгороду древляне поддержат нас.
Советники переглянулись. Некоторые кивали с одобрением, другие выглядели обеспокоенно.
— Это может спровоцировать Ярополка на немедленные действия, — заметил один из старших бояр. — Если он узнает о союзе, то может решить ударить первым.
— Поэтому всё должно держаться в строжайшей тайне, — твёрдо сказал Владимир. — Только присутствующие здесь будут знать о деталях соглашения. Для остальных — это обычный торговый договор между Новгородом и древлянскими землями.
— Разумно, — одобрил Добрыня. — Но нам всё равно нужно готовиться к возможной войне. Дружина должна быть в постоянной готовности, запасы оружия и продовольствия — пополнены.
— Это уже делается, — кивнул Владимир. — Но есть ещё одна мера, которую я считаю необходимой. — Он сделал паузу. — Мы должны укрепить союз с варягами. Их поддержка может стать решающей, если дело дойдёт до открытого противостояния.
Советники вновь зашумели, высказывая разные мнения. Некоторые опасались, что варяги ненадёжны и могут переметнуться на сторону того, кто предложит больше. Другие напоминали о старых обидах, когда северные наёмники грабили новгородские земли.
— Я понимаю ваши опасения, — сказал Владимир, дождавшись тишины. — Но сейчас не время для старых обид. Нам нужны союзники, а варяги — лучшие воины северных морей. К тому же, у меня с ними особые связи через мать. — Он обвёл взглядом советников. — Я приму все меры предосторожности. Варяги будут нашими союзниками, но не хозяевами положения.
После долгих обсуждений план был принят. Гонцы отправились к Олегу с подтверждением союза, а другие посланники — к варяжским ярлам с предложениями о военном сотрудничестве. По всему Новгороду началась незаметная, но тщательная подготовка к возможной войне — укреплялись стены, пополнялись арсеналы, обучались новые воины.
Вечером, когда все дела были решены, Владимир вышел на крепостную стену, глядя на раскинувшийся внизу город. Огни домов мерцали в сгущающихся сумерках, создавая иллюзию звёздного неба, отражённого на земле.
— Красивый вид, — раздался голос за его спиной.
Владимир обернулся и увидел Мирослава, подходящего к нему с факелом в руке.
— Да, — согласился князь. — Когда смотришь на город сверху, понимаешь, насколько он прекрасен и насколько хрупок одновременно.
— Как и любое человеческое творение, — кивнул Мирослав. — Строится годами, а может быть разрушено в мгновение ока.
Они молча стояли, глядя на панораму Новгорода. Ветер усилился, пригоняя с севера тяжёлые облака — предвестники скорой непогоды.
— Ты веришь, что мы сможем избежать братоубийственной войны? — вдруг спросил Владимир, поворачиваясь к собеседнику.
Мирослав долго смотрел вдаль, прежде чем ответить:
— История редко бывает милосердна, Владимир. Особенно к тем, кто стоит у власти. — Он перевёл взгляд на князя. — Но именно поэтому каждое решение, каждый выбор имеет значение. Иногда достаточно одного человека, чтобы изменить предначертанный путь.
— Ты говоришь загадками, — вздохнул Владимир. — Но я понимаю суть. Будущее не предопределено полностью.
— Именно, — кивнул Мирослав. — Даже когда всё кажется решённым, всегда есть возможность повернуть колесо судьбы в другую сторону. Помни об этом в тёмные дни, которые могут наступить.
Владимир почувствовал холодок, пробежавший по спине — не столько от ветра, сколько от пророческого тона этих слов.
— Ты уходишь, — сказал он утвердительно, а не вопросительно.
Мирослав кивнул:
— Моё время здесь подходит к концу. Я сделал то, что должен был сделать. Остальное зависит от тебя и твоих братьев.
— Куда ты направишься? — спросил Владимир. — Обратно к Олегу? Или в Киев?
— Я иду туда, где моё присутствие необходимо, — ответил Мирослав. — Возможно, к твоему отцу на Дунай. Там сейчас решаются судьбы, которые повлияют на всю Русь.
Владимир понимающе кивнул:
— Если увидишь отца, передай ему, что Новгород процветает под моим управлением. И что я готов прийти на помощь, если она понадобится.
— Передам, — пообещал Мирослав. — Но знай, что тучи сгущаются не только над Киевом, но и над твоим отцом. Дунайский поход может оказаться опаснее, чем он предполагает.
— Ты предвидишь беду? — встревожился Владимир.
— Я вижу возможности, — уклончиво ответил Мирослав. — Хорошие и плохие. Святослав идёт по лезвию меча, и малейшая ошибка может стоить ему всего.
На следующее утро Мирослав покинул Новгород так же тихо, как и появился. Только Владимир провожал его у городских ворот, обменявшись с ним последними словами и крепким рукопожатием.
— Мы встретимся снова, князь Владимир, — сказал Мирослав на прощание. — В дни, когда решится судьба не только твоя, но и всей Руси.
— Буду ждать этого дня, — ответил Владимир, сжимая в кармане странную монету, подаренную таинственным гостем. — И постараюсь быть достойным тех надежд, которые ты на меня возлагаешь.
Мирослав улыбнулся и, вскочив на коня, отправился в путь. Владимир долго смотрел ему вслед, пока фигура всадника не растворилась в утреннем тумане.
— Кем бы ты ни был, — прошептал князь, — твои слова останутся со мной.