Лагерь разбили быстро и умело — шесть тысяч воинов создали настоящий военный город с правильными улицами, частоколом по периметру и караульными вышками. Осадные машины установили на позициях, откуда можно было обстреливать городские стены.
— Пошлем к Владимиру парламентера? — предложил один из воевод.
— Зачем? — удивился Ярополк. — Он знает, зачем мы пришли.
— Может быть, согласится сдаться без боя? — предположил Блуд. — Видя превосходство наших сил?
Ярополк задумался. Действительно, стоило попробовать. Взятие города штурмом обещало большие потери, а живой и покорившийся Владимир был ценнее мертвого героя.
— Хорошо, — решил он. — Пошли гонца. Пусть передаст: последний раз предлагаю братскую встречу для мирного решения спора.
Ответ пришел к вечеру. Владимир соглашался на встречу, но не в лагере Ярополка, а на нейтральной территории — на большом лугу между городом и рекой.
— Не доверяет, — усмехнулся Блуд. — Боится ловушки.
— Умно, — признал Ярополк. — Я бы тоже не пошел в стан врага.
Встреча была назначена на следующий день в полдень. Ярополк тщательно готовился — выбрал лучшие доспехи, взял самых верных дружинников в сопровождение. Нужно было показать силу, но не выглядеть агрессивно.
Владимир ждал на лугу в небольшом окружении. Ярополк сразу заметил изменения в облике младшего брата — тот выглядел старше, суровее, увереннее в себе. Год изгнания закалил его.
— Брат, — сказал Ярополк, когда они сошлись. — Рад видеть тебя живым и здоровым.
— И я тебя, — ответил Владимир, но в его голосе не было теплоты. — Хотя обстоятельства встречи печальны.
— Их можно изменить, — сказал Ярополк. — Если ты готов к разумным переговорам.
— Я всегда готов к переговорам, — ответил Владимир. — Вопрос в том, о чем говорить.
Ярополк обвел взглядом новгородские стены:
— О твоей капитуляции. О признании моей власти над всеми русскими землями. О прекращении междоусобной войны.
— На каких условиях?
— Ты сохраняешь жизнь и получаешь удел — скажем, Ростов или Муром. Правишь от моего имени, но живешь спокойно.
Владимир покачал головой:
— А Новгород? А права новгородцев на самоуправление?
— Новгород станет обычным городом великого княжества, — жестко сказал Ярополк. — Без особых привилегий.
— Тогда нам не о чем говорить, — холодно ответил Владимир. — Я не предам тех, кто мне доверяет.
— Значит, выбираешь войну?
— Выбираю свободу, — сказал Владимир. — Для себя и для своего народа.
Братья долго смотрели друг на друга молча. Между ними пролегла пропасть, которую уже нельзя было преодолеть словами.
— Жаль, — наконец сказал Ярополк. — Я бы предпочел иметь тебя живым союзником, а не мертвым врагом.
— Решение за тобой, — ответил Владимир. — Ты пришел с войском к моему городу, а не я к твоему.
— Завтра начну осаду, — предупредил Ярополк. — В последний раз прошу: подумай о своих людях. Зачем им погибать ради твоих амбиций?
— А зачем погибать твоим ради твоих? — парировал Владимир.
Встреча закончилась ничем. Братья разошлись, зная, что следующая встреча будет уже на поле боя.
Осада началась на рассвете. Ярополк не стал тратить время на длительную блокаду — у него было достаточно сил для прямого штурма. Метательные машины открыли огонь по стенам, а лучники осыпали защитников градом стрел.
Новгородцы отвечали не менее яростно. Их стрелы находили цели в рядах осаждающих, а камни, сброшенные со стен, крушили щиты и шлемы киевлян.
— Упорно сопротивляются, — заметил Блуд, наблюдая за боем.
— Владимир хорошо подготовил город, — признал Ярополк. — Но у нас больше людей и времени.
К полудню стало ясно, что быстро взять город не удастся. Защитники дрались с отчаянием обреченных, отбивая штурм за штурмом. Потери осаждающих росли, а стены Новгорода стояли.
— Может быть, попробовать обман? — предложил один из воевод. — Сделать вид, что отступаем, а потом ударить неожиданно?
— Владимир не из тех, кто поддается на простые хитрости, — покачал головой Ярополк. — Нужно что-то более сложное.
Вечером пришла тревожная весть. Гонец от Варяжко сообщал, что его отряд подвергся нападению и разбит. Сам воевода убит, остатки войска отступают к Полоцку.
— Как это могло случиться? — гневно спросил Ярополк.
— Засада, — доложил гонец. — Нас ждали. Знали точно, где мы пройдем.
— Предательство, — мрачно сказал Блуд. — Кто-то передал информацию о маршруте.
Ярополк сжал кулаки. План окружения Новгорода провалился. Теперь у Владимира были открыты пути отступления, а значит, осада могла затянуться.
Но хуже всего было то, что где-то рядом действовали силы противника, о которых он ничего не знал. Кто устроил засаду? Полочане? Варяги? Или у Владимира были еще какие-то союзники?
Ответ на этот вопрос пришел утром, когда лазутчики донесли: к северу от города замечены большие отряды всадников. Они не приближались к Новгороду, но и не уходили — словно ждали чего-то.
— Сколько их? — спросил Ярополк.
— Трудно сказать точно, — ответил разведчик. — Может быть, тысяча, может, больше. Держатся в лесу, на открытое место не выходят.
— Подмога Владимиру, — понял Блуд. — Значит, скоро он попытается прорваться.
Ярополк задумался. Ситуация усложнялась. Если у Владимира действительно есть значительные силы извне, осада может превратиться в осаждение осаждающих.
— Готовь войско к полевому бою, — приказал он. — Если Владимир решится на вылазку, встретим его во всеоружии.
Решающая битва приближалась. И ее исход определит, кому из братьев суждено объединить под своей властью русские земли.
*(Владимир)*
Рассвет 15 апреля выдался ясным и холодным. Владимир стоял на главной башне новгородского детинца, наблюдая за лагерем Ярополка. Три дня осады показали, что взять город штурмом будет непросто, но и защищаться бесконечно тоже невозможно — припасы истощались, а люди устали от постоянного напряжения.
— Гонец от Свейна прибыл, — доложил Добрыня, поднимаясь на башню.
— Что передает?
— Готов к атаке. Полторы тысячи воинов в полной боевой готовности. Ждет сигнала.
Владимир кивнул. Варяжский ярл со своими людьми три дня скрывался в лесах к северу от города, дожидаясь подходящего момента для удара. Вчерашнее уничтожение отряда Варяжко показало, что план работает — у противника нет полной информации о силах Владимира.
— А полочане?
— Рогволод выступил два дня назад, — ответил Добрыня. — Должен быть уже близко. Тысяча отборных воинов.
— Значит, время пришло, — решил Владимир. — Сегодня решается все.
Он обернулся к дяде:
— Собери военный совет. Объясню план последней битвы.
В гридне княжеского терема собрались все командиры — новгородские воеводы, предводители варяжских отрядов, представители союзных племен. Рогнеда тоже присутствовала — за месяцы войны она стала не просто женой князя, но и его советницей.
— Сегодня мы выходим из города, — начал Владимир, указывая на карту. — Но не для отчаянной вылазки, а для генерального сражения.
— У Ярополка все еще больше людей, — заметил один из воевод.
— Но не больше духа, — возразил Владимир. — Его воины служат за страх, наши — за убеждение. К тому же, у нас есть преимущество неожиданности.
Он показал на карте расположение войск:
— Ярополк думает, что мы заперты в городе. Он не знает о Свейне в северных лесах и о приближении Рогволода. Это дает нам шанс ударить одновременно с трех сторон.
— Рискованно, — покачал головой Добрыня. — Если что-то пойдет не так…
— Тогда проиграем красиво, — ответил Владимир. — Но пассивная оборона — это медленная смерть. Лучше попытаться решить все одним ударом.
Мирослав, молчавший до сих пор, наклонился над картой:
— План хорош, но нужна четкая координация. Малейшая ошибка в расчете времени, и преимущество станет катастрофой.
— Поэтому все должно быть рассчитано до минуты, — согласился Владимир. — Выходим из города в полдень, когда солнце в зените и не слепит глаза. Свейн атакует с севера в тот же момент. Рогволод ударит с запада через полчаса — когда основные силы Ярополка будут связаны боем с нами.
— А если Рогволод опоздает? — спросила Рогнеда.
— Тогда будем драться вдвоем со Свейном, — ответил муж. — Но он не опоздает. Твой отец — слишком опытный воин, чтобы подвести союзников.
Подготовка к битве заняла несколько часов. Воины точили мечи, проверяли доспехи, молились богам — каждый по-своему. Владимир обошел все отряды, ободряя людей и напоминая о том, за что они сражаются.
— Сегодня решается судьба не только Новгорода, но и всей Руси, — говорил он дружинникам. — Если победим — будем свободными людьми. Если проиграем — станем рабами чужой воли.
Воины отвечали одобрительными возгласами. За годы правления Владимир заслужил их уважение и преданность. Они готовы были идти за ним в огонь и воду.
В полдень ворота детинца распахнулись, и новгородское войско хлынуло наружу. Две с половиной тысячи воинов выстроились на поле перед городом — плотные ряды пехоты в центре, конные дружины на флангах, лучники впереди.
Владимир ехал во главе, в золоченых доспехах и с мечом отца в руке. Рядом развевались знамена Новгорода и варяжские стяги.
В лагере Ярополка поднялась тревога. Никто не ожидал, что осажденные решатся на открытую битву.
— Сколько их? — спросил Ярополк, наблюдая за построением противника.