— Участием в их жизни. Помощью в трудные минуты. Пониманием их проблем.
Возвращение в Киев было триумфальным. Горожане вышли встречать князя и его новую жену. Владимир ехал в открытой колеснице рядом с Анной, и все могли видеть красивую и достойную принцессу.
— Красивая! — кричали женщины в толпе.
— Настоящая княгиня! — вторили им мужчины.
Первое впечатление было благоприятным. Анна сумела очаровать киевлян своей красотой и достоинством.
В княжеском тереме Владимир собрал бояр и воевод:
— Я принял крещение и новую веру, — объявил он. — Теперь предлагаю то же самое всем вам.
— А если кто-то откажется? — осмелился спросить один из старых воевод.
— Никого не принуждаю, — ответил Владимир. — Но знайте: новая вера поможет нам стать сильнее и мудрее.
Большинство бояр согласились креститься. Те, кто сомневался, предпочли промолчать, но отказов не было.
Подготовка к массовому крещению киевлян заняла несколько недель. Нужно было построить купальни на Днепре, подготовить священников, объяснить народу суть происходящего.
— Завтра все жители Киева должны прийти к реке для крещения, — объявил глашатай по улицам города. — Кто не придет, тот будет врагом князю.
Анна была против принуждения:
— Вера должна приниматься добровольно, — говорила она мужу.
— Большинство примет добровольно, — отвечал Владимир. — А для сомневающихся нужен небольшой стимул.
— А если поднимется бунт?
— Не поднимется. Народ доверяет мне. А те, кто не доверяет, боятся.
На следующее утро почти все население Киева пришло к Днепру. Священники читали молитвы, а люди входили в воду и принимали крещение. Старые идолы были сброшены в реку или сожжены.
— Смотри, — сказал Владимир Анне, наблюдая за происходящим, — твой народ рождается заново.
Анна кивнула, но в душе ее были и радость, и тревога. Великое дело начиналось, но впереди были годы трудной работы по укоренению новой веры.
Крещение Руси состоялось. Теперь предстояло сделать христианскую веру не просто обрядом, а основой жизни целого народа.
**ЭПИЛОГ**
*(Феодосий)*
Двадцать лет прошло с того дня, когда князь Владимир крестил Русь в водах Днепра. Монах Феодосий сидел в келье Киево-Печерского монастыря, записывая летопись событий тех великих времен. Перо скрипело по пергаменту, а за окном шумел осенний ветер, напоминая о быстротечности человеческой жизни.
«В лето 6496 от сотворения мира, — писал он, — великий князь Владимир Святославич завершил объединение русских земель под единой властью и единой верой. И стала Русь великой державой от моря до моря…»
Он прервал писание, вспоминая тот день, когда впервые увидел крещение народа. Тогда он был еще юным послушником, прибывшим в Киев с византийскими священниками. Теперь — игумен монастыря и хранитель памяти о великих делах.
За эти годы многое изменилось. Князь Владимир, принявший в крещении имя Василий, стал мудрым правителем и ревностным христианином. Княгиня Анна родила ему четверых детей и стала любимой матерью для всего народа. Русь покрылась церквями и монастырями, а грамотность распространилась даже среди простых людей.
Стук в дверь прервал размышления Феодосия. Вошел молодой монах Нестор — его ученик и помощник в летописании.
— Отче, — сказал он, — к вам пришел странник. Просит аудиенции. Говорит, что знал князя Владимира еще до крещения.
Феодосий удивился. Мало кто из современников тех событий оставался в живых. Большинство ушли из мира, и их рассказы могли бы пополнить летопись ценными подробностями.
— Приведи его, — разрешил игумен.
Через несколько минут в келью вошел пожилой человек в простой дорожной одежде. На вид ему было лет семьдесят, но двигался он удивительно легко, а глаза сохраняли ясность и остроту.
— Мир вашему дому, отче, — поклонился странник.
— И тебе мир, путник, — ответил Феодосий. — Как тебя зовут?
— Многими именами звали меня в разные времена, — уклончиво ответил гость. — Но можете называть меня Мирославом.
Феодосий вздрогнул. Это имя было знакомо ему по рассказам старых монахов — загадочный советник князя Владимира, человек необычайной мудрости, который появлялся в переломные моменты истории и исчезал так же внезапно.
— Ты тот самый Мирослав? — спросил игумен. — Который помогал князю в годы междоусобиц?
— Я помогал ему найти правильный путь, — скромно ответил странник. — Но решения принимал он сам.
— Тогда расскажи мне о тех временах, — попросил Феодосий. — Для летописи. Чтобы потомки знали правду о том, как крестилась Русь.
Мирослав сел на предложенную скамью и задумался:
— Что вы хотите знать?
— Все. Как князь пришел к решению принять христианство? Как удалось обратить целый народ? Какую роль сыграла княгиня Анна?
Странник улыбнулся:
— Долгая история, отче. Начиналась она задолго до рождения князя Владимира…
Рассказ Мирослава продолжался до глубокой ночи. Он говорил о том, как молодой князь искал свой путь среди многих возможностей, как учился мудрости у жизни и у людей, как постепенно понял, что только единая вера может объединить разрозненные племена в великий народ.
— Самым трудным было не принятие решения, — рассказывал Мирослав, — а его осуществление. Изменить веру народа — дело нескольких поколений. Владимир только начал этот процесс.
— А княгиня Анна? — спросил Феодосий. — Какой она была в жизни?
— Мудрой женщиной и верной женой, — ответил странник. — Она понимала, что ее миссия — не только быть супругой князя, но и матерью нового народа. И справилась с этой задачей.
— Говорят, она основала много школ и больниц?
— Не только основала, но и сама учила детей, лечила больных. Простые люди видели в ней не надменную принцессу, а заботливую мать. Это помогло новой вере укорениться в сердцах.
Феодосий записывал каждое слово, понимая, что перед ним — живая история, рассказанная очевидцем великих событий.
— А что стало с противниками крещения? — спросил игумен. — Неужели все покорились без сопротивления?
Мирослав покачал головой:
— Сопротивление было, особенно в отдаленных землях. В Новгороде дело дошло до восстания — Добрыне пришлось применить силу. Но в целом переход совершился удивительно мирно.
— Почему?
— Потому что князь действовал мудро. Он не разрушал старое одним ударом, а постепенно заменял его новым. Многие языческие праздники превратились в христианские, старые святыни — в церкви. Люди видели не разрушение привычного мира, а его преображение.
— И все же, — настаивал Феодосий, — как удалось за такое короткое время изменить веру целого народа?
Мирослав долго молчал, подбирая слова:
— Знаете, отче, народы, как и люди, проходят разные этапы развития. Наступает момент, когда старые верования уже не отвечают новым потребностям. Русь к концу десятого века была готова к принятию более совершенной религии. Владимир просто почувствовал этот момент и действовал решительно.
Под утро беседа подошла к концу. Мирослав встал, готовясь уходить.
— Куда держишь путь? — спросил Феодосий.
— Туда, где еще нужна помощь, — ответил странник. — Мир велик, и во многих землях люди ищут свою дорогу к истине.
— А мы еще увидимся?
— Если будет необходимость, — загадочно улыбнулся Мирослав. — Прощайте, отче. Берегите летопись — она станет памятью народа.
Когда странник ушел, Феодосий вернулся к своим записям. Теперь у него было достаточно материала для создания полной истории крещения Руси.
«И так, — писал он, — промыслом Божиим и мудростью князя Владимира обратилась Русь к истинной вере. И стал русский народ частью великого христианского мира, не потеряв при том своего лица и своих добрых обычаев.»
Прошли годы. Феодосий состарился и передал летописание ученику Нестору. Князь Владимир умер в 1015 году, оставив сыновьям единое и сильное государство. Княгиня Анна пережила мужа на несколько лет, до конца дней заботясь о церквях и школах.
Русь крепла и богатела. Новые города поднимались на торговых путях, церкви и монастыри распространяли грамотность и культуру, искусные мастера создавали произведения, не уступающие византийским.
Но главное — народ обрел единую душу. Христианская вера стала основой русского характера, определила особенности культуры, повлияла на государственное устройство. То, что начиналось как политический союз с Византией, превратилось в духовное возрождение целой цивилизации.
В последний раз имя Мирослава упоминается в летописи под 1054 годом, когда он якобы присутствовал на смертном одре Ярослава Мудрого, сына Владимира. После этого следы загадочного советника теряются в глубине веков.
Кем он был на самом деле — остается тайной. Некоторые считали его ангелом, посланным Богом для направления русских князей. Другие — мудрецом из далеких земель, искавшим справедливого правителя. Третьи — обычным человеком, которому судьба дала дар предвидения.
Но все сходились в одном: он появлялся в переломные моменты истории, помогал принимать верные решения и исчезал, когда помощь становилась ненужной.
А в Киево-Печерском монастыре монахи продолжали вести летопись, записывая деяния князей и события времен. И среди этих записей навсегда остались рассказы о том, как Русь обрела свою веру и свою судьбу.
«И был князь Владимир, — заключал свою летопись игумен Феодосий, — равноапостольным святым, ибо привел к Христу целый народ. И стала Русь святой землей, где процветают правда и милосердие.»