— Ты говоришь, что христианство сделает Русь сильнее? — уточнил Ярополк.
— Я говорю, что доступ к книгам и знаниям делает любой народ сильнее, — уточнил Мирослав. — Но есть и другая сторона. Принимая чужую веру, можно потерять часть своей души, своих традиций. Некоторые народы, которых я видел, становились лишь тенью самих себя, слепо копируя чужие обычаи.
Он встал и подошёл к Ярополку:
— Выбор за тобой, князь. Но помни: какую бы веру ты ни принял, делай это с открытыми глазами. И какие бы союзы ни заключал — сохраняй независимость в решениях.
Ярополк внимательно всматривался в лицо собеседника — такое обычное на первый взгляд, но с глазами, в которых, казалось, отражались события многих веков.
— Кто ты? — спросил он прямо. — Ты не похож на простого купца или даже на лазутчика.
Мирослав улыбнулся, но не ответил. Вместо этого он достал из-за пазухи маленький свёрток и протянул Ярополку:
— Возьми. Это поможет тебе в трудную минуту.
Ярополк развернул ткань и увидел старинную монету из неизвестного ему металла. На одной стороне был изображён человек в венце, на другой — странная птица с двумя головами.
— Что это? — спросил он, разглядывая необычный артефакт.
— Напоминание, — ответил Мирослав. — О том, что даже величайшие империи приходят и уходят, но остаются следы их мудрости и их ошибок. Учись и на том, и на другом.
Он направился к выходу из палаты, но на пороге обернулся:
— Мы ещё встретимся, князь Ярополк. Когда придёт время делать выбор, о котором мы говорили. — Его голубые глаза на мгновение вспыхнули странным светом. — Береги себя и помни: между братьями должен быть мир, иначе держава не устоит.
С этими словами он вышел, оставив Ярополка с древней монетой в руке и тяжёлыми мыслями о будущем, которое внезапно показалось таким неопределённым и опасным.
Глава 4
# Глава 4: ХРАНИТЕЛЬ ТРАДИЦИЙ
Лес шумел тихо и загадочно, словно шептал древние тайны на языке, понятном лишь самым внимательным слушателям. Олег, средний сын Святослава, прислонился к шершавой коре дуба, вслушиваясь в эти шёпоты. Древлянская пуща была его настоящим домом — гораздо больше, чем княжеский терем в Искоростене.
Молодой князь закрыл глаза, позволяя лесным звукам омывать его сознание. Пение птиц, шелест листвы, далёкий плеск ручья — всё это сливалось в единую мелодию, успокаивающую душу. Здесь, вдали от людей, Олег чувствовал себя по-настоящему свободным.
Внезапно тишину нарушил треск сломанной ветки. Олег мгновенно открыл глаза, рука потянулась к ножу на поясе. Но тревога оказалась напрасной — на небольшую поляну вышел седобородый старик, опиравшийся на посох из корявой ветви дуба.
— Здрав будь, княже, — поклонился старик, заметив Олега. — Не ожидал встретить тебя так далеко от крепости.
Олег узнал пришедшего — это был Малк, один из старейших жрецов древлянского капища, хранитель старых обрядов и преданий.
— И тебе здравия, мудрый Малк, — ответил Олег, убирая руку от ножа. — Лес зовёт меня громче, чем дела в тереме.
Старик понимающе улыбнулся:
— В твоих жилах течёт кровь древлянских князей — по матери твоего деда. Они всегда были ближе к лесу, чем к крепостным стенам.
Олег кивнул. Его прадед по материнской линии действительно был древлянским князем, правившим этими лесными землями до того, как их подчинил Киев. Возможно, поэтому отец и отдал ему в управление именно Древлянскую землю, когда делил державу между сыновьями.
— Собираешь травы? — спросил Олег, заметив холщовую сумку на плече старика.
— И травы тоже, — кивнул Малк. — Но главное — иду к старому капищу на Воронью гору. Сегодня особый день — день равноденствия. Нужно принести жертвы Перуну и Велесу, чтобы осень была благосклонна.
Олег оживился:
— Я пойду с тобой.
Малк внимательно посмотрел на молодого князя:
— Твой отец предпочитает подношения Перуну перед битвой, а не в дни равноденствия. А брат твой Ярополк, говорят, уже поглядывает в сторону греческой веры.
— Я не мой отец и не мой брат, — твёрдо ответил Олег. — Древляне приняли меня как своего князя, и я уважаю их обычаи. Старые боги хранили наши земли с незапамятных времён, и я буду чтить их, пока дышу.
По лицу старого жреца пробежала довольная улыбка:
— Хорошо сказано, княже. Идём же. Путь до капища неблизкий, а нужно успеть до заката.
Они углубились в лес, следуя едва заметной тропе, известной лишь немногим посвящённым. Олег шёл легко, привыкший к лесным дорогам. За годы правления древлянскими землями он изучил здешние пущи не хуже коренных жителей, часто отправляясь на охоту или просто бродя по лесу в одиночестве.
— Тревожные вести приходят с востока, — заговорил Малк после долгого молчания. — Говорят, твой отец разбил хазар и идёт дальше, на новые земли.
— Отец всегда ищет новых завоеваний, — пожал плечами Олег. — Таков уж его нрав.
— А что будет с уже завоёванным? — старик испытующе глянул на князя. — Земли растут, а руки, чтобы их удержать, всё те же.
Олег нахмурился:
— Ты о чём, старче?
Малк остановился, опираясь на посох:
— Твой отец разделил Русь между тремя сыновьями. Тебе — древлянские земли, младшему — Новгород, старшему — Киев. Но что будет, когда он вернётся с новыми землями? Кому достанутся они? И захочет ли твой брат Ярополк оставаться в Киеве, если отец решит перенести столицу на Дунай, как говорят?
Олег почувствовал укол тревоги. О планах отца перенести столицу в Переяславец на Дунае говорили уже давно, но он не придавал этому значения, считая пустыми слухами.
— Не верю, что отец оставит Киев, — сказал он. — Это земля наших предков, колыбель державы.
— Твой отец смотрит вперёд, а не назад, — покачал головой Малк. — Для него важнее новые торговые пути, чем могилы предков. — Старик вздохнул. — А вот Ярополк может решить, что древлянские земли слишком близко к Киеву, чтобы оставить их тебе.
— Ты предрекаешь войну между братьями? — Олег остановился, глядя на жреца с тревогой и недоверием.
Малк развёл руками:
— Я лишь говорю о том, что вижу в дыму священных костров. Будущее туманно, но тени братской вражды уже мелькают в нём.
Они продолжили путь в молчании. Слова старого жреца камнем легли на сердце Олега. Он никогда не стремился к большей власти, чем имел. Древлянские земли вполне удовлетворяли его. Здесь он чувствовал себя в безопасности, был любим местной знатью, уважал и поддерживал старые обычаи. Мысль о том, что Ярополк может посягнуть на его удел, казалась дикой. И всё же…
Его размышления прервал восхищённый возглас Малка:
— Гляди, княже! Священный знак!
Олег поднял взгляд и замер. На поляну перед ними вышел огромный белый олень. Животное словно светилось в лучах солнца, проникавших сквозь кроны деревьев. Его величественные рога напоминали корону древних королей из легенд, которые Олег слышал в детстве.
Белый олень остановился, глядя прямо на них. Его глаза были удивительно мудрыми и словно светились изнутри. На мгновение Олегу показалось, что перед ним не зверь, а древний дух леса, принявший зримую форму.
— Не двигайся, — прошептал Малк. — Это великое знамение. Белый олень — посланник богов, он появляется лишь избранным.
Олень стоял неподвижно, словно давая им возможность запомнить его облик. Затем он слегка склонил голову, будто в поклоне, и одним плавным движением скрылся среди деревьев.
— Что это значит? — спросил Олег, всё ещё не в силах отвести взгляд от места, где только что стоял зверь.
Малк долго молчал, прежде чем ответить:
— Белый олень считается проводником между мирами. Он показывается тем, кто стоит на перепутье судьбы. — Старик внимательно посмотрел на Олега. — Его появление может означать великие перемены… или великие беды. Всё зависит от того, какой путь ты выберешь.
Олег хотел расспросить подробнее, но увидел, что впереди лес редеет, открывая высокий холм, увенчанный древним каменным кругом — Вороньей горой, местом священного капища.
— Пришли, — сказал Малк, и его голос изменился, став глубже и торжественнее. — Теперь нужно подготовиться к обряду.
Капище представляло собой круг из двенадцати каменных столбов, покрытых замысловатой резьбой. В центре возвышался большой плоский камень — алтарь для подношений. Позади него стояли деревянные идолы главных божеств — сурового Перуна с поднятым каменным топором и мудрого Велеса, окружённого изображениями различных зверей.
Олег с детства помнил эти фигуры — с ними были связаны самые ранние воспоминания. Здесь, на Вороньей горе, его впервые представили древлянской знати как будущего правителя. Здесь же он прошёл обряд посвящения в воины, когда ему исполнилось пятнадцать лет.
Малк доставал из сумки необходимые для ритуала предметы: пучки сухих трав, мёд в глиняном горшочке, маленький серебряный нож для жертвоприношений. Олег помогал ему, расставляя всё на положенные места.
— Старшие боги благоволят тебе, князь, — сказал жрец, когда они закончили приготовления. — Белый олень — это их благословение. Но знамения нужно ещё прочесть правильно.
Он принялся разжигать ритуальный костёр, используя кремень и трут. Вскоре языки пламени весело заплясали, поднимаясь к темнеющему небу. Малк бросил в огонь горсть сухих трав, и дым изменил цвет, став густым и белёсым.
— Смотри внимательно, — сказал жрец, вглядываясь в узоры дыма. — Боги говорят с нами через огонь.
Олег всматривался в причудливые формы, которые принимал дым. Сначала это были просто беспорядочные клубы, но постепенно в них начали проявляться образы. Ему показалось, что он видит фигуру всадника, затем очертания крепостных стен, а потом — тёмный силуэт, напоминающий ворона.