— Я не могу обещать, что путь будет лёгким, — сказал Рюрик, словно обращаясь ко всем им сразу. — Но я клянусь, что цель стоит любых трудностей. Мы построим нечто великое — державу, которая объединит север и восток, море и сушу, разные народы под едиными законами и справедливой властью.
Виктор смотрел на своего ученика с тихой гордостью. В этот момент он видел в Рюрике не просто амбициозного молодого конунга, а будущего основателя династии, человека, чьё имя будет жить в веках.
— Я верю в тебя, — просто сказал он. — И я буду рядом, пока ты не встанешь твёрдо на этот путь.
Они продолжали стоять на носу корабля, глядя вперёд, где горизонт постепенно расступался перед ними, открывая путь в новый мир, новую эпоху — эпоху, которая однажды будет носить имя Рюрика и его потомков.
А далеко за их спинами, на высоком холме над бухтой, старый охотник Велеслав — тот самый, кто много лет назад видел ужасную рану и чудесное исцеление Виктора в болотной воде — смотрел вслед уходящим кораблям. Он один из всех провожающих понимал, что вместе с этими кораблями уходило не просто несколько сотен людей, но и часть древней, непостижимой тайны, связанной с бессмертным воином, выбравшим смертного юношу для великих дел.
— Береги их, Белый Волк, — прошептал старик, зная, что его слова не долетят до уходящих судов. — И да хранят вас боги на вашем пути.
***
Тг автора с анонсами и всем прочим.
https://t.me/GRAYSONINFERNO
Глава 2
### ВАДИМ
На берегу озера Ильмень собрался совет старейшин ильменских словен. Двенадцать седобородых мужей сидели вокруг большого костра, ведя напряжённый спор. Весеннее солнце уже клонилось к закату, но никакого решения ещё не было принято.
— Это безумие! — в который раз повторил Вадим, самый молодой из присутствующих, но признанный военный вождь племени. — Просить чужеземцев прийти к нам и править нами? Что скажут наши предки, глядя на такой позор?
Старый Гостомысл, глава совета, устало потёр лоб:
— Предки сказали бы, что мудрость в том, чтобы выжить и сохранить народ, Вадим. А не в том, чтобы погибнуть, но с гордо поднятой головой.
— Мы и так выживем! — возразил Вадим, вскакивая на ноги. Высокий, широкоплечий, с густой тёмной бородой и пронзительными серыми глазами, он был воплощением силы и уверенности. — Наши воины крепки, наши леса богаты, наши поля плодородны. Мы всегда отбивались от врагов!
— Но не от своих, — тихо сказал один из старейшин, Добрыня. — Не от распрей между родами, которые истощают нас сильнее любого вражеского набега.
По кругу пробежал согласный ропот. За последние годы внутренние конфликты между семьями и родами стали настоящим бедствием для словен. Кровная месть, земельные споры, борьба за лучшие торговые места — всё это приводило к постоянным стычкам, иногда перераставшим в настоящие сражения.
— Варяжский конунг, не связанный с нашими родами, мог бы стать беспристрастным судьёй, — продолжил Гостомысл. — Он не будет отдавать предпочтения ни одной семье, ни одному роду. Его единственная забота будет — благополучие всей земли.
— Или собственное обогащение! — парировал Вадим. — Вы действительно верите, что чужеземец придёт сюда ради нашего блага? Он придёт, чтобы грабить, чтобы собирать дань, чтобы подчинить нас своей воле!
— А кого ты предлагаешь, Вадим? — спросил Гостомысл с внезапной остротой в голосе. — Себя? Разве ты не из рода Волховичей? Разве Волховичи не враждуют с Каменичами? И как ты думаешь, примут ли Каменичи тебя как правителя? Или Белоозерцы? Или любой другой род?
Вадим молчал, понимая правоту старика.
— Никто из нас не может стать вождём для всех, — продолжал Гостомысл. — Слишком много крови пролито между родами, слишком много обид накоплено. Нам нужен кто-то извне. Кто-то сильный, но справедливый. Кто-то, кто сможет защитить нас от внешних врагов и установить порядок внутри.
— И вы думаете найти такого среди варягов? — с горечью спросил Вадим. — Среди морских разбойников и грабителей?
— Не все варяги одинаковы, — возразил другой старейшина, Мечислав. — Я торговал с ними много лет. Среди них есть те, кто понимает, что торговля выгоднее грабежа. Что мир плодотворнее войны.
— Например, этот новый конунг, о котором говорят купцы, — поддержал его Добрыня. — Как его имя?
— Рюрик, — ответил Гостомысл. — Рюрик из ободритов. Молодой, но уже уважаемый воин и торговец. Говорят, он собирает людей для переселения на восток. Ищет земли, где мог бы основать своё королевство.
— Вот! — воскликнул Вадим. — Он хочет основать своё королевство! Не помочь нам, а подчинить нас!
— Возможно, — спокойно ответил Гостомысл. — Но если его правление даст нам мир и порядок, может, это не такая уж высокая цена?
Он оглядел собравшихся старейшин:
— Я предлагаю послать гонцов к этому Рюрику. Пригласить его прийти и стать нашим князем. Но с условиями. Он должен уважать наши обычаи, защищать нас от врагов, судить по справедливости. Если он согласится — мы примем его. Если нет — будем искать другого.
Старейшины начали переговариваться между собой. Большинство, казалось, склонялось к предложению Гостомысла. Вадим смотрел на них с растущей тревогой и гневом.
— Вы предаёте нашу землю! — воскликнул он. — Предаёте наших предков, наши традиции, нашу свободу!
— Мы пытаемся спасти нашу землю, — твёрдо ответил Гостомысл. — Пытаемся избежать истребления друг друга.
Он поднялся, опираясь на посох — высокий, худой старик с длинной белой бородой, но с прямой спиной и ясными глазами.
— Я ставлю вопрос на голосование, — объявил он. — Кто за то, чтобы послать гонцов к варяжскому конунгу Рюрику с предложением стать нашим князем?
Один за другим старейшины поднимали руки. Восемь из двенадцати поддержали предложение.
— Решение принято, — объявил Гостомысл. — Мы отправим гонцов, как только сойдёт последний лёд на реках. С предложением и с условиями.
Вадим смотрел на них с нескрываемым презрением:
— Вы можете послать гонцов, старейшины. Но не все склонят голову перед чужеземцем. Помните мои слова.
С этими словами он резко развернулся и покинул совет, не дожидаясь его окончания.
***
Вадим шёл быстрым шагом через поселение, не обращая внимания на приветствия соплеменников. Гнев клокотал в нём, мешая ясно мыслить. Как могли старейшины принять такое решение? Как могли даже подумать о том, чтобы добровольно отдать власть чужаку?
— Вадим! Постой! — окликнул его голос сзади.
Он обернулся и увидел Добрыню, спешащего за ним от места совета.
— Чего тебе? — резко спросил Вадим. — Хочешь ещё раз объяснить, почему мы должны предать наш народ?
— Я хочу, чтобы ты понял, — тихо сказал старейшина. — Это не предательство, а необходимость. Ты сам видишь, что происходит между родами. В прошлом году погибло больше наших людей в стычках друг с другом, чем от набегов чуди и мери вместе взятых.
Вадим не мог отрицать этого. Распри между родами действительно стали серьёзной проблемой.
— Но призвать варягов? — с горечью произнёс он. — Тех, кто приходит к нам только как грабитель или торговец?
— Не всех варягов, — возразил Добрыня. — Только одного — и его дружину. И на наших условиях. Если этот Рюрик окажется неподходящим — никто не мешает нам найти другого кандидата. Или отказаться от этой идеи вовсе.
Вадим покачал головой:
— Ты не понимаешь, старик. Дашь им палец — откусят руку. Сегодня мы пригласим его как князя с условиями, а завтра он станет полновластным хозяином, а мы — его рабами.
— Всё будет зависеть от нас самих, — сказал Добрыня. — От того, насколько мы будем едины. Если мы сможем выступить одним народом против любой несправедливости — никакой варяг не сможет поработить нас.
— Но если мы продолжим грызть друг друга, как сейчас, — продолжил Добрыня, — то погибнем и без всяких варягов. От собственных распрей.
Вадим молчал, не находя достойного возражения. Старик был прав в одном: раздоры между родами действительно угрожали самому существованию их племени. Но принять власть чужеземца? Это было слишком.
— Я не стану поднимать оружие против решения совета, — наконец сказал Вадим. — Но и не присягну чужаку. Буду наблюдать. И если он окажется тем тираном, каким я его представляю, то клянусь всеми богами — я первым подниму меч против него.
Добрыня грустно покачал головой:
— Я надеюсь, что до этого не дойдёт. Ради всех нас.
Они разошлись, и Вадим направился к своему дому — просторной избе на краю поселения, где жил с молодой женой и младшим братом. Душа его была неспокойна, мысли мрачны. Он чувствовал, что решение совета старейшин приведёт их племя к беде, но не видел, как можно было это предотвратить.
Войдя в дом, он застал свою жену Весну за ткацким станком. Она обернулась, услышав его шаги, и сразу заметила его состояние:
— Что случилось? — спросила она, откладывая работу. — Ты выглядишь как грозовая туча.
Вадим тяжело опустился на лавку:
— Совет решил призвать варяжского конунга стать нашим князем.
Весна охнула, прикрыв рот ладонью:
— Чужеземца? Править нами?
— Да, — мрачно кивнул Вадим. — Гостомысл убедил большинство, что только чужак, не связанный с нашими родами, сможет остановить распри и установить мир.
— И ты согласился? — осторожно спросила Весна, зная крутой нрав мужа.
— Нет! — воскликнул Вадим, ударив кулаком по столу. — Никогда! Но я остался в меньшинстве. Восемь старейшин поддержали это безумие.
Весна подошла к мужу и положила руку ему на плечо:
— Может, они правы? — тихо сказала она. — Посмотри, что происходит вокруг. Кровь льётся каждую неделю. Род встаёт на род, брат на брата. Мы не можем даже выйти за грибами в лес без оружия, опасаясь встретить недругов из соседнего селения. Разве это жизнь?
Вадим удивлённо посмотрел на жену. Он не ожидал такой реакции.
— И ты тоже? — горько произнёс он. — Ты тоже готова склонить голову перед чужаком?