Да, ему предстояло остаться здесь, в Ладоге. Превратить небольшое поселение в настоящий город. Укрепить его, расширить, сделать процветающим центром торговли.
И глядя на растущие стены крепости, на снующих туда-сюда людей, на корабли в гавани, Синеус понимал, что это не менее важная и достойная задача, чем те, что достались его братьям.
"Ладога", — снова подумал он. — "Первый камень в фундаменте новой державы".
И вдруг он почувствовал, что этот скромный городок на берегу Волхова переживет их всех. Что он будет стоять здесь столетия спустя, когда их имена уже станут легендами. Что люди, еще не родившиеся, будут проходить по этим улицам, смотреть на эти стены и вспоминать тех, кто заложил их основу.
Странное чувство для человека, привыкшего думать о сиюминутных делах — торговле, строительстве, практических задачах. Но почему-то именно сейчас, глядя на результаты их общих усилий, Синеус впервые по-настоящему ощутил дыхание истории.
И это чувство наполнило его новой решимостью сделать все возможное, чтобы Ладога стала достойным началом великого пути.
***
### РЮРИК
Дорога к Новгороду вела через густые леса и широкие, залитые солнцем поля. Рюрик ехал во главе небольшого отряда — около сорока его лучших воинов, а также проводники и переводчики из словен и несколько представителей местных племен, согласившихся признать его власть.
Рядом с ним ехали Виктор и Хельга — первый как советник и наставник, вторая как переводчица и посредник в общении с местными жителями. Трувор остался в Ладоге, готовя свой отряд для последующего перехода в Изборск, а Синеус полностью погрузился в управление строительством и укреплением первого города новой державы.
Путешествие заняло почти неделю. По пути они останавливались в небольших поселениях словен, где Рюрика встречали с осторожным любопытством. Благодаря присутствию Гостомысла и других уважаемых старейшин, местные жители относились к северному конунгу с уважением, хотя и настороженно.
— Они боятся, — заметила Хельга, когда они покинули очередную деревню. — Слишком много варягов приходило в эти земли только для грабежа и насилия.
— Это изменится, — твердо сказал Рюрик. — Когда они увидят, что мы пришли строить и защищать, а не разрушать и грабить.
Виктор, ехавший рядом, молча кивнул. За последние дни он был необычно тих, словно погруженный в какие-то свои, очень давние воспоминания.
— Ты уже бывал здесь раньше, не так ли? — тихо спросил Рюрик, когда они немного отстали от основной группы.
Виктор посмотрел на него долгим взглядом, затем кивнул:
— Да, очень давно. Эти земли меняются, но сохраняют что-то вечное. Дух, который живет в реках, лесах, полях.
— И что привело тебя сюда тогда? — осторожно поинтересовался Рюрик.
— То же, что и многих, — пожал плечами Виктор. — Любопытство. Жажда новых знаний. Поиск своего места в мире.
— И ты нашел его?
Виктор улыбнулся загадочной улыбкой:
— Я нашел много мест, Рюрик. И потерял их все. Такова природа времени — оно дает и забирает, создает и разрушает. Бессмертие не в том, чтобы жить вечно, а в том, что ты создаешь и оставляешь после себя.
Рюрик задумался над этими словами. За последние недели, с тех пор как он узнал о истинной природе своего наставника, его отношение к Виктору изменилось. Не уменьшилось уважение или доверие, но появилось новое понимание — понимание того, насколько непостижим опыт человека, прожившего тысячелетия.
— Ты думаешь, у нас получится? — спросил он вдруг. — Создать нечто долговечное? Державу, которая переживет нас?
— Я видел, как рождались и умирали великие империи, — тихо сказал Виктор. — Видел, как гордые города превращались в руины, как могучие династии уходили в небытие. Но некоторые из них оставили след, который не стерли века. Я верю, что у тебя есть все необходимое, чтобы создать такое наследие.
Он сделал паузу, затем добавил:
— Но помни — величие державы не в размерах ее территории или в силе ее армий. Оно в том, что она дает людям, живущим под ее властью. Защиту, справедливость, возможность жить и процветать. Строй не просто для себя, а для тех, кто придет после.
Рюрик медленно кивнул. Эти слова глубоко отозвались в нем, словно открывая новое измерение в понимании власти и ответственности.
Их разговор прервал возглас одного из проводников:
— Новгород! Смотрите, вот он!
Отряд выехал на высокий холм, с которого открывался вид на широкую реку и раскинувшийся на ее берегах город. Новгород был больше, чем ожидал Рюрик — сотни домов, окруженных мощным деревянным частоколом, с несколькими внутренними укреплениями и величественным капищем на самом высоком холме. Река Волхов разделяла город на две части, соединенные деревянным мостом. Вокруг располагались возделанные поля, пастбища, небольшие деревушки-спутники.
— Впечатляет, — признал Рюрик. — Больше и богаче, чем я представлял.
— Не зря его называют Господином Великим Новгородом, — сказала Хельга. — Это центр торговли и власти для всех окрестных племен. Отсюда идут пути на юг к грекам, на восток к волжским булгарам и хазарам.
Рюрик внимательно изучал город, стараясь запомнить его структуру, сильные и слабые места. Опытный глаз воина выхватывал детали — где расположены сторожевые вышки, как организована система обороны, где находятся главные ворота и возможные пути отступления. Если ему предстояло править этим городом, он должен был знать его как свои пять пальцев.
Отряд начал спуск с холма. По мере приближения к городу они видели, что их уже заметили — на стенах появились фигуры дозорных, у ворот собралась небольшая толпа. Гостомысл, ехавший впереди вместе с другими словенскими старейшинами, поднял руку, показывая, что это мирное посольство.
У городских ворот их встретила внушительная делегация — старейшины, бояре, жрецы в церемониальных одеждах. Рюрик заметил, что некоторые смотрят на него с открытым любопытством, другие — с плохо скрываемым недоверием. Среди встречающих он узнал Вадима, который успел вернуться в город раньше них, чтобы подготовить местную знать к прибытию варяжского конунга.
— Добро пожаловать в Новгород, князь Рюрик, — произнес один из старейшин по-славянски, а Хельга перевела на языке северян. — Я Добрыня, глава городского вече. Мы ждали твоего прибытия.
Рюрик спешился и поклонился с уважением, которое произвело благоприятное впечатление на встречающих:
— Благодарю за гостеприимство, мудрый Добрыня. Я пришел по приглашению вашего достопочтенного Гостомысла и совета старейшин, чтобы принести мир и порядок в эти земли.
Когда Хельга перевела его слова, по толпе прошел одобрительный шепот. Многие из горожан устали от постоянных раздоров и искренне надеялись, что чужеземный князь сможет привнести долгожданный мир.
— Прошу, следуйте за мной, — сказал Добрыня. — Мы подготовили для тебя и твоих людей жилище. Завтра, на большом вече, мы официально представим тебя народу и закрепим наш договор.
Рюрика и его отряд проводили в просторный двор в центральной части города, где располагались хорошо построенные дома для гостей. По меркам Новгорода это были роскошные условия — чистые, светлые строения с резными украшениями, мягкими ложами, коврами на полах и стенах. Слуги принесли еду и питье, помогли устроиться на новом месте.
Вечером был устроен небольшой пир для Рюрика, его ближайших соратников и представителей новгородской знати. Атмосфера была напряженной, но в целом дружественной. Хельга не отходила от Рюрика, переводя каждое слово и тихо объясняя нюансы местных обычаев и отношений между присутствующими.
— Тот человек в красном кафтане — Мстислав, один из богатейших купцов города, — шептала она. — Он поддерживает идею варяжского князя, потому что хочет безопасной торговли с северными землями.
Или:
— Старик с седой бородой до пояса — верховный жрец Перуна. Он настороженно относится к тебе, опасается, что ты принесешь чуждые обычаи и богов.
Эта информация была бесценной. Рюрик мысленно делал заметки, кто может стать его союзником, а кто — потенциальным противником.
Виктор держался немного в стороне, наблюдая за происходящим с той особой отрешенностью, которая появлялась у него в последнее время. Несколько раз Рюрик замечал, как некоторые из старейших жителей бросали на его наставника странные взгляды — словно что-то смутно узнавая или вспоминая древние легенды.
После пира, когда большинство гостей разошлись, а Рюрик остался в покоях с Виктором и Хельгой, он поделился своими наблюдениями:
— Они разделены, — сказал он. — Купцы и простые горожане в основном поддерживают меня. Старая знать и жрецы настроены скептически. Вадим явно собирает вокруг себя недовольных.
— Так всегда бывает, — кивнул Виктор. — Те, кто выигрывает от перемен, приветствуют их. Те, кто теряет власть и привилегии, сопротивляются.
— Что мне делать? — спросил Рюрик. — Я не хочу начинать свое правление с конфликта.
— Дай каждой стороне то, что она ценит больше всего, — предложил Виктор. — Купцам — безопасную торговлю и низкие пошлины. Горожанам — защиту и справедливый суд. Жрецам — уважение к их богам и традициям. А старой знати...
— А старой знати? — поторопил Рюрик, когда Виктор замолчал.
— С ними сложнее, — признал наставник. — Они привыкли к власти и не захотят делиться ею. Но и среди них есть разные люди. Кого-то можно привлечь на свою сторону почестями и наградами. С кем-то придется бороться.
Хельга, сидевшая у окна и вслушивавшаяся в разговор, подала голос:
— Есть еще кое-что, что ты должен знать, Рюрик. Завтра на вече тебя будут проверять. Задавать сложные вопросы, требовать клятв, может быть, даже провоцировать. Новгородцы горды и свободолюбивы. Они хотят убедиться, что ты достоин быть их князем.
— И как мне пройти эту проверку? — спросил Рюрик.
— Будь честен, но тверд, — посоветовала Хельга. — Не обещай больше, чем можешь выполнить. Уважай их обычаи, но не забывай о собственном достоинстве. И главное — говори не только как воин, но и как будущий правитель всех племен, всех сословий.