— Хорошо, — кивнул он. — Мы подождём. Могут ли мои товарищи присоединиться к нам? Они ждут неподалёку.
Старик с подозрением посмотрел в темноту:
— Они уважают наши обычаи? Не будут мешать ритуалу?
— Они будут вести себя с уважением, — пообещал Виктор. — И они могут помочь с практической стороной дела — у нас есть огниво и масло для лучшего возгорания.
Старик неохотно кивнул:
— Пусть придут. Но пусть не говорят громко и не тревожат духов болот.
Виктор кивнул и вернулся за своими спутниками. Бьёрн и Олаф с тревогой ждали его возвращения, готовые в любой момент броситься на помощь или отступить, в зависимости от ситуации.
— Всё в порядке, — сказал Виктор, подходя к ним. — Это местные жители, хранители старых традиций. Они тоже пришли разрушить дамбу, хотя и по своим причинам. Мы объединим усилия.
— Они не выдадут нас свеям? — с подозрением спросил Олаф.
— Нет, — уверенно ответил Виктор. — Они не любят чужеземцев, но свеев ненавидят ещё больше. Кроме того... они, кажется, узнали меня.
— Узнали? — удивился Бьёрн. — Ты бывал здесь раньше?
— Давно, — уклончиво ответил Виктор. — Очень давно. Пойдёмте, я объясню вам план.
Он отвёл их к старикам и представил друг другу. Бьёрн и Олаф держались настороженно, но уважительно, чувствуя странную, почти мистическую атмосферу вокруг древних хранителей традиций.
Старики показали им, что успели сделать. Они уже подкопали основание дамбы в нескольких местах, заложив в образовавшиеся щели пучки сухого камыша, пропитанного каким-то маслом. Явно готовили основу для пожара, который должен был ослабить конструкцию.
— Мы вложили в них силу ритуала, — объяснил старший. — Когда огонь коснётся их, пламя будет гореть даже под водой, пока не выполнит свою задачу.
Бьёрн и Олаф скептически переглянулись, но Виктор кивнул с серьёзным видом. Он знал, что в верованиях древних народов было больше истины, чем готовы были признать многие современные люди. И он видел достаточно чудес за свою долгую жизнь, чтобы не отмахиваться от "примитивных суеверий".
Следующий час они работали вместе со стариками, укрепляя подкопы, добавляя масло и смолу, которые принесли с собой варяги, готовя дамбу к разрушению. Виктор заметил, что старики действительно знали, что делают — они выбрали самые уязвимые места конструкции, там, где давление воды было максимальным.
Всё это время старший из жрецов тихо напевал какую-то древнюю песню, в которой Виктор с удивлением узнал отзвуки гимнов, которые он слышал в этих местах тысячи лет назад. Некоторые традиции действительно переживали века.
Когда всё было готово, старик поднял руку, призывая к тишине:
— Время пришло. Луна в зените, хоть мы и не видим её за облаками. Духи воды ждут освобождения. Зажигайте огонь.
Бьёрн высек искру с помощью огнива, и пламя с удивительной быстротой охватило пропитанные маслом пучки камыша. Виктор заметил, что огонь действительно горел необычно — слишком ярко для ночи, слишком быстро распространяясь по влажному дереву. Может, это было всего лишь действие какого-то особого масла или смолы, которую использовали старики. А может...
Вода за дамбой словно почувствовала приближающуюся свободу. Она забурлила, толкаясь в деревянную преграду с новой силой. Дамба задрожала, трещины начали расползаться по её поверхности.
— Отойдите! — крикнул Виктор, чувствуя, что разрушение начинается быстрее, чем они предполагали. — Все на высокий берег!
Они едва успели отбежать на безопасное расстояние, когда первая брешь образовалась в конструкции. Вода хлынула через неё, размывая землю и увеличивая проход. Затем вторая брешь, третья... И, наконец, с оглушительным треском дамба не выдержала и рухнула полностью.
Тёмный поток рванулся вперёд по старому руслу, сметая всё на своём пути. Даже с того места, где они стояли, был слышен его рёв — мощный, неостановимый, словно сама природа наконец вырвалась на свободу после долгого заточения.
— Это было... впечатляюще, — выдохнул Бьёрн, глядя на тёмный поток, устремляющийся в сторону лагеря свеев.
— Духи воды свободны, — торжественно произнёс старший жрец. — Они отблагодарят нас, изгнав чужеземцев с наших земель.
Виктор молча смотрел на разрушенную дамбу и бурлящий поток. Их дело было сделано, и сделано успешно. Теперь нужно было вернуться в крепость до рассвета, до того, как свеи опомнятся от внезапного наводнения и усилят бдительность.
— Нам пора, — сказал он своим спутникам. — Путь назад будет не менее опасным.
Он повернулся к старикам:
— Благодарю вас за помощь. Ваша мудрость и знания были неоценимы.
Старший жрец посмотрел на него долгим взглядом:
— Мы делали это не для тебя, Белый Волк, и не для твоих варягов. Мы делали это для духов и для земли. Но... — он сделал паузу, — возможно, наши цели совпали не случайно. Возможно, духи действительно хотят перемен в этих землях.
Виктор кивнул:
— Я передам твои слова Рюрику. Он будет править с уважением к древним традициям и обычаям.
— Посмотрим, — философски заметил старик. — Время покажет, достоин ли твой ученик доверия, которое ты ему оказываешь.
Они попрощались, и Виктор с Бьёрном и Олафом двинулись в обратный путь. Старики остались у разрушенной дамбы, глядя на бурлящую воду, словно видя в ней не просто стихию, а нечто живое и разумное.
Обратная дорога оказалась сложнее, чем путь к дамбе. Весть о наводнении, затопившем часть лагеря, быстро распространилась среди свеев. Дозоры были усилены, патрули сновали по лесу, пытаясь выяснить причину катастрофы и найти виновных.
Несколько раз они едва избежали столкновения с вражескими воинами, один раз им пришлось затаиться в густом подлеске, пока мимо проходил большой отряд свеев, громко ругающихся на свою судьбу и промокшие пожитки.
Когда они наконец достигли опушки леса, откуда был виден силуэт Ладожской крепости, уже начинало светать. Первые серые лучи рассвета пробивались сквозь тучи, всё ещё заволакивающие небо.
— Мы не успеем перейти открытое пространство незамеченными, — тихо сказал Олаф. — Слишком светло.
Виктор оценил ситуацию. Действительно, с наступлением рассвета шансы пересечь поле между лесом и крепостью, не привлекая внимания, стремительно таяли. Но и оставаться в лесу было опасно — свеи наверняка усилят патрулирование днём, пытаясь найти виновников наводнения.
— Есть другой путь, — сказал он после минутного размышления. — Через подземный ход старой часовни. Он ведёт прямо в крепость.
— Какой ещё подземный ход? — удивился Бьёрн. — Я ничего не слышал о нём.
— Потому что о нём знают очень немногие, — ответил Виктор. — Его обнаружили при строительстве крепости, но решили сохранить в тайне как запасной выход в случае осады.
Он не стал добавлять, что на самом деле знал об этом ходе гораздо дольше, чем существовала сама Ладога. В древности здесь было святилище, и подземный проход использовался жрецами для ритуальных целей. Позже, когда святилище было заброшено, о ходе забыли, и лишь случайность — или судьба — позволила обнаружить его снова при строительстве крепости.
Они двинулись вдоль опушки леса, пригибаясь и используя каждый куст, каждую неровность почвы как укрытие. Виктор вёл их к небольшому холму, где когда-то стояла часовня, разрушенная во время одного из прежних набегов.
От строения остался лишь фундамент и несколько полуобвалившихся стен, надёжно скрытых зарослями кустарника. Виктор уверенно отыскал среди развалин место, где раньше был алтарь, и отодвинул большой камень, оказавшийся на удивление лёгким, несмотря на свой вид.
Под камнем открылся узкий лаз, ведущий в темноту. Затхлый воздух пахнул им в лица, словно дыхание прошедших веков.
— Ты уверен, что он ведёт в крепость? — с сомнением спросил Олаф, глядя в чёрную пустоту хода.
— Уверен, — кивнул Виктор. — Я сам проверял его, когда мы только строили крепость. Он выходит в подвал северной башни. Но нужно быть осторожными — ход старый и, возможно, где-то обвалился.
Бьёрн и Олаф переглянулись, но выбора у них не было. Проход через открытое пространство под усиливающимся светом рассвета был слишком рискованным.
— Я пойду первым, — сказал Виктор. — Бьёрн за мной, Олаф последний. Держитесь за мной и не отставайте.
Он скользнул в лаз, и тьма поглотила его. Для обычного человека в такой темноте было бы невозможно двигаться без факела или лампы, но Виктор видел достаточно хорошо, чтобы различать контуры стен и препятствия на пути.
Ход был узким и низким, им приходилось двигаться почти на четвереньках. Воздух становился всё более спёртым, но, к счастью, в некоторых местах были небольшие отдушины, ведущие на поверхность — слишком маленькие для человека, но достаточные для циркуляции воздуха.
В одном месте проход действительно оказался частично обрушенным, но они смогли протиснуться через узкую щель. В другом пришлось преодолевать лужу стоячей воды, доходившую почти до колен.
Наконец, после того, что казалось вечностью, но на самом деле заняло не более получаса, они достигли конца туннеля. Перед ними была каменная стена с небольшой деревянной дверью, настолько древней, что дерево почти окаменело от времени.
Виктор осторожно толкнул дверь, и она открылась с протяжным скрипом. Они выбрались в тёмное пространство подвала северной башни, заставленное бочками с припасами и оружием.
— Мы сделали это, — выдохнул Бьёрн, выпрямляясь во весь рост и с наслаждением вдыхая относительно свежий воздух подвала. — Мы вернулись.
— И, кажется, успешно выполнили задание, — добавил Олаф с ухмылкой. — Судя по реакции свеев, вода достигла их лагеря.
Виктор кивнул:
— Пойдёмте. Нужно доложить Рюрику о результатах нашей миссии.
Они поднялись по лестнице из подвала и вскоре оказались во внутреннем дворе крепости. И первое, что они увидели, было яркое пламя полыхающих факелов и суматоха, явно не связанная с их возвращением.
— Что происходит? — спросил Бьёрн у пробегавшего мимо воина.