Рюрик сидел во главе стола на месте, которое раньше занимал Трувор. Хельга была справа от него, Хакон — слева. Разговор за столом шёл о делах крепости, о торговле, о отношениях с соседними племенами.
— После смерти Трувора чудь начала проявлять беспокойство, — докладывал Хакон. — Ничего серьёзного пока, только слухи о том, что они собираются проверить крепость нашей власти.
— Это понятно, — кивнул Рюрик. — Трувор держал их в узде силой своего характера. Теперь им нужно показать, что смена правителя не означает слабости.
Он обвёл взглядом собравшихся:
— Я останусь в Изборске на две недели. За это время мы должны встретиться со старейшинами чуди, подтвердить старые договоры и, если нужно, продемонстрировать силу. Но не чрезмерную — нам нужны союзники, а не порабощённые враги.
Хакон согласно кивнул, и Хельга заметила, как некоторая настороженность в его глазах сменилась одобрением — слова Рюрика совпадали с подходом, которого придерживался Трувор.
— А что с Белоозером? — спросил один из старейшин. — Теперь, когда и Трувор, и Синеус ушли к предкам, кто будет управлять там?
Это был важный вопрос. С уходом двух братьев управление тремя ключевыми центрами — Новгородом, Изборском и Белоозером — падало на плечи одного Рюрика.
— В Белоозеро я отправлю Вадима, — ответил Рюрик. — Он доказал свою верность и понимание наших целей. Кроме того, будучи славянином, он найдёт общий язык с местным населением. Здесь, в Изборске, останется Хакон — я подтверждаю его полномочия как наместника.
Он сделал паузу, затем добавил:
— Но чтобы власть не распадалась, все наместники будут регулярно отчитываться передо мной и Советом в Новгороде, который я создам из представителей всех земель нашей державы.
Эта идея вызвала оживление среди собравшихся. Совет, включающий представителей разных территорий, был новшеством, которое могло обеспечить более прочное единство державы.
— А женщины будут иметь голос в этом Совете? — неожиданно спросила Хельга.
За столом повисла тишина. Многие смотрели на неё с удивлением — не принято было женщинам вмешиваться в такие обсуждения, тем более задавать столь прямые вопросы.
Но Рюрик не выказал ни удивления, ни недовольства:
— У северных племён женщины иногда становятся правительницами родов, если обладают необходимыми качествами. У славян женщины часто ведут торговлю и управляют хозяйством. У финнов женщины-знахарки пользуются огромным уважением. — Он сделал паузу. — Я не вижу причин, почему мудрые женщины не могут участвовать в Совете, если они представляют интересы своего народа.
Ответ вызвал смешанную реакцию — от одобрительных кивков до нахмуренных бровей. Но никто не осмелился открыто возразить князю.
Хакон с интересом посмотрел на Хельгу:
— Ты, кажется, хорошо знаешь обычаи разных племён?
— Мой отец был варяжским торговцем, мать — из веси, — ответила Хельга. — Я выросла между мирами и научилась видеть ценность в разных традициях.
— И это одна из причин, почему я выбрал её в жёны, — добавил Рюрик. — Не только из личной привязанности, но и потому, что наш союз символизирует то, что я хочу создать — державу, где разные народы живут вместе, сохраняя свои традиции, но объединённые общим будущим.
Пир продолжался, постепенно атмосфера становилась более непринуждённой. Рюрик расспрашивал старейшин о нуждах крепости, о состоянии торговли, о отношениях с соседями. Хельга больше слушала, чем говорила, запоминая имена, связи, настроения.
После пира, когда они уединились в отведённых им покоях — бывших комнатах Трувора, Хельга заметила, как Рюрик на мгновение остановился у оружейной стойки брата, проводя рукой по рукояти его любимого топора.
— Скучаешь по нему, — тихо сказала она, не спрашивая, а утверждая.
Рюрик кивнул:
— Трувор был особенным. Когда мы были детьми, он всегда был первым в драке, последним в отступлении. Но с возрастом в нём развилась мудрость, скрытая за внешней грубостью. Он понимал людей, хотя не всегда умел выразить это словами.
Он повернулся к Хельге:
— Знаешь, он был бы рад видеть тебя моей женой. Он всегда говорил, что мне нужна не просто красивая женщина, а та, которая заставит меня видеть вещи иначе.
Хельга улыбнулась:
— Звучит как мудрый совет.
— Так и было, — кивнул Рюрик. — Трувор редко давал советы, но когда делал это, стоило слушать.
Он подошёл к окну, глядя на ночной Изборск. Огни факелов и костров мерцали во тьме, создавая картину мирной крепости, готовящейся ко сну.
— Завтра нам предстоит много дел, — сказал Рюрик. — Встречи со старейшинами, проверка укреплений, разговор с купцами. И... мы должны собрать прах Трувора для путешествия в Новгород.
— Я буду рядом, — просто ответила Хельга, понимая, насколько тяжела для него эта задача.
Рюрик повернулся к ней с благодарностью в глазах:
— Я знаю. И это делает путь легче.
В ту ночь, лёжа без сна на новом месте, Хельга думала о странности судьбы. Ещё год назад она была просто дочерью торговца, помогавшей матери-знахарке с травами и отцу с переводами. А теперь она готовилась стать княгиней зарождающейся державы, женой Рюрика, властительницей земель от Ладоги до Белоозера.
Путь впереди был неясен, полон опасностей и трудностей. Но в одном Хельга была уверена — рядом с Рюриком она сможет создать нечто значимое, нечто, что переживёт их обоих и останется в памяти потомков.
С этой мыслью она наконец уснула, слушая отдалённые звуки ночного Изборска — крепости, ставшей частью их растущей державы, одним из краеугольных камней в фундаменте будущего великого государства.
***
### ВИКТОР
Ладога восстанавливалась после осады быстрее, чем ожидал Виктор. За две недели отсутствия Рюрика и Хельги большая часть разрушенных зданий была восстановлена, торговля возобновилась, жизнь возвращалась в привычное русло. Свеи не предпринимали новых попыток нападения — весть о поражении и смерти Эйрика Инглинга быстро распространилась по северным землям, заставив многих пересмотреть свои планы относительно молодой державы варягов и славян.
Виктор стоял на стене крепости, наблюдая за работой плотников, восстанавливающих последний из повреждённых складов. Его присутствие не было необходимым — мастера знали своё дело, — но он любил наблюдать за созидательным трудом. За свою долгую жизнь он повидал слишком много разрушений, чтобы не ценить моменты, когда люди что-то строили вместо того, чтобы ломать.
— Виктор! — окликнул его молодой дружинник Свенельд, недавно прибывший из Новгорода. — Гонец от князя!
Виктор быстро спустился со стены. В главном зале его ждал запылённый всадник, явно преодолевший долгий путь в спешке.
— Приветствую, — сказал Виктор. — Какие вести от Рюрика?
Гонец, отпив предложенной воды, протянул запечатанный свиток:
— Князь велел передать это лично в твои руки. И сказать, что они возвращаются из Изборска, но сделают остановку в Новгороде для погребения братьев.
Виктор принял свиток, сломал печать и начал читать. Почерк Рюрика был твёрдым и чётким, как и его характер.
"Виктору, наставнику и другу, от Рюрика.
Надеюсь, это письмо найдёт тебя в добром здравии и Ладога успешно восстанавливается после осады.
Наша поездка в Изборск была успешной. Хакон подтверждён в должности наместника. Прах Трувора собран для погребения в Новгороде, согласно желанию Синеуса. Мы встретились со старейшинами чуди и подтвердили прежние договоры. Были некоторые сложности — они попытались проверить меня, узнать, столь же ли я тверд, как был Трувор. Пришлось продемонстрировать, что твои уроки не прошли даром.
Но я пишу не только об этом. Во время пребывания в Изборске я много думал о будущем нашей державы. О том, как объединить эти разрозненные земли в единое целое. И я пришёл к решению, которое хочу обсудить с тобой, прежде чем объявить его публично.
Я намерен создать Совет Державы — собрание представителей от всех земель и народов, входящих в наш союз. Не просто для обсуждений, но с реальными полномочиями — решать споры, предлагать законы, контролировать наместников. Конечная власть останется за князем, но Совет будет его крепкой опорой и сдерживающей силой.
Это неслыханно в землях северян, где вся власть исходит от силы меча. Но я помню твои рассказы о Сенате в Риме, о советах старейшин в Греции, о диванах восточных владык. Я верю, что подобное устройство сделает нашу державу крепче, объединит разные народы не страхом, а участием в общем деле.
Хельга поддерживает эту идею. Более того, она предложила, чтобы в Совете были и женщины — представительницы тех народов, где женщины традиционно имеют голос в решении важных вопросов. Я согласился, хотя знаю, что это вызовет сопротивление у многих.
Мы прибудем в Новгород через три дня после получения тобой этого письма. Там совершим погребение братьев на холме, как и завещал Синеус. Затем вернёмся в Ладогу для подготовки к свадьбе, которую решили провести с наступлением первых морозов, как и планировали.
Я надеюсь на твой совет в этих вопросах, как всегда. Твоя мудрость, пронесённая через века, никогда не была так необходима, как сейчас, когда мы закладываем основы того, что должно пережить нас всех.
Рюрик."
Виктор дважды перечитал письмо, затем аккуратно свернул его. Гонцу он велел отдыхать и готовиться к обратной дороге — с ним он отправит свой ответ Рюрику.
Оставшись один, Виктор задумался над содержанием послания. Идея Совета была новаторской для этих земель и времён. Но в ней был глубокий смысл. Объединить разные племена и народы в единое целое можно было только дав им голос, возможность участвовать в управлении.
"Мой ученик превзошёл ожидания," — с гордостью подумал Виктор. Многие правители, которых он знал за свою долгую жизнь, предпочитали единоличную власть, видя в любом разделении полномочий угрозу своему могуществу. Но мудрейшие понимали — власть, разделённая с народом, не слабеет, а крепнет, становится более устойчивой, способной пережить смену поколений.