Предложение включить в Совет женщин тоже было смелым шагом. Виктор знал культуры, где женщины обладали значительной властью — от жриц древних культов до правительниц некоторых южных племён. Но в северных землях, где сила воина ценилась превыше всего, женщины редко участвовали в управлении напрямую. Хотя, как знал Виктор, их скрытое влияние часто было не менее значительным.
"В этом чувствуется рука Хельги," — подумал он с улыбкой. Девушка обладала редким даром видеть суть вещей, не отвлекаясь на условности и предубеждения. И храбростью высказывать своё мнение даже тогда, когда оно шло вразрез с традициями.
Виктор вышел на крыльцо главного здания крепости и окинул взглядом Ладогу. Эта крепость, как и Новгород, и Изборск, и Белоозеро, была лишь началом. Зерном, из которого должно было вырасти могучее древо — держава, объединяющая огромные пространства от Балтики до далёких восточных земель.
И Рюрик закладывал правильные основы для этого роста. Не просто завоёвывал, но создавал систему управления, способную функционировать и развиваться. Не просто накапливал богатства, но формировал торговые пути и связи. Не просто подчинял силой, но предлагал участие и защиту.
Виктор знал — его время здесь подходит к концу. После свадьбы Рюрика и Хельги, после того, как Совет начнёт свою работу, он уйдёт, как делал это бесчисленное количество раз в прошлом. Оставит своего ученика продолжать путь самостоятельно, а сам двинется дальше, искать новые вызовы, новые задачи, новых учеников.
Но сейчас, в эти последние недели и месяцы, он мог ещё помочь, направить, поделиться знаниями, накопленными за тысячелетия. И он сделает это, как всегда делал — не навязывая своё мнение, но помогая ученику найти собственные ответы.
Виктор вернулся в зал и начал писать ответ Рюрику. Письмо получилось длинным — он подробно изложил своё мнение о Совете, предложил конкретные механизмы его работы, основанные на опыте разных культур и эпох. Но главный совет был прост — следовать своему видению, не боясь новизны и не позволяя традициям и предрассудкам сковывать мысль.
Закончив письмо, запечатав его своим личным знаком — стилизованным волком, — Виктор отдал свиток гонцу для доставки в Новгород. Затем он отправился проверять готовность крепости к зиме. Нужно было убедиться, что запасы дров, продовольствия и фуража достаточны, что все здания утеплены, что у каждой семьи есть кров и пропитание.
Ибо правитель, учил он Рюрика, заботится не только о войне и власти, но прежде всего о благополучии своего народа. И в этом заключалась главная мудрость управления — мудрость, которую так редко постигали даже величайшие из властителей, которых знал Виктор за свою долгую, бесконечную жизнь.
### РЮРИК
Холм за Новгородом возвышался над окрестностями, открывая вид на город, реку и леса, уходящие к горизонту. Именно здесь, по желанию Синеуса, должны были упокоиться оба брата — рядом в смерти, хотя в жизни их пути часто расходились.
День был ясным, но холодным — первые заморозки уже посеребрили траву, а лёгкий снежок, выпавший накануне, ещё не растаял на северных склонах. Погода, подходящая для последнего прощания — чистая, ясная, строгая.
Рюрик стоял у двух погребальных урн, установленных на каменном постаменте. В одной хранился прах Синеуса, собранный после погребального костра в Ладоге, в другой — прах Трувора, который Рюрик лично собрал в Изборске. Два брата, два соратника, два основателя державы, чей путь оборвался слишком рано.
Рядом с Рюриком стояла Хельга, облачённая в тёмно-синее платье с серебряной вышивкой — цвета скорби, принятые у северных племён. Её волосы были распущены, как полагалось незамужней женщине, но украшены лентой цветов варяжской княгини — знак её особого положения как невесты князя.
Вокруг собрались старейшины Новгорода, дружинники, купцы, простые люди — все, кто хотел проститься с братьями князя, отдать последние почести тем, кто принёс на эту землю мир и порядок.
Рюрик шагнул вперёд, поднимая руки в традиционном жесте обращения к богам:
— Браги, хранитель памяти и песен, запиши в свою книгу имена Синеуса и Трувора, сыновей Годеслава, братьев моих и соратников. Вспомни их подвиги в бою, их мудрость в мире, их верность слову и долгу.
Он бросил в огонь, разведённый перед постаментом, две серебряные монеты — дань Хранителю Памяти, чтобы тот не забыл имена ушедших.
— Один Всеотец, прими их в Вальхаллу, где храбрые воины пируют до конца времён. Дай им место за своим столом, ибо они были достойны при жизни и встретили смерть с мужеством.
В огонь полетели два кольца из золота — символ вечности, дар Одину, чтобы он отворил врата своего чертога для душ братьев.
— Фрейр, податель плодородия и мира, благослови эту землю, где отныне будут покоиться их останки. Пусть их присутствие здесь принесёт благоденствие и процветание нашему народу.
Рюрик бросил в огонь горсть зёрен — символ жизни, продолжающейся даже после смерти, дар Фрейру, чтобы земля Новгородская была плодородной и щедрой.
Затем он повернулся к собравшимся:
— Не только северным богам мы вверяем их души, но и богам этой земли — Перуну и Велесу, Мокоши и Даждьбогу. Ибо братья мои пришли сюда как варяги, но стали частью этой земли, приняли её как свою, соединили в себе традиции севера и востока.
Это было новшеством — обращение и к скандинавским, и к славянским божествам в одном обряде. Но оно символизировало то единство, которое создавали Рюрик и его братья — союз разных народов под общей властью.
Старейшина Новгорода, представитель местных славянских племён, вышел вперёд и положил к урнам ветви дуба — символ силы и мудрости в традициях славян.
— Да примут их боры и дубравы в свои чертоги, — произнёс он. — Да станут их имена звёздами на небосводе, да вспоминают их потомки с благодарностью и почтением.
После него вышли представители финских племён, живущих в окрестностях Новгорода, и совершили свои обряды — тихие, почти беззвучные моления лесным и водным духам, чтобы те приняли души ушедших и защищали земли, где они теперь покоятся.
Наконец наступил момент для последнего прощания. Рюрик подошёл к урнам, положил руку сначала на одну, затем на другую:
— Прощайте, братья. Ваш путь окончен, но дело, которое мы начали вместе, продолжается. Я клянусь продолжать его так, чтобы вы могли гордиться, глядя с небес. Я клянусь хранить мир на этой земле, приумножать её богатства, заботиться о её народе. И я клянусь передать эту клятву своим детям и детям их детей, чтобы династия, основанная нами, правила справедливо и мудро.
Он сделал паузу, затем добавил тише, так, что только стоящая рядом Хельга могла слышать:
— До встречи в чертогах Одина, братья. Пусть путь ваш будет светлым, а память о вас — вечной.
Затем каменная плита была установлена сверху, запечатывая гробницу. На ней были выбиты имена братьев, годы их жизни и простая надпись: "Основателям Державы, принёсшим мир и порядок на эту землю. Да будет память о них вечной."
Обряд был завершён, и постепенно люди начали расходиться. Многие подходили к Рюрику, выражая соболезнования, некоторые делились воспоминаниями о братьях — кто-то помнил справедливый суд Синеуса, кто-то — щедрость Трувора к храбрым воинам.
Когда большинство ушло, на холме остались только Рюрик, Хельга и Вадим — словенский воевода, ставший одним из ближайших соратников Рюрика.
— Хороший обряд, — сказал Вадим, глядя на каменную плиту. — Соединяющий традиции разных народов, как и сама наша держава.
Рюрик кивнул:
— Так и должно быть. Братья понимали это с самого начала — мы пришли не как завоеватели, а как объединители. Не навязывая свои обычаи, но принимая и уважая местные.
Он посмотрел на Новгород, раскинувшийся внизу:
— Когда мы только прибыли сюда, это был маленький городок, страдающий от набегов и внутренних раздоров. Теперь же...
— Теперь это сердце растущей державы, — закончил за него Вадим. — Место, где встречаются торговые пути, где разные племена учатся жить вместе, где создаётся нечто новое.
Хельга, молчавшая до этого, вдруг произнесла:
— Знаете, что сказал Синеус незадолго до смерти? Что он видит в нашей державе нечто большее, чем просто союз племён. Он видел в ней зародыш новой цивилизации, сочетающей лучшее от севера и востока.
Рюрик с интересом посмотрел на неё:
— Он не говорил мне об этом.
— Он сказал это, когда мы остались наедине, — пояснила Хельга. — Он... доверил мне некоторые мысли, которые не успел высказать тебе.
Она помолчала, затем добавила:
— Он верил в то, что мы создаём здесь. Верил настолько, что смерть не пугала его — он знал, что дело, которому он служил, продолжится без него.
Рюрик тяжело вздохнул:
— Я надеюсь оправдать эту веру. Продолжить то, что мы начали втроём.
— Ты не один, — мягко сказала Хельга, беря его за руку. — У тебя есть верные соратники, мудрые советники. И скоро будет жена, готовая разделить с тобой не только радости, но и бремя власти.
Рюрик благодарно сжал её руку, затем повернулся к Вадиму:
— Ты готов принять на себя управление Белоозером? Это непростая задача, особенно сейчас, когда финские племена могут воспринять смерть Синеуса как признак слабости.
Вадим выпрямился, его лицо стало серьёзным:
— Я готов, князь. И я не подведу.
— Я знаю, — кивнул Рюрик. — Поэтому и выбрал тебя. Ты понимаешь не только воинское дело, но и торговлю, и управление. А главное — ты честен и предан нашему общему делу.
Он сделал паузу, затем добавил:
— Завтра я объявлю о создании Совета Державы, куда войдут представители всех земель и народов. Ты будешь представлять в нём Белоозеро и окрестные финские племена. Твой голос будет важен в решении общих вопросов.
Вадим выглядел удивлённым:
— Совет? С реальной властью?
— Да, — подтвердил Рюрик. — Конечная власть останется за князем, но Совет будет решать многие вопросы, особенно касающиеся торговли, налогов, разрешения споров между племенами. Это... необычно для наших мест, но я верю, что такое устройство сделает державу крепче.