Вадим обдумал услышанное, затем медленно кивнул:
— Это мудрое решение, князь. Оно даст всем народам чувство причастности к общему делу, ощущение, что их голос имеет значение.
— На это я и рассчитываю, — сказал Рюрик. — И ещё — на то, что такой Совет пережит любого князя, любую смену власти. Он станет основой, скрепляющей державу даже в тяжёлые времена.
Они постояли ещё некоторое время на холме, глядя на Новгород и окрестности, затем медленно спустились вниз, где их ждали кони. Завтра предстоял важный день — объявление о создании Совета, назначение наместников, решение множества вопросов, накопившихся за время отсутствия князя.
А через несколько дней — возвращение в Ладогу, подготовка к свадьбе, и начало нового этапа в истории молодой державы. Этапа, в котором братьев Рюрика уже не будет рядом, но их дух, их видение, их стремления будут жить в делах тех, кто продолжит их путь.
***
### ХЕЛЬГА
Ладога встретила их холодным, пронзительным ветром с озера и первым настоящим снегом, укрывшим крепость белым покрывалом. Когда обоз Рюрика пересёк мост и въехал в главные ворота, Хельга почувствовала странное смешение чувств — словно возвращалась домой после долгого отсутствия, хотя никогда не считала эту крепость своим домом.
Теперь всё изменилось. Через две недели она станет женой Рюрика, княгиней, и Ладога будет одной из её резиденций. Мысль об этом всё ещё казалась странной, почти нереальной, словно сон, от которого она может проснуться в любой момент.
Виктор ждал их у главного здания крепости. Хельга заметила, как напряглось его лицо, когда он увидел две погребальные урны, привезённые из Новгорода — часть праха Синеуса и Трувора, которую Рюрик решил хранить в Ладоге как символ присутствия братьев во всех ключевых центрах державы.
— Рад видеть вас благополучно вернувшимися, — сказал Виктор, помогая Хельге спешиться. — Особенно тебя, будущая княгиня.
В его тоне было тепло и искренность, которые Хельга успела оценить за время их знакомства. Виктор, несмотря на свою внешнюю суровость и сдержанность, обладал удивительной способностью заставлять людей чувствовать себя значимыми, ценными.
— Как крепость? — спросил Рюрик, оглядывая двор, где шла активная подготовка к зиме.
— Полностью восстановлена, — ответил Виктор. — Запасы пополнены, стены укреплены. Были небольшие стычки с разведчиками чуди на восточной границе, но ничего серьёзного.
Рюрик удовлетворённо кивнул:
— Хорошо. Значит, мы можем сосредоточиться на подготовке к свадьбе и первой сессии Совета.
Виктор улыбнулся:
— Я получил твоё письмо и полностью поддерживаю идею Совета. Гонцы уже разосланы во все концы державы, созывая представителей на первое заседание. Оно пройдёт здесь, в Ладоге, через три дня после свадьбы, как ты и хотел.
Они вошли в главный зал крепости, где уже был приготовлен обед для князя и его свиты. Пока дружинники и слуги размещались по своим местам, Рюрик, Хельга и Виктор уединились в малой комнате для разговора.
— Я выбрал место для Совета в Новгороде, — сказал Рюрик, разворачивая на столе карту. — На холме, где мы похоронили братьев. Там будет построено каменное здание — первое в нашей державе. Я хочу, чтобы оно простояло века, как и дело, которое мы создаём.
Виктор одобрительно кивнул:
— Хороший выбор. Место имеет и практическое, и символическое значение. Холм виден издалека, а близость к могилам основателей будет напоминать членам Совета об ответственности перед историей.
Хельга внимательно изучала карту, на которой Рюрик отметил не только существующие центры власти — Новгород, Ладогу, Изборск, Белоозеро, — но и планируемые крепости и торговые посты, которые должны были соединить разрозненные территории в единое целое.
— Ты мыслишь масштабно, — заметила она. — Не просто консолидация власти, но создание сети связей, которая объединит земли не только силой, но и общими интересами.
Рюрик кивнул:
— Мечом можно завоевать, но удержать можно только создав систему, в которой всем выгодно единство. Торговля, общие законы, взаимная защита — вот, что скрепит державу крепче любых присяг.
— И Совет станет важной частью этой системы, — добавил Виктор. — Место, где разные интересы сталкиваются, но не в войне, а в дискуссии. Где рождаются компромиссы и общие решения.
Они обсудили детали предстоящей свадьбы — кто приглашён, какие дары готовы, какие обряды будут совершены. Свадьба князя должна была стать не просто личным событием, но и политическим актом, демонстрирующим единство разных традиций и народов.
Затем Виктор упомянул о письмах, полученных от купцов с юга и востока, о новых торговых маршрутах, о возможностях расширения влияния за пределы нынешних границ. Рюрик слушал внимательно, задавал точные вопросы, принимал решения.
Хельга наблюдала за их взаимодействием с удивлением и восхищением. Между ними существовала особая связь — не просто между учителем и учеником, но между двумя разумами, мыслящими в одном направлении. Они понимали друг друга с полуслова, дополняли мысли друг друга, создавая более полную и глубокую картину.
И вдруг она осознала с пронзительной ясностью — Виктор действительно уйдёт после свадьбы. Не потому, что будет не нужен, а потому, что его работа здесь будет завершена. Он создал то, что хотел — положил основу новой державы, вырастил правителя, способного вести её дальше, помог заложить фундамент системы, которая переживёт их всех.
Эта мысль вызвала у неё непонятную грусть. Она узнала Виктора совсем недавно, но уже не могла представить, как будет без него — без его мудрых советов, спокойной уверенности, особого взгляда на мир, видящего больше, чем доступно обычным людям.
Когда обсуждение закончилось, и они вышли из комнаты, Хельга поймала взгляд Виктора. В его глазах была та же мысль, что и в её собственной — осознание скорого расставания и щемящее чувство потери, которое оно принесёт.
— Прогуляемся по стенам, пока не стемнело? — предложил Виктор ей, когда Рюрик отправился проверять привезённые из Новгорода припасы.
Хельга согласно кивнула. Они медленно поднялись на крепостную стену, откуда открывался вид на Ладожское озеро — серое и сумрачное в преддверии зимы, но всё равно величественное и красивое.
— Ты будешь хорошей княгиней, — внезапно сказал Виктор. — Рюрик сделал правильный выбор.
Хельга повернулась к нему:
— Почему ты так думаешь?
— Потому что ты смотришь на мир ясными глазами, — ответил он. — Видишь его таким, какой он есть, без иллюзий, но и без циничного разочарования. Умеешь ценить разные традиции, не привязываясь слепо ни к одной из них. Научилась слушать и понимать людей, даже тех, кто не похож на тебя.
Он сделал паузу, затем добавил тише:
— И потому, что ты любишь его таким, какой он есть — не князя, не правителя, а человека со всеми его силами и слабостями.
Хельга почувствовала, как к щекам приливает кровь. Слова Виктора попали в самую суть её чувств к Рюрику — чувств, которые она ещё только училась понимать и выражать.
— Я боюсь, — честно призналась она. — Боюсь не справиться с ответственностью, не оправдать ожиданий, не суметь быть той опорой, которая ему нужна.
Виктор улыбнулся:
— Страх — нормальное чувство. Он говорит о том, что ты осознаёшь важность задачи. Но не позволяй ему парализовать тебя.
Он смотрел на озеро, на далёкие берега, едва различимые в сгущающихся сумерках:
— Я видел много правителей и их жён за свою жизнь. Во многих культурах, во многие эпохи. И знаешь, кто были лучшими среди них? Те, кто не пытался быть совершенными, а просто делал то, что считал правильным, день за днём, шаг за шагом.
Хельга внимательно слушала, зная, что эти советы идут из глубины веков, из опыта, накопленного за тысячелетия наблюдений за человеческой природой.
— Ты оставляешь нас, — сказала она, не спрашивая, а утверждая.
Виктор кивнул:
— После свадьбы. Мой путь здесь завершается.
— Куда ты пойдёшь?
— На восток, — ответил он. — За горы, за великие реки, в земли, о которых вы только начинаете слышать от далёких купцов. Там другой мир, другие народы, другие вызовы.
Хельга помолчала, затем спросила:
— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы остаться? Найти место, где тебе хорошо, и просто... жить?
Виктор долго не отвечал. Когда он наконец заговорил, его голос был тихим, почти мечтательным:
— Думал, конечно. Много раз. Иногда мне казалось, что я нашёл такое место — с людьми, которых мог бы назвать семьёй, с делом, которому стоило бы посвятить даже мою долгую жизнь. Но...
Он покачал головой:
— Но всегда приходит момент, когда я понимаю — моё предназначение не в том, чтобы остаться, а в том, чтобы идти дальше. Искать новые места, где моё присутствие может изменить ход событий, помочь рождению чего-то значительного.
— Это должно быть очень одиноко, — тихо сказала Хельга. — Вечно уходить, оставлять всех, кого знал и любил.
— Да, — просто ответил Виктор. — Но в этом есть и свобода. И радость видеть, как твои ученики идут дальше, создают что-то своё, превосходят тебя самого.
Он повернулся к ней:
— Синеус оставил тебе письмо. Ты уже прочла его?
Хельга покачала головой:
— Ещё нет. Мы не заезжали в его дом в Новгороде. Это будет после свадьбы.
Виктор кивнул:
— Когда прочтёшь, поймёшь многое. О нём, о Рюрике. Обо мне. И о том, что ждёт всех вас впереди.
— Это какое-то пророчество? — с лёгкой улыбкой спросила Хельга.
— Нет, — покачал головой Виктор. — Просто Синеус видел и понимал больше, чем показывал. Он был не только счетоводом и торговцем, но и наблюдателем, способным соединять разрозненные факты в общую картину.
Они продолжили прогулку по стене в молчании. Над Ладогой сгущались сумерки, первые звёзды появлялись на темнеющем небе. Крепость готовилась к ночи — зажигались огни в домах, часовые занимали свои посты, из кухонь доносились аппетитные запахи.