— Знаешь, — внезапно сказал Виктор, — иногда я завидую обычным людям. Их жизни коротки, но интенсивны. Они любят, теряют, радуются, страдают — всё в сжатый промежуток времени. Для них каждый момент имеет вес, каждое решение важно, каждая встреча может изменить всё.
Он помолчал, затем добавил:
— Цени это, Хельга. Цени каждый день своей жизни, каждый год с Рюриком, каждый шаг в создании того, что переживёт вас обоих. В этом — настоящее бессмертие, не в бесконечном существовании одного человека, а в том, что он оставляет после себя.
Хельга внимательно смотрела на него, понимая, что в этих словах — не просто мудрость, но личный опыт, горький и прекрасный одновременно. Опыт существа, живущего вне времени, но всё равно подчинённого его неумолимым законам.
— Я запомню, — тихо ответила она. — И я постараюсь быть достойной твоего доверия. Твоей веры в нас.
Виктор улыбнулся — редкой, искренней улыбкой, которая на мгновение сделала его лицо моложе, почти мальчишеским:
— Я знаю, что будет так. Иначе я не уходил бы с таким спокойным сердцем.
Они закончили обход стены и спустились во двор, где их уже ждал Рюрик, завершивший проверку привезённых грузов. Вместе они отправились в главный зал на ужин, где их ждали старейшины Ладоги, дружинники, купцы — все, кто хотел приветствовать возвращение князя и его будущей княгини.
За следующие дни Хельга поняла, насколько хорошо Виктор подготовил Рюрика к роли правителя. Князь не просто отдавал приказы — он вникал в детали, выслушивал разные мнения, искал компромиссы, где они были возможны, и проявлял твёрдость, где это было необходимо. Он помнил имена не только военачальников, но и простых воинов, интересовался не только военными и политическими вопросами, но и торговлей, строительством, бытом обычных людей.
И всё же иногда, в редкие моменты наедине, Хельга видела в нём не только князя, но и человека — усталого, временами сомневающегося, скорбящего о потере братьев, ищущего свой путь в сложном мире власти и ответственности.
Именно в такие моменты она понимала, что их союз будет не просто политическим альянсом, не просто браком по расчёту, но настоящим партнёрством двух людей, готовых поддерживать друг друга на выбранном пути.
А путь предстоял долгий и сложный — создание державы, которой суждено было стать одной из величайших в истории, но которая сейчас была лишь зародышем, хрупким ростком, требующим заботы и защиты.
В ночь перед свадьбой, когда Хельга лежала без сна в своей комнате, она думала не столько о завтрашней церемонии, сколько о будущем, которое ждало их после неё. О детях, которых она родит Рюрику — будущих правителях этой земли. О Совете, который станет основой управления растущей державой. О Викторе, уходящем на восток с лёгкой душой, зная, что его дело продолжается в надёжных руках.
И главное — о той особой ответственности, которая ложилась на её плечи как на жену правителя, будущую мать династии, связующее звено между разными народами и традициями в этой новой, рождающейся державе.
С этими мыслями она наконец уснула, а утром её разбудили первые лучи зимнего солнца — ясного и холодного, как тот новый путь, на который она вступала сегодня вместе с Рюриком.
### РЮРИК
День свадьбы выдался ясным и морозным — солнце сияло в безоблачном небе, снег скрипел под ногами, а дыхание превращалось в пар. По древней традиции северян, зимние свадьбы считались самыми крепкими — как холод сплачивает людей вокруг очага, так и зимний брак сплачивает супругов перед лицом жизненных испытаний.
Ладога была украшена к торжеству — алые и синие стяги развевались на крепостных стенах, еловые ветви и пучки рябины украшали двери домов, повсюду горели факелы и костры, создавая островки тепла и света в зимнем пейзаже.
С раннего утра в крепость прибывали гости — представители всех земель и народов державы. Старейшины Новгорода в богатых меховых одеждах, расшитых золотом и серебром. Делегация из Изборска во главе с Хаконом, сверкающая бронёй и оружием. Купцы из далёких земель, привезшие экзотические дары и товары. Местные жители в праздничных нарядах, любопытные и возбуждённые — не каждый день выдаётся возможность увидеть княжескую свадьбу.
Рюрик готовился к церемонии в своих покоях. По традиции, он должен был надеть новую одежду, не ношенную ранее. Виктор помогал ему облачаться, подавая предметы гардероба и проверяя, всё ли в порядке.
— Волнуешься? — спросил он, когда Рюрик в третий раз поправил золотую гривну на шее.
Князь усмехнулся:
— Странно, да? Я сражался в десятках битв, принимал решения, от которых зависели жизни сотен людей. Но сегодня... Сегодня я действительно волнуюсь.
Виктор понимающе кивнул:
— Потому что сегодня ты делаешь выбор не как князь, а как человек. И от этого выбора зависит не только твоя держава, но и твоё личное счастье.
Рюрик задумчиво посмотрел на наставника:
— Ты когда-нибудь... за свою долгую жизнь... любил так, чтобы забыть обо всём остальном?
Виктор замер на мгновение, его глаза затуманились, словно в них промелькнули тени давно ушедших времён:
— Да, — просто ответил он. — Давно. Очень давно.
Он не стал продолжать, и Рюрик не стал расспрашивать. Они оба знали, что есть воспоминания, слишком личные, слишком болезненные, чтобы делиться ими даже с самыми близкими.
— Хельга — особенная, — сказал Рюрик, меняя тему. — Не такая, как другие женщины, которых я знал. В ней есть... глубина, понимание, которое обычно приходит только с возрастом и опытом.
— А ещё — независимость мысли, — добавил Виктор с улыбкой. — Она никогда не будет просто соглашаться с тобой из уважения к твоему титулу или из страха перед твоим гневом. Она будет говорить то, что считает правильным, даже если это не то, что ты хочешь услышать.
— И за это я ценю её ещё больше, — кивнул Рюрик. — Мне не нужна покорная тень, мне нужен соратник. Друг. Партнёр.
Он подошёл к окну, глядя на собирающихся во дворе гостей:
— Знаешь, я думал о том, что сказала Хельга на совете в Изборске. О женщинах в Совете Державы. Поначалу эта идея показалась мне странной, почти неуместной. Но чем больше я размышлял...
— Тем больше понимал её мудрость, — закончил за него Виктор. — Женщины видят мир иначе, чем мужчины. Не лучше или хуже — просто иначе. И в Совете, где должны быть представлены разные взгляды, их голос может оказаться решающим.
Рюрик задумчиво кивнул:
— В Новгороде есть несколько женщин, чьё слово весит не меньше, чем у старейшин. Большинство из них — вдовы купцов, унаследовавшие дело мужей и преумножившие его. Они знают о торговле и ремёслах больше, чем многие мужчины. Было бы глупо не использовать их опыт и знания.
— Вот видишь, — улыбнулся Виктор. — Ты уже начинаешь мыслить как правитель, создающий нечто новое, а не просто следующий традициям.
Их разговор прервал стук в дверь. Вошёл Вадим, одетый в праздничный кафтан, расшитый серебром:
— Князь, всё готово. Гости собрались, жрецы ждут. И... невеста тоже готова.
Рюрик глубоко вздохнул, одёрнул богатую княжескую одежду:
— Тогда пора.
Они вышли во двор крепости, где вокруг большого костра собрались гости. По традиции, свадебная церемония включала элементы обрядов разных народов, входящих в державу — варяжские, славянские, финские.
Виктор и Вадим сопровождали Рюрика к месту церемонии — по правую и левую руку, символизируя поддержку как северных, так и восточных традиций. Гости расступились, образуя проход для князя и его сопровождающих.
Когда Рюрик занял своё место у костра, с противоположной стороны двора показалась процессия, сопровождающая Хельгу. Во главе шла пожилая женщина — старшая жрица веси, представляющая род матери невесты. За ней — молодые девушки с венками из вечнозелёных растений, символизирующими непрерывность жизни даже в зимнюю пору.
И наконец — сама Хельга. Рюрик почувствовал, как перехватило дыхание, когда он увидел её. Она была одета в белое платье с серебряной вышивкой, поверх которого был накинут алый плащ с меховой опушкой — цвета, символизирующие чистоту и жизненную силу. Волосы её были уложены сложной короной вокруг головы, с вплетёнными серебряными нитями и мелкими бусинами из янтаря.
Но не наряд поразил Рюрика больше всего, а выражение её лица — спокойное, уверенное, полное внутреннего достоинства. Она шла к нему не как покорная невеста, отдаваемая в чужой род, а как равная, сознательно выбирающая свой путь.
Когда она встала напротив него у костра, их взгляды встретились, и в этот момент всё вокруг словно исчезло — гости, церемония, даже сама крепость. Остались только они вдвоём, связанные невидимой нитью, которая отныне соединит их судьбы.
Жрец-варяг и жрица веси вместе начали обряд, призывая богов обоих народов благословить союз. Затем старейшина Новгорода произнёс славянское благословение, призывая Перуна защитить новую семью, а Мокошь даровать ей плодородие и благополучие.
Рюрик и Хельга обменялись дарами — он подарил ей серебряное зеркало, символизирующее ясность и правду, которые всегда должны быть между супругами; она ему — пояс, вышитый древними символами защиты и мудрости, чтобы он всегда возвращался домой целым и невредимым.
Затем последовал обмен кольцами — древними, передававшимися в роду Рюрика из поколения в поколение. Одно из них теперь украсило руку Хельги, символизируя её принятие в княжеский род.
Жрецы связали их руки лентой — красной с одной стороны, белой с другой, символизирующей единство противоположностей, слияние разных начал в одно целое.
— Отныне вы связаны перед лицом богов и людей, — провозгласил жрец. — Два — ставшие одним, разное — ставшее единым. Да будет союз ваш крепок, как северный лёд, и плодороден, как весенняя земля!
Гости одобрительно закричали, поднимая кубки с медовухой. Рюрик и Хельга, всё ещё со связанными руками, обошли вокруг костра, принимая благословения от каждой группы гостей — варягов, славян, финнов, купцов из дальних земель.