Затем настал момент, которого все ждали — князь должен был поднять свою невесту на руки и пронести через порог главного здания крепости, символизируя её вхождение в его дом и род. Рюрик легко поднял Хельгу, несмотря на тяжёлые церемониальные одежды, и под радостные возгласы внёс её в здание.
Когда двери закрылись за ними, оставив гостей во дворе продолжать празднование, Рюрик наконец опустил Хельгу на пол и развязал ленту, соединявшую их руки.
— Теперь ты княгиня, — тихо сказал он, глядя ей в глаза. — Жена правителя, хозяйка этих земель.
Хельга улыбнулась:
— А ты теперь мой муж. Не только князь для всех, но и супруг для меня одной.
Она помолчала, затем добавила серьёзнее:
— Я клянусь быть тебе не только женой, но и соратницей. Делить с тобой не только ложе, но и бремя власти. Говорить правду, даже когда её трудно услышать. И следовать за тобой, куда бы ни привёл нас путь.
Рюрик был тронут глубиной и искренностью её слов. Не традиционная клятва покорности и верности, а обещание равного партнёрства, честного и открытого.
— А я клянусь видеть в тебе не собственность, а равную, — ответил он. — Слушать твои советы не из вежливости, а из уважения к твоему уму. Делить с тобой не только радости, но и тяготы власти. И создать вместе с тобой не просто семью, но основу для будущей династии, достойной земли, которой мы правим.
Они стояли друг напротив друга в полутёмном зале, освещённом лишь несколькими факелами, и понимали — в этот момент рождалось нечто большее, чем союз двух людей. Рождалась новая глава в истории молодой державы, новая сила, которая должна была стать фундаментом растущего государства.
За дверями продолжалось празднество — гости пировали, пели песни, провозглашали тосты за здоровье и благополучие новобрачных. Но для Рюрика и Хельги главным было не внешнее торжество, а та глубокая внутренняя связь, которая соединила их в этот день.
— Нам пора возвращаться к гостям, — наконец сказал Рюрик. — Они ждут.
Хельга кивнула, и они вместе вышли во двор, где их встретили радостными кликами. Праздник продолжался до поздней ночи — с песнями, танцами, состязаниями воинов, демонстрирующих свою удаль перед княжеской четой.
Виктор, наблюдавший за торжеством, заметил, как умело Хельга общается с разными гостями — на северном наречии с варягами, на славянском с новгородцами, на языке веси с представителями финских племён. Она помнила имена, интересовалась делами, проявляла уважение к обычаям каждого народа. Природная дипломатия, помноженная на искренний интерес к людям, делала её идеальной княгиней для державы, объединяющей разные народы.
Рюрик тоже показал себя умелым правителем — чествовал заслуженных воинов, обсуждал торговые вопросы с купцами, обещал поддержку в спорных ситуациях между племенами. И в каждом его слове, в каждом жесте чувствовалась не только сила, но и мудрость, не только власть, но и ответственность.
"Они готовы," — подумал Виктор. "Они справятся без меня."
Эта мысль принесла ему и грусть, и удовлетворение. Грусть — из-за неизбежности расставания с людьми, ставшими для него почти семьёй. Удовлетворение — от сознания хорошо выполненной работы, от уверенности, что его усилия не пропали даром.
Три дня продолжались свадебные торжества, а на четвёртый состоялась первая сессия Совета Державы. В главном зале Ладожской крепости собрались представители всех земель, входящих во владения Рюрика — от Ладоги и Новгорода до Изборска и Белоозера, от варяжских поселений на побережье до отдалённых финских деревень в глубине лесов.
Рюрик восседал на резном деревянном троне, символизирующем власть князя. Справа от него сидела Хельга, слева — Виктор. Это расположение имело символическое значение: княгиня, представляющая местные племена, и наставник, представляющий мудрость веков, как две опоры княжеской власти.
— Сегодня, — начал Рюрик, когда все собрались, — мы закладываем основу для будущего нашей державы. Совет, который мы создаём, будет помогать мне и моим наследникам управлять справедливо и мудро, учитывая интересы всех народов, живущих на наших землях.
Он обвёл взглядом собравшихся:
— В Совет войдут представители от каждой земли, каждого народа нашей державы. Они будут избираться своими общинами на основе мудрости, опыта и уважения. Они будут собираться трижды в год — зимой, весной и осенью — для решения важных вопросов и рассмотрения споров.
Рюрик сделал паузу, затем продолжил:
— Князь сохраняет верховную власть, особенно в вопросах войны и мира, но прислушивается к мнению Совета. В случае отсутствия князя или его недееспособности, Совет может принимать решения от имени державы, пока не будет найден законный наследник.
Это было радикальное новшество — ограничение княжеской власти, создание механизма, предотвращающего хаос в случае внезапной смерти правителя. Некоторые из старых дружинников выглядели обеспокоенными, но большинство собравшихся одобрительно кивали, понимая мудрость такого решения.
— Кроме того, — добавил Рюрик, — в Совет будут входить не только мужчины, но и женщины — там, где они традиционно имеют голос в решении важных вопросов. Мы не будем слепо следовать обычаям одного народа, но возьмём лучшее от каждого.
Это вызвало больше споров, но Хельга, заранее подготовившаяся к такой реакции, выступила с речью, напомнив о выдающихся женщинах разных племён — мудрых правительницах, успешных торговках, хранительницах знаний. Её аргументы были настолько убедительны, что даже самые консервативные старейшины начали задумываться.
Виктор наблюдал за дискуссией с тихой гордостью. Рюрик не просто создавал государство, основанное на силе меча, — он закладывал основы правовой системы, которая могла пережить его самого, создавал механизмы, способные функционировать без личного присутствия правителя.
Обсуждение продолжалось весь день — говорили о границах полномочий Совета, о процедуре выбора его членов, о частоте и месте собраний. К вечеру основные положения были согласованы и записаны на пергаменте — первый письменный закон молодой державы, первый шаг от обычного права к государственному устройству.
Когда собрание закончилось, и большинство участников разошлось, Рюрик, Хельга и Виктор остались в зале одни. Они сидели у огня, глядя на пламя, каждый погружённый в свои мысли.
— Сегодня мы сделали то, чего не делал никто на этих землях, — наконец сказал Рюрик. — Создали основу для державы, которая может пережить не только нас, но и многие поколения после нас.
Хельга кивнула:
— И самое важное — эта держава построена не на страхе, а на участии, не на подавлении, а на сотрудничестве. Это делает её прочнее любой империи, созданной мечом.
Виктор молча смотрел на них — на правителя, выросшего из мальчика, которого он когда-то спас, на мудрую женщину, ставшую идеальной спутницей для такого мужчины. Его сердце переполнялось гордостью и... щемящим чувством завершения.
— Я ухожу завтра, — тихо сказал он.
Рюрик и Хельга повернулись к нему. Они знали, что этот момент близок, но его неожиданное наступление всё равно застало их врасплох.
— Так скоро? — спросил Рюрик, не пытаясь скрыть разочарование в голосе.
— Самое подходящее время, — ответил Виктор. — Зимние дороги ещё проходимы, но весеннее тепло уже чувствуется в воздухе. Лучшее время для долгого путешествия на восток.
Он посмотрел на своего ученика:
— И потом, моя работа здесь завершена. Ты стал тем, кем должен был стать, — сильным и мудрым правителем. У тебя есть достойная жена, верные соратники, прочная основа власти. Тебе больше не нужен наставник, указывающий путь.
Рюрик хотел возразить, сказать, что Виктор всегда будет нужен, всегда будет желанным гостем в его доме, что его мудрость никогда не станет лишней. Но он видел решимость в глазах своего учителя и понимал — это решение окончательно.
— Я никогда не смогу отплатить тебе за всё, что ты сделал для меня, — вместо этого сказал он. — За спасение, за воспитание, за знания, за веру в меня даже тогда, когда я сам не верил.
Виктор покачал головой:
— Ты уже отплатил мне — тем, что стал достойным человеком и правителем. Тем, что создаёшь нечто значимое, что переживёт нас всех.
Он повернулся к Хельге:
— А ты продолжай быть его опорой, его советчицей, его другом. Напоминай ему, что власть — не цель, а средство для создания лучшего мира.
Хельга кивнула, её глаза блестели от непролитых слёз:
— Я буду помнить твои уроки, Виктор. И передам их нашим детям, чтобы они тоже знали о человеке, который сделал возможным всё это.
Они сидели в молчании, глядя на огонь, каждый понимая — это последний вечер, который они проводят вместе. Завтра Виктор уйдёт на восток, как уходил бесчисленное количество раз из других мест, от других людей. А они останутся здесь, продолжая строить то, что он помог им начать.
Утром, когда первые лучи солнца коснулись стен Ладоги, Виктор был уже готов к дороге. Небольшая сумка с самым необходимым, крепкий посох, тёплый плащ — вот и всё его имущество. Человек, живущий тысячелетиями, не привязывается к вещам, зная их мимолётность.
Рюрик и Хельга вышли проводить его. Князь подарил своему наставнику коня — сильного, выносливого жеребца, способного преодолеть длинный путь на восток. Хельга вручила мешочек с лечебными травами и амулет веси — символ защиты путника в дороге.
— Ты всегда будешь желанным гостем в наших землях, — сказал Рюрик, крепко обнимая своего учителя. — Если судьба когда-нибудь вновь приведёт тебя в эти края...
— Кто знает, — с лёгкой улыбкой ответил Виктор. — Может быть, когда-нибудь, через много лет, я вернусь, чтобы увидеть, что стало с семенем, которое мы посадили.
Хельга тоже обняла его, не стесняясь слёз:
— Спасибо, что доверил нам своё дело. Мы постараемся быть достойными этого доверия.
Виктор кивнул, затем поднял глаза к небу, проверяя погоду, и неожиданно рассмеялся — открыто, искренне, как не смеялся уже давно: