— Вы неправильно меня поняли, господин. Прошу прощения за мой кривой слог, — Иван опять спешно переломился пополам. — Я не имел в виду опасность для Разумовского на самом мероприятии. Тем более, я и в мыслях не хотел бы подвергать опасности жизнь вашего императорского величества. Я говорил в общем о князе. Что касается вас, я всё ещё считаю, что ваше присутвие бы… гхм… сгладило некоторые моменты встречи.
— Он так считает, — с сарказмом произнес Император. — А ничего, что я Николая туда отправил? Думаешь присутствие моего сына не охладит горячие головы? Тем более, что присутствие Императора на этих встречах нежелательно.
Это было действительно так. Да, официально никто не вправе запрещать или разрешать что-то правителю Империи. Но, по-факту, последний раз на таких встречах присутствовал дед Алексея Александровича десятилетия назад. Всё-таки эти встречи являлись чем-то вроде показательной демонстрации силы объединенных высших родов Империи, которые должны были показать, что Император Российской Империи хоть и властвует безраздельно, но делать это должен благоразумно. Хотя, по факту, это всегда было хаотичным сборищем отдельных группировок явно или тайно ненавидящих друг друга. Такова правда жизни. Слишком честолюбивыми были аристократы Империи.
— И снова я неправильно выразился, господин. Прошу за это прощения…
— Иван! Ты меня сегодня раздражаешь. Сколько можно извиняться? — нахмурился Император. — Говори уже. Хватит тянуть кота за хвост.
— Кровный союз, ваше императорское величество, — невозмутимо ответил Иван. — Слухи подтвердились.
— А вот это уже интересно, — Император мгновенно понял о каких родах и каком союзе идет речь. — И сколько пунктов законов они этим нарушили?
— Ни одного, ваше императорское величество, — покачал головой Иван. — Вообще, ни одного. По-факту, «кровным союзом» он является только по духу, а не по содержанию. Долго объяснять, да и это лишнее, но договор «о дружбе и сотрудничестве», как он называется на бумаге не несет жестких пунктов, кроме одного.
— Позволь я угадаю? — улыбнулся Император. — Пункт о нападении на любого союзника, который подразумевает немедленный ответ от всех участников?
— Ваша мудрость не имеет границ, господин, — поклонился Иван. — Именно так.
— Ожидаемо, — кивнул головой Император. — Обычный пункт обычного договора. Каждый род имеет право на защиту своей чести и достоинства с использованием любых средств и ресурсов, которые не нарушают законы Империи.
— Именно, господин, — кивнул головой Иван.
— А ведь у Разумовского еще действует Право Последнего, — задумчиво почесал подбородок Император, прищурившись. — А это значит…
— … что участие рода Разумовских в союзе, официально, наступит только после возвращение Рода в лоно Империи.
— Которое случится в среду, а до этого времени, все эти демонстрации гроша ломанного не стоят, — усмехнулся Император. — И если кто-то или что-то захотят нанести вред Разумовским, без опасения навлечь на себя гнев союзников, они должны это успеть сделать до среды?
— Абсолютно верно, ваше императорское величество. Именно поэтому, шестой отдел жандармерии присматривает за князем и его близкими.
Из горла Императора вырвался нервный смех.
— Одному мне кажется это забавным? Как будто пчелы охраняют медведя?
— Зря вы так, господин, — с вежливым осуждением сказал Иван. — Не нужно недооценивать верных слуг Императора и Империи.
— Да шучу я Иван, шучу, — отмахнулся Император. — Пригласи сына ко мне сразу как он вернется с приема и подготовь параллельно краткий доклад о том, как всё прошло.
— Сделаю, господин.
— Что у нас еще?
— Японцы, господин. Послы Империи Восходящего Солнца всё еще смиренно ждут вашего ответа.
Лицо Императора перекосило, как от внезапной зубной боли.
— Когда же они угомонятся уже? Когда им, наконец, станет достаточно?
— Думаю, никогда, ваше императорское величество. Как мы много раз обсуждали. Я так понимаю, это был риторический вопрос? — невозмутимо проговорил Иван.
Император отставил недопитый чай в сторону и достал трубку, неторопливо начав её набивать. Император думал и хмурился своим мыслям. Иван молчал, ожидая окончания священнодействия.
Наконец, Император раскурил трубку и посмотрел на Ивана пронзительным взглядом.
— Как думаешь, Иван, они меня ненавидят?
— Со всем уважение, ваше императорское величество, — первый раз за разговор Иван на мгновение потупил взгляд. — Мы много раз это обсуждали. Вы — Император. И именно на ваших плечах лежит бремя власти. Никто кроме вас не знает, как лучше для Империи.
— А если не знаю и я, Иван? Что тогда? — тихо проговорил Император.
— Тогда никто не знает. Но решение нужно принимать именно вам. Именно поэтому вы и правитель Империи. А ваши подданные не имеют права вас ненавидеть. Они могут уважать и бояться. Но ненавидеть? Уверен, что кроме вас, господин, никто бы не справился с тяжестью власти. Без сделок с японцами и их… гхм… даров, в Империи бы наступил хаос. Гон происходил бы не с нынешней регулярностью, а гораздо чаще. Пострадали бы все без исключения. Да вы и сами это знаете, господин.
— Знаю. А вот они не знают. Неужели ты думаешь, что никто из них не задается вопросом, почему их любимый Император убивает лучших аристократов Империи за жалкие подачки?
— У вас нет другого выбора, ваше императорское величество. Таково тяжкое бремя короны Империи.
Император тяжело вздохнул, положил трубку на подставку и с силой потер виски.
— Что-то я совсем расклеился, Иван. Каждый раз… Каждый чертов раз, когда мне нужно принять это решение, у меня случается такое. Неужели мы, одно из сильнейших государств мира, не можем самостоятельно решать, как нам жить?
— Можем. Конечно же можем, господин. Но у любого решения есть последствия и риски, — лицо Ивана окаменело, чёрные глаза сверкнули яростью. — Африканские правители в свое время решили, что они будут жить так, как хотят. И нынешний Чёрный континент — яркое доказательство того, к чему это решение привело.
Император покачал головой и взглянул на Ивана с невеселой улыбкой.
— Умеешь ты всегда показать ситуацию с разных сторон, засранец.
— Это моя работа, господин!
— Твоя работа, да… — Император еще раз глубоко вздохнул и повернулся к окну, где ярко светило солнце. Затем снова посмотрел на Ивана. — Приглашай послов в тронный зал. Я принял решение.
Глава 27
Москва.
Дворец светлейшего князя Муравьёва.
— В чем определённость? — моментально насторожилась Настя.
— Ты склады в имении ещё не чистила от всякого хлама? — вместо ответа поинтересовался я. Гости ещё подходили на приём, но уже в гораздо меньшем количестве.
Кто-то падал прямо в дверях и их тут же переносили в другое помещение. Заставлять Кота полностью втягивать ауру я не стал. Во-первых, дополнительное напряжение могло снизить мгновенную отдачу Источника Аларака. Во-вторых, аура была частью системы восприятия любого одарённого и без неё ощущать пространство вокруг было сложнее. Ну и в-третьих — это, как бы, была не совсем наша проблема. Зато от представителей родов с сильно развитым аспектом Смерти к Разумовским точно не будет никаких вопросов. Очень сложно с кем-то спорить, если начисто отрубаешься во время обычных переговоров. И это африканец ещё осознанное давление на окружающих не применял.
— Ещё нет, — ответила девушка. — Но там ничего интересного не осталось. Всё ценное в Горынино и Себыкино перевезли, чтобы удобнее было использовать. Там только инвентарь всякий и ещё… Неужели ты думаешь…
— А почему нет, — пожал плечами я. — По-моему, всё очень складно выходит. Мы, конечно, можем поинтересоваться на этот счёт у Антона Алексеевич, но я почти уверен, что он вряд ли сможет нам помочь.
— Допускаю, что это не наше дело, но раз мы все стали свидетелями вашего разговора… — нейтрально произнёс барон Костров.
— То мы были бы вам очень признательны за более подробное пояснение, — закончил за Игоря Юрьевича граф Новиков. — Разумеется, если это не секрет или какая-то тайна рода Разумовских.
— Никакой тайны тут нет, господа, — коротко взглянув на меня и дождавшись едва заметного кивка, ответила Настя. — Просто в момент нашего возвращения во владения нашего рода, ситуация была крайне печальной. Настолько тяжёлой, что даже родовая сеть почти погибла. Этим воспользовались какие-то ушлые личности, которые начали запускать над нашими землями разведывательных дронов. Довольно интересные и редкие машинки родом откуда-то из Поднебесной. Вот только нам так и не удалось тогда отследить их хозяев, потому что Ярослав Константинович сумел наладить работу родовой сети, и та начала сбивать непонятные технические объекты на нашей территории.
— До этого момента я был уверен, что разведчики принадлежали князю Антипову, — рассеянно осматривая заполненный гостями зал, добавил я. — Алексей Андреевич имел большие виды на землю моего рода, и глава моей дружины рассказал много интересного на предмет того, как именно сосед пользовался сложившимся положением.
— В курсе, — угрюмо кивнул Костров. — Но я ничем не мог помочь, кроме каких-то мелочей, Ярослав Константинович. Хотя сейчас уже понимаю, что надо было Антипову прямо всё высказать. Может тогда он и не стал бы так наглеть.
— Сейчас уже нет смысла об этом вспоминать, Игорь Юрьевич, — улыбнулся я. — Мы вам благодарны уже за то, что вы границу держали и с той стороны никаких бед остаткам защитников на моей земле не прилетело.
— Тогда действительно странно получается, — задумчиво произнесла Настя. — Если светлейший князь уже тогда наблюдал за нами, то я не понимаю, зачем ему это было нужно.
— Может не сам Павел Александрович наблюдал, а кто-то из его доверенных лиц, — пожал плечами я. — Партнёры или просто наёмники. А вот зачем всё это делалось мне действительно очень интересно. Потому что на тот момент, когда я принял титул главы рода Разумовских, от моей семьи и её влияния остался один пепел.