– Скорее всего, госпожа Ключицына, как и многие другие пожилые женщины, не очень внимательно слушала мои объяснения, – усмехнулся Бежанов. – Я несколько раз повторил баронессе, что являюсь представителем группы лиц, заинтересованных в этом объекте недвижимости. И даже предупредил её, что она прав распоряжаться объектом не имеет. Но Авдотья Егоровна всё равно выразила желание заключить договор с моим посредничеством. И я готов это подтвердить при любых методах дознания.
– Ваше слово, Ярослав Константинович? – посмотрел на меня Горь. Во взгляде жандарма прямо читалось, что он меня предупреждал и сейчас сделать ничего не мог.
– Получается, что вы работаете с группой лиц, заинтересованных в подобных махинациях? – изобразив разочарование, произнёс я. – В договоре стоит ваша настоящая подпись, Дмитрий Аркадьевич.
– Как уполномоченного представителя заинтересованной группы лиц, – победно улыбнулся юрист. – Возможно, вы не в курсе таких деталей законодательства Российской Империи, ваша светлость. Но все участники договора обязаны подписать подобный документ своей рукой. Иначе он может быть признан недействительным. Признаю, что сама суть этой сделки мне не очень приятна, но я обязан сохранять тайны своих клиентов и могу только сказать, что интересы имперских властей в результате действия этого договора не нарушены. По сути, главным нарушителем в этом случае является баронесса Ключицына и я готов со своей стороны дать все необходимые показания о том, что сделал всё возможное, чтобы отговорить Авдотью Егоровну от сомнительной сделки. Что же касается объединения заинтересованных лиц, то их мотивы я открыть не могу без распоряжения главы канцелярии или представителя жандармерии. Ещё какие-то вопросы будут ко мне, господа? У меня сегодня плотный график…
– Нет, Дмитрий Аркадьевич, – хмуро ответил Александр Романович. Но затем повернулся ко мне. – Возможно у вас есть вопросы, Ярослав Константинович?
– Минутку, – кивнул я, и подошел к двери, открывая ее. – Кот, зайди.
– Ярослав Константинович, – нахмурился Горь.
– Всего один момент, Александр Романович. Кот? – взглянул я на африканца.
– Старик врал, – безмятежно улыбнулся африканец. – Кот чувствует правду.
– Что он имеет в виду? – прямо спросил Горь.
Но его прервал Бежанов.
– Да как вы смеете! Я нахожусь под защитой закона и властям не позволено… – начал он возмущенный спич, хотя в голосе я наконец-то услышал то, что хотел – страх.
Но, даже не это было главным. Оба менталиста также были слегка шокированы происходящим, и да, они были имперскими служащими, блюдущими законы Империи, но при этом всё-таки оставались менталистами. Опытными менталистами, которые постоянно использовали свой аспект для беседы с разнообразными преступниками. И «чуйка» у них была развита неимоверно. И прямо сейчас, всё еще не проводя глубокого сканирования, они точно считали поверхностные эмоции, который выдал ошеломленные появлением Кота и его словами, Бежанов.
Я пристально следил за их лицами, мне не важен был Бежанов, меня интересовали только они. И то, что я видел – мне понравилось. Оба жандарма нахмурились и напряглись.
Теперь пришло мое время.
– Дмитрий Аркадьевич сказал нам, что на этом договоре все подписи оригинальные, – я смотрел на Горя, задавая вопрос. – Вы можете это подтвердить, Александр Романович?
– Разумеется, – коротко кивнул жандарм. – Я сделал это ещё когда в первый раз читал документ.
– Тогда вам будет интересно узнать, что представителем заинтересованной группы лиц был некто Кольцов Илья Игоревич. Бывший сотрудник имперской коллегии юристов, который был назначен пять лет назад поверенным в делах рода Разумовских.
– Люди меняют места работы, ваша светлость, – переводя взгляд то на застывшего Бежанова, то на меня, задумчиво ответил жандарм. – Это нормально. Ничего удивительного, что бывший юрист связался с мутной компанией и пытается вести дела через старых коллег. Так их гораздо сложнее найти, потому что надо точно знать, кто именно из работников коллегии нарушил закон.
– Понимаю, что работа достаточно сложная, – кивнул я. К этому моменту Бежанов «отмер», на его лице появилась работа мысли, он судорожно обдумывал следующий шаг. – Меня удивляет не то, что Илья Игоревич связался с дурной компанией, Александр Романович. И даже не то, что в этом почтенном здании некоторые сотрудники, пользуясь своей безнаказанностью, откровенно плюют на законы Империи. А то, что господин Бежанов меньше месяца назад встречался с Кольцовым, когда тот подписал договор о выкупе моего имущества.
– И что вас смущает? – озадаченно спросил Горь.
Теперь я краем глаза следил уже за Бежановым. Тоже самое делал сейчас Колосов, предоставив, казалось бы беззаботную болтовню своему коллеге.
– Дело в том, что господин Кольцов, по официальным данным, погиб больше двух лет назад при очень странных обстоятельствах, – спокойно ответил я и Аларак, всё ещё находящийся в кабинете, гулко расхохотался, заставив Бежанова вздрогнуть.
– Подделка документов и тяжкий вред представителю аристократии, находящемуся под защитой Права Последнего, – моментально сделал стойку Колосов. На лице его возникла хищная улыбка. Охотник почуял жертву.
– Как-то прокоментируете, Дмитрий Аркадьевич? – наконец, Горь повернулся к хозяину кабинета, с которого разом слетела вся спесь, а взгляд напоминал загнанного зверя.
Но, Бежанов был тертый калач и сдаваться быстро не собирался.
– Это ложь и клевета! – попытался он перейти в нападение, но мгновенно понял, какую ошибку он совершил.
Можно было спорить с обычным человеком, но прямо сейчас в кабинете было два опытнейших жандарма, отлично разбирающихся в том, где правда, а где ложь.
– Серьезно? – ласково улыбнулся Колосов.
– Юрий Алексеевич, – тихо осадил подчиненного более опытный Горь, но по его взгляду я видел, что и старший жандарм уже сложил в уме дважды два. Тем не менее, он спокойно продолжил. – Данный договор я признаю недействительным и с его участниками буду разбираться отдельно. Спасибо за содействие, Ярослав Константинович. Я вас больше не задерживаю, ваш контакт у меня есть. О ходе расследования вам будет сообщено по официальным каналам.
Я понял, что мне делать здесь нечего. И что Бежанов уже не отвертится.
– Спасибо, за бдительность, Александр Романович. Мне действительно пора возвращаться к себе в имение, – прямо глядя в глаза столичному жандарму, произнёс я. – Если у вас получится в процессе разговора что-то узнать по поводу судьбы господина Кольцова, то я буду очень признателен за любую информацию. Особенно о том, кто назначил этого человека поверенным моей семьи и по какому праву он раздал половину имущества моего рода без согласия последних Разумовских.
– Я оставлю этот документ у себя на некоторое время, Ярослав Константинович? – качнув зажатыми в руке бумагами, уточнил менталист.
– Разумеется, Александр Романович, – улыбнулся я. – Если вдруг понадобятся какие-то подтверждения с нашей стороны, то мы готовы их предоставить. В любой форме. Все мои подчинённые присутствовали при нашей беседе с Авдотьей Егоровной и тоже могут дать показания.
– Думаю, в этом нет необходимости, ваша светлость, – улыбнулся Горь. – Хватит наших с Юрием Алексеевичем полномочий и способностей. Хорошего дня, Ярослав Константинович. Приятно было познакомиться.
– Хорошего дня, Александр Романович, – ответил я и кивнул Колосову. – Юрий Алексеевич.
– До свидания, ваша светлость, – ответил улыбающийся Колосов.
Я взглянул на снова «замершего» Бежанова. Пока мы обменивались любезностями, юрист что-то прорабатывал в голове. Судя по его взгляду, брошенному на телефон, сейчас последует звонок кому-то важному. Но, это уже не мои проблемы. Оставлю работу профессионалам.
– И вам всего доброго, Дмитрий Аркадьевич, – широко улыбнулся я, но в ответ мне достался лишь полный ненависти взгляд.
Я забрал своих ребят и мы направились к выходу. А когда мы вышли на улицу, то увидели шагавшую со стороны парковки боевую группу шестого отдела. Как оказалось, Горь был готов к любому повороту событий. Интересный человек.
– Теперь домой, ваша светлость? – весело спросил Аршавин. – Или есть ещё какие-то дела в столице? Я бы ещё куда-нибудь съездил.
– Куда например, Николай Петрович? – с улыбкой спросил я.
– Ну, не знаю… – рассмеялся Ратай. – Может на складскую площадку, которая раньше «Веге» принадлежала? Или ещё куда-то…
– Не в этот раз, – покачал головой я. – И так прилично задержались. Александр Егорович, как у тебя происходят приступы? Есть возможность заранее понять, что тебя нужно изолировать от остальных?
– Неожиданный вопрос, Ярослав Константинович, – усмехнулся Вепрь. – Но очень верный. Я приказал каждому члену бригады придумать для себя определённый якорь, за который нужно держаться, пока разум совсем не уплыл. Бойцы сбиты по десяткам, где каждый наизусть знает якоря другого. Если успеваем, то зовут Аларака и тот стабилизирует бойца.
– Как? – посмотрев на мага, задал вопрос я.
– Голос, – ткнув пальцем себе в горло, ответил Кот. Я тут же ощутил небольшой всплеск энергии Смерти. Чернокожий громила так спокойно работал с этим аспектом, будто это был обычный воздух или вода. Даже лекари могли пострадать от применения своего дара, а про магов Смерти и говорить не стоило. К тому же, нужно было обладать особым талантом, чтобы не только убивать этой силой.
– Твой якорь? – удовлетворившись ответом африканца, посмотрел я на командира Витязей.
– Смотрю вверх и вправо, – почему-то покосившись на Змея, неохотно ответил Рыков. – Разговариваю с призраком.
– Твой? – взглянул я на Змея.
– Замираю и припадаю к земле секунд на тридцать, – невозмутимо ответил парень. – Если первый рывок идёт мимо, то ещё десять секунд пауза. Потом уже контроль уходит окончательно. Зачем вам, ваша светлость? Мы сами привыкли справляться со своими проблемами.
– Теперь ваши проблемы – проблемы рода Разумовских, – невозмутимо ответил я. – Когда безумие накрывает сразу нескольких Мастеров и Ратая, последствия могут быть самые печальные. Для всех. Поэтому ваши якоря должны знать все дружинники, взаимодействующие с Витязями. Николай Петрович, распорядись на этот счёт. Александр Егорович – тебе нужно предупредить своих парней, чтобы провели показательные выступления. Аларак – мне нужна расшифровка и образ используемого для стабилизации заклинания. Можно ли его сделать на основе другого аспекта? Можно ли зафиксировать? Справишься?