– Вот как? – улыбнулся я. – И что за метод?
– Об этом не писали, – фыркнула в ответ княжна. – Наверняка что-то странное и дико дорогое. Обычным людям такое точно не подойдёт. А ты чему радуешься? Одним Антиповым больше стало, а ты улыбаешься, Яр. Я думала, что хотя бы Антон выбыл из необъявленной войны между нашими родами.
– За Антипова-младшего можешь не переживать, Насть, – невозмутимо ответил я. – Он ещё долго в себя не придёт, да и вряд будет гореть желанием вернуться к противостоянию с нашим родом.
– Почему так думаешь? – подозрительно спросила девушка.
– Предчувствие, – рассмеялся я. – А вот доктор меня всерьёз заинтересовал. Если тебе не сложно, сообщи мне когда о нём ещё какие-то новости появятся. Аршавин не говорил зачем приехал?
– Нет, – покачала головой княжна. – Он с самого утра охрану муштрует. Парни уже три часа с полосы препятствий не выходят. Будто сердится на них за что-то Николай Петрович.
Вернувшийся Антип торжественно вкатил в гостиную тележку с едой. Тётя Женя явно с нетерпением ждала моего пробуждения и наготовила столько, сколько не смог бы за один присест съесть ни один человек. Я даже не пытался, но попробовал каждое из десятка блюд.
Вдох.
Выдох…
Осознанное дыхание давало массу преимуществ. Одарённый не просто насыщал кровь кислородом, а прогонял через свою кровеносную систему частицы самого легкодоступного в мире аспекта. А потом возвращал их обратно и менял на новые. Каждый вдох на крохотный шажок улучшал потенциал аспекта Воздуха. Долгий и очень сложный путь, но результаты он давал просто потрясающие. Например, полный осознанный вдох при хорошо развитом Источнике мог полностью восстановить запас маны в трёх средних сферах разума. Вот только развивать этот навык нужно было постоянно.
На первом этапе потенциал пробуждённого аспекта находился на критически низком уровне. Любые манипуляции с этой силой двигали потенциал вверх, но оставаться при этом весёлым и беспечным для всех окружающих получалось с трудом. Ощущения были такие, будто я после долгой пробежки тянул воздух через крохотную трубочку. Постоянно хотелось прекратить мучительное занятие и вернуться к обычному дыханию.
– Я сегодня в Себыкино еду, – закончив с едой, произнёс я. – Есть желание прокатиться?
– Есть, – кивнул Настя. – Но в посёлке мне делать нечего. В Тверь нужно съездить.
– Охрана? – задал следующий вопрос я.
– Николая Петровича я предупредила, – изобразила недовольство княжна. – Охрану он выделит. Время поездки согласовала. Маршрут тоже. Чтоб ты так о себе заботился, Ярослав!
– Я глава рода, – улыбнулся я. – Со мной и так постоянно рядом лучшие воины дружины и её командир.
– Если бы это было так, то я бы и не волновалась, – фыркнула Настя и встала из-за стола. – Пойду собираться, а то опоздаем к открытию.
– Открытию чего? – нейтрально уточнил я.
– Инга Аскольдовна пригласила меня в художественную галерею. Сегодня первый день новой выставки, – понимая, что я никогда не задаю вопросы просто так, ответила девушка.
– Хорошей поездки, – улыбнулся я. – Передавай привет графине Калининой.
– Обязательно, – уже убегая к лестнице, отозвалась девушка.
Я отложил приборы, встал из-за стола и вышел на улицу. Там было удивительно тихо. Наверное, наконец наступил тот день, когда все старые ремонтные работы были закончены, а новые ещё не начались. Никого из охранников поместья тоже видно не было, но из-за ограды в сотне метров от меня слышался глухой рёв, будто там неожиданно появился водопад. Матерный и довольно агрессивный.
Когда подошёл уже к самому ограждению имения, стало понятно, почему Ратай решил потратить время на душевное общение со своими подчинёнными. Дело происходило на той самой полосе препятствий, которую использовали для моей подготовки к охоте с Антиповым-младшим. Для большинства дружинников она тоже была достаточно сложной.
– Семь минут!!! – донёсся до меня злобный рык Аршавина. – Я прошёл через ограду и стоял у задней стены особняка целых семь минут! Да вы хоть понимаете что за столько времени можно было сделать? Ещё круг!!! И кто меня заметил? А? Кто это сделал?
Измученные бойцы продолжали штурмовать препятствия на полосе. Хриплое дыхание, злые взгляды и ручьи пота на лицах и голых спинах. Никто уже не отвечал Ратаю. Может потому, что он не обращался ни к кому прямо, а может потому, что дружинники просто не хотели бесить ещё больше своего командира.
– Антип! – рявкнул Шатун. – Старый немощный слуга, который оказался внимательнее и бдительнее, чем три десятка воинов, которых я по недоразумению считал опытными и надёжными! Вот кто меня заметил. Чая предложил. Делами поинтересовался… Нормально?! Ниже! Ниже локти! И как мне после этого смотреть в глаза князю? Как мне ему сказать, что его сестёр охраняют бездари, способные на десять минут пропустить постороннего на территорию? А?
– Ратай! – задыхаясь от непосильной нагрузки, простонал один из парней. – Да поняли мы. Смена задержалась просто. На две минуты.
– Смена у них задержалась! – фыркнул Аршавин. – А какого хрена у вас интервал в пять минут между обходами? Парами ходите, чтобы скучно не было?!
– Доброе утро, Николай Петрович, – негромко произнёс я. – Заняты?
– Доброе утро, Ярослав Константинович, – отозвался Шатун, мгновенно понижая тон. – Не занят. Так… Воспитательную работу провожу. Чего замерли? Ещё по четыре круга! Время пошло!
– Прогуляемся? – кивая в сторону леса, предложил я и Аршавин молча кивнул. – Зачем приехал?
– Утром граф Старковский звонил, – ответил Ратай. – До вас не смог дозвониться, а княжну Анастасию Константиновну беспокоить не решился. Иван Николаевич сказал, что не знает в курсе ли она наших дел.
– И это правильно, – кивнул я. Контролировать дыхание стало чуть легче, но я всё равно чувствовал себя так, будто заново учился ходить. Использовать истинное зрение или какие-то простые заклинания даже не пытался. Пока не приведу в порядок Источник об этом даже думать не стоит. – Что хотел граф?
– Поблагодарить за спасение своих людей, – ответил Шатун. – И сообщить о том, что не будет предъявлять никаких претензий по поводу погибших. Он со всех своих подписки взял, когда они на учения отправлялись, что последствия могут быть любые, включая смерть и увечья.
– Соломки подстелил Иван Николаевич, – усмехнулся я. – Похоже на него. Дружит со всеми, знает больше других и о своих интересах не забывает.
– Да, – серьёзно кивнул Ратай. – До окончания первых совместных учений осталось два дня. Граф Старковский просил узнать, когда можно будет прислать следующие пять сотен человек на обучение.
– Я с ним сам позже свяжусь, – ответил я. Вокруг расстилался лес. Гудел в соснах ветер, а обычные лиственные деревья успокаивающе шелестели листвой. Повсюду вокруг нас двигался воздух и для него не было преград.
– Мне бы тоже знать, что вы на этот счёт думаете, Ярослав Константинович, – осторожно произнёс Аршавин. – Если честно, мне бы не хотелось тратить ещё одну неделю на возню с дружинниками Старковского. Как оказалось, мне и своих поднатаскать не мешало бы. Да и сидеть постоянно в Горынино желания нет. Понимаю, что самим тяжело перекрыть границу будет, но что-то да можно придумать.
– Перекрыть границу сможем и своими силами, – спокойно ответил я и протянул вперёд руку. Контакт с родовой сетью был непрерывным и это даже использованием заклинаний не считалось. Просто по движению моей воли, перед нами возник сложный узор из трёх аспектов, мгновенно создавший магический щит. – Теперь можем, Николай Петрович. В ближайшее время я сделаю несколько амулетов для командиров патрульных отрядов, чтобы они могли сами находить прорвавшихся на нашу сторону аномальных тварей и станет совсем хорошо. Пока что сам буду сообщать о самых опасных случаях. А потом народу прибавится и схему патрулирования пересмотрим.
– Витязи? – угрюмо проворчал Аршавин. – Об этом я тоже хотел с вами поговорить, Ярослав Константинович.
– Тогда самое время, – улыбнулся я. – Понимаю, что тебе не очень нравятся эти парни, но я не думаю, что это станет препятствием. В крайнем случае, сделаю их костяком основной дружины. За тобой останется ближняя и статус командира вооружённых сил рода, а Вепрь будет решать более мелкие задачи.
– Это не будет работать, ваша светлость, – покачал головой Аршавин. – Два Ратая в такой маленькой дружине – это перебор.
– У тебя есть конкретные возражения против Витязей, Николай Петрович? – прямо спросил я. – Или только общее недовольство тем, что они тебе не подчинялись?
– Я поспрашивал знакомых про Витязей, – негромко ответил Ратай. – Мир он ведь не такой большой, как многие думают. Две руки, три… И вот ты уже нашёл человека на другом конце света, который может тебе помочь в сложной ситуации. Не буду отрицать, что мне просто не нравится то, как дела обстоят на Диком Континенте. Не только с Витязями, а вообще со всеми бригадами благородных родов. Нашей страны или других – без разницы. Там ведь рвут на части друг друга все ради добычи. До обычных людей вообще дела никому нет.
– А я и не говорю, что это правильно, Николай Петрович, – невозмутимо ответил я. – Вот только сделать с этим что-то… сложно. Можно, конечно, всячески осуждать жадность аристократов до уникальных ресурсов. Говорить, что они совсем уже потеряли разум из-за алчности. Можно даже сколотить свою бригаду и отправиться в Африку, чтобы причинять там добро и наносить справедливость. Вот только глобально это ситуацию не изменит.
– Почему? – хмуро спросил Ратай. К этому моменту мы уже сделали большой круг по лесу и почти вернулись к полосе препятствий.
– Потому что для этого нужна большая сила, – просто ответил я. – Сколько бы доброго и хорошего в тебе не было, большие игроки нашего мира не станут тебя слушать, если ты не сумеешь предоставить серьёзные аргументы для подобной беседы, Николай Петрович. И сделать это нужно задолго до того, как твоя нога впервые коснётся раскалённой земли Дикого Континента. Будь у меня бригада из тысячи Ратаев, то я бы мог попробовать установить свои правила в Африканском аномальном котле. Вот только в этом смысла тоже нет.