– Ага… Спасибо, ваша светлость, – быстро закивал артефактор и начал медленно пятиться назад. – Я всё передам. Вот прямо сейчас вернусь и передам.
– Передайте-передайте, – улыбнулся я и вернулся в ангар для работы со зверями высоких рангов. Сорок минут срок достаточно большой и стоило проверить состояние Глыбы. Фёдор Семёнович был очень сильным магом для своих лет, но рисковать не хотелось. Пусть я и сказал ему, что ничего сделать не могу, но это не означало, что я буду стоять в стороне, пока гибнет один из аспирантов. Игры играми, но человеческие жизни всегда для меня имели большее значение, чем введение в заблуждение врагов.
Карз справлялся нормально. В моём накопителе было достаточно энергии, чтобы восстановить запасы Фёдора и дать ему возможность более трезво следить за окружающим пространством. Если всё пройдёт нормально, то долго мучаться на его посту Глыбе не придётся.
– Олег Дмитриевич, как ведёт себя это образование перед активацией? – забрав у Фёдора свой артефакт и подойдя к Пескарёву, увлечённо что-то рассматривающему в глубине тела россожа, спросил я.
– Без оборудования полного спектра сканирования сказать сложно, ваша светлость, – неохотно отвлёкшись от своей работы, ответил глава Себыкино. – Визуально наблюдаю рябь на поверхности. Потом объект теряет немного в массе. Будто сжимается. И уже после создаёт облако энергии.
– Ясно, – рассматривая кристалл, произнёс я. – Похоже на работу сердца.
– Да. Очень точно подмечено, Ярослав Константинович, – довольно кивнул Пескарёв. – Только ритм во много раз медленнее и что он качает я не знаю.
Я знаю. Хотелось сказать именно так, но я, разумеется, делать этого не стал. Ни к чему эта информация была Пескарёву. А Карзу об этом вообще знать не стоило. Я наконец понял, что напоминает мне кристалл. Пространство всегда было очень сложным аспектом. Капризным и переменчивым. Чтобы нивелировать все перекосы, даже Вершителям приходилось использовать дополнительные инструменты. Одним из таких были камни аспектов. Каждый из моих братьев создавал их самостоятельно, чтобы исключить влияние других на свою силу.
Вместо второго сердца в теле россожа находился похожий артефакт. Не по силе или сложности, но по смыслу. Зверь, за счёт этого искусственного органа, конденсировал энергию аспекта Пространства в теле и использовал её для собственных нужд. Скорее всего, именно с помощью этого резерва строились уникальные логова этого вида аномальных тварей. А вот почему кристалл продолжал работать даже после гибели монстра, нужно было разбираться. Я с живыми камнями дел не имел. Для меня они всегда казались ненадёжными и очень короткоживущими.
– Фёдор Семёнович, нужно продержаться ещё тридцать минут, – подойдя к аспиранту, произнёс я. – К сожалению, никто из ваших коллег не может помочь вам в защите ангара. Только у вас подходящий для такого аспект. Я обязательно свяжусь с Анатолием Викторовичем и сообщу ему, что вы спасли все производственные мощности Себыкино своим героическим поступком.
– Боюсь, мне будет очень сложно отразить в отчёте ректору всё, что сегодня произошло в этом ангаре, ваше светлость, – бледно улыбнулся Фёдор. – Слишком много всего… необычного я тут увидел.
– Не сомневаюсь, что у вас прекрасная память, Фёдор Семёнович, – прямо глядя в глаза магу, улыбнулся я. – И обязательно напишите, что я очень сожалею о том, что не сумел вам помочь.
– Графу Кривошееву? – чуть усмехнулся аспирант. – Вы ведь понимаете, что сейчас вся наша группа попала в очень сложное положение, Ярослав Константинович?
– Понимаю, Фёдор Семёнович, – невозмутимо кивнул я. – Именно поэтому и говорю, что все отчёты должны быть одинаково полными.
– Я вас услышал, ваша светлость, – замедленно кивнул Глыба и я чуть повернулся в сторону выхода. Снаружи ангара смутно слышались голоса людей, но я не чувствовал там Калинина. Зато узнал кое-кого другого.
– Возможно, помощь даже ближе, чем я думал, – усмехнулся я и пошёл к воротам ангара.
– А я вам говорю, что князь Разумовский здесь! – слышался снаружи возмущённый голос главы группы артефакторов. – Он лично передал моему помощнику, что уладит вопрос с этими выбросами энергии! Работать ведь невозможно! Мне просто поговорить нужно с Ярославом Константиновичем.
– Здравствуйте, Илья Петрович, – открыв дверь в воротах, поздоровался я. По обеим сторонам от входа стояли дружинники моего рода. Парни, на которых я не обращал внимания пока ходил туда-сюда, разом включились в работу, как только увидели постороннего. И даже безмолвно стоявший рядом с главным артефактором Хромов, моих бойцов не пугал. – Решили лично взглянуть на причину проблемы?
– Добрый день, Ярослав Константинович, – чуть смущённо улыбнулся Большаков. – Если честно… Да! Проклятье, я как только услышал, с чем именно связаны эти возмущения, бросил всё и как мальчишка побежал сюда.
– Ну тогда заходите! – добродушно улыбнулся я. Учёный быстро проскочил мимо, а следом за ним двинулся Хромов.
– Ваша помощь не требуется, Павел Григорьевич, – остановил главу охраны учёных я и увидел мимолётное выражение гнева на лице охранника. Однако, оно настолько быстро исчезло, что я даже засомневался.
– Я обязан обеспечивать охрану Ильи Петровича на территории вашего владения, Ярослав Константинович, – холодно произнёс Хромов.
– В тех местах, куда имеете доступ, – закончил я за Павла Григорьевича фразу из договора с артефактным домом Воронцовых. – Никто из моих людей не имеет права посещать ангар группы Ильи Петровича. Это было одно из условий пребывания господина Большакова и его подчинённых в Себыкино. Со своей стороны я ограничил для посещения те места, которые считаю критически важными для своего рода. Вопросы?
– Я буду ждать возвращения Ильи Петровича снаружи, – понимая, что дальше спорить смысла нет, безразлично ответил Хромов. – Если что-то случится с главой группы артефактов, то вина за происшествие будет целиком лежать на вас, ваша светлость.
– Это касается любого случая, когда у вас нет возможности быть рядом с господином Большаковым? – прямо спросил я.
– Любой, когда вы препятствуете выполнению моей работы, – наконец не сумел сдержаться Павел и я с превосходством улыбнулся.
– Сейчас вы на моей земле, Павел Григорьевич, – произнёс я. Вывести этого человека из равновесия было крайне сложно, но я справился. И получил в награду то самое ощущение чужого присутствия, которое беспокоило меня недавно. – И будете делать так, как я скажу. Когда прибудет граф Калинин, пропустить внутрь его и его спутника.
– Как прикажете, Ярослав Константинович, – откликнулся один из охранников. Парни флегматично смотрели на Хромова и даже не делали попыток взяться за оружие. Если глава охраны гостей попробует пробиться силой, то остановить его обычные дружинники не смогут. Но у них и не было такой задачи. А Хромов не станет нарушать приказ своего господина. Однако, предупреждение в его словах я услышал отчётливо. Может даже стоит позаботиться об охране Ильи Петровича за пределами его защитного купола.
Я закрыл дверь и с удивлением понял, что Большаков давно ушёл. Найти путь к операционной для Ильи Петровича труда не составило и из-за нескольких слоёв плёнки уже слышался взволнованный голос артефактора. А потом начался очередной цикл активации кристалла россожа и я поспешил присоединиться к остальным.
– Это фантастика! – возбуждённо воскликнул Илья Петрович. – Я просто не могу поверить своим глазам! Даже не подозревал, что такое вообще существует!
– В аномалии встречаются самые удивительные вещи, Илья Петрович, – улыбнулся я. Вряд ли глава артефакторов был таким уж восхитительным актёром. Так достоверно сыграть удивления он бы точно не смог. А значит о кристалле учёный действительно ничего не знал. В отличии от графа Калинина. – Главное понять, когда перешёл дозволенную черту знаний.
– Если вы имеете в виду, что мне не стоит здесь находиться, то я не стану этого отрицать, ваша светлость, – широко улыбнулся Большаков. – Признаюсь честно – за последние дни сверлящий затылок взгляд Хромова успел мне изрядно надоесть. Но зато я почти привык жить пятнадцатиминутными периодами, когда есть возможность работать без наблюдения. А за эту возможность побыть без надзора я вам особенно благодарен, Ярослав Константинович. Со своей стороны могу поклясться, что ни одна живая или мёртвая душа не узнает от меня о вашей уникальной находке. Если позволите, то я могу принять участие хотя бы в первичном осмотре.
– Думаю, у нас получится договориться, Илья Петрович, – улыбнулся я. – Но это станет понятно минут через пятнадцать.
К моменту прибытия графа Калинина, Большаков уже обсудил с Олегом Дмитриевичем с десяток теорий происхождения кристалла и ещё столько же вариантов его применения. Некоторые были настолько интересными и необычными, что мне оставалось только восхищаться изобретательностью артефактора.
– Здравствуйте, господа! – первым ощутив приближение желанных гостей, громко произнёс я. В этот момент граф Калинин отодвинул в сторону занавес и вошёл в «операционную». А следом за ним, к моему огромному удивлению, вошёл уже знакомый мне пожилой юрист с вечно недовольным выражением на лице. – Александр Викторович, Григорий Антонович.
– Здравствуйте! – очень сосредоточенно ответил представитель артефактного дома, а потом вдруг замолчал, наткнувшись взглядом на Большакова. – А вы почему здесь, Илья Петрович?
– Возникли непредвиденные сложности из-за находки Олега Дмитриевича, ваше сиятельство, – быстро ответил артефактор. – Я зашёл узнать в чём дело и очень сильно удивился, когда узнал причину. Вот и задержался немного…
Калинин тяжело посмотрел на меня, но я даже бровью не повёл, спокойно выдержав взгляд графа. О том, что нужно хранить тайну находки от других представителей артефактного дома речи не было. Тем более, Илья Петрович был специалистом с очень высоким уровнем допуска. Разве мог я предположить, что он ничего не знает о деятельности светлейшего князя Воронцова по изучению пространственных монстров. Всё это граф прекрасно понимал и возмущаться даже не подумал. Вместо этого он указал юристу на труп россожа и произнёс: