жины рода Антиповых. Он хотя бы мог координировать силы губернатора и военных, но…
— Если хотите, я передам ваше предложение Прохору Александровичу, — глядя в глаза егерю, предложил я. — Так получилось, что господин Кожедуб и вся его сотня также находятся на моей территории. Их мы…
— Успели эвакуировать через границу… — уже с откровенным подозрением глядя на меня, завершил фразу барон.
По сути, предъявить мне в такой ситуации было нечего и я решил использовать подвернувшуюся возможность для легализации положения Кожедуба. Князь Хоругов погиб задолго до начала гона. После всего случившегося, к роду Хоруговых вообще будет огромное количество вопросов. Никаких сведений о том, что Прохор покинул пост или погиб новые владельцы территории Антиповых не обнародовали. А значит бывший глава дружины просто возвращался на свои земли после вынужденного отступления. Присутствие в сотне представителя рода Антиповых окончательно снимало с отряда все подозрения.
— Допустим… — продолжил Бестужев задумчиво. — Допустим, вы решили все эти вопросы своими силами и у вас появилось время и возможность отправиться в короткий рейд в аномальную зону. Думаю, это будет полезно для общего развития ваших дружинников. Да и моим ребятам может в чём-то помочь.
Последнюю фразу барон добавил уже с откровенным сомнением. Учитывая всё, что он уже видел своими глазами, вопросов ко мне у заместителя командира егерского корпуса было огромное количество. Учитывая то, о чем Бестужев только догадывался, вопросов становилось ещё больше. А значит мне стоило готовиться к тому, что Белый Волк будет очень пристально наблюдать за каждым моим действием во время совместной охоты на эстайра. Для меня это было не очень хорошо, но пока что я видел только один способ изменения отношения Бестужева ко всему роду Разумовских в целом и ко мне в частности.
— Тогда предлагаю отправиться в расположение моей дружины, куда переправили ваших раненых, — указывая направление, произнёс я. Сразу вести Бестужева к себе я не хотел. В идеале, нужно было выиграть немного времени, чтобы подготовиться к визиту такого важного гостя.
Барон кивнул и уверенно направился к границе графа Старковского. Я ещё во время сбора раненых заметил, что егеря обладают странной особенностью ощущать друг друга на большом расстоянии. И Белый Волк обладал этой способностью лучше всех остальных.
Вепрь пригнал к месту боя пару машин и барон попросил выделить одну для него лично.
— Мне необходимо надиктовать рапорт об итогах операции, ваша светлость, — пояснил Егор Алексеевич. — Его Императорское Величество не любит ждать.
— Разумеется. — даже не подумал возражать я. — Что по поводу ресурсов с поля боя?
— Это по праву боевые трофеи рода Разумовских, — ответил Белый Волк. — Если хотите, я прикажу Полякову выставить оцепление из его людей.
— Не нужно, — покачал головой я. — Благодарю, Егор Алексеевич.
Выдав указания Рыкову тащить на нашу территорию всё, что может оказаться полезным, поехал следом за Бестужевым. С собой никого не брал, потому что в расположении полевого лазарета и так было много Витязей. Когда прибыли, увидел довольно странную картину.
На границе лагеря топталось несколько медиков в форме дружины графа Старковского. Сам граф был там же и явно стеснялся переходить невидимую черту. Между ранеными сновали люди Бестужева и целители из отряда Грифа вместе с Ежовой. Судя по всему, прибывших слишком поздно помощников просто не подпустили к пострадавшим.
Зато, как только из машины вышел Белый Волк, Иван Николаевич преисполнился храбрости и устремился к барону, на ходу высоко поднимая руку.
— Егор Алексеевич! Добрый день! Я прибыл сюда с группой своих лучших медиков. Прикажите своим людям распределить им задачи.
— Если их до сих пор не взяли в работу, значит целители справляются, Иван Николаевич, — безразлично ответил егерь. Но, судя по взглядам подчинённых Белого Волка, которые те бросали на добровольных помощников, чувствовалось, что их просто не хотят подпускать к раненым. — Не волнуйтесь. Ярослав Константинович уже позаботился о том, чтобы никто из моих подчинённых не погиб. Ваша помощь не требуется.
— Это замечательная новость, — бледно улыбнулся Старковский. Бестужев пошёл проверять своих пострадавших, а граф тут же взял меня под руку и, потянув за собой, негромко произнёс. — Вы умеете удивлять, Ярослав Константинович. Не только меня, но и вообще всех вокруг. Однако, смею надеяться, что и у меня получится вас удивить. Есть у меня одна удивительная новость, так сказать, из первых рук. Надеюсь, это поможет поддержанию добрососедских отношений между нами. Да что я всё о мелочах каких-то⁈ Слышали про недавнее нападение на жандармов на трассе Москва-Тверь?
Главный офис «Артефактного Дома Воронцовых»
г. Москва
Российская Империя
— … Петя, ты один из умнейших людей, что я знаю. А еще ты всегда поступаешь правильно. Уверен, также правильно поступишь и сейчас. И еще… Я считаю, что этим предупреждением я окончательно отдал свой долг.
— Да-да, Женя, конечно, — светлейший князь Пётр Сергеевич Воронцов судорожно рванул белоснежный ворот рубашки в сторону. — Ты же знаешь, что я никогда…
— Знаю, Петя, знаю, — жестко проговорил светлейший князь Евгений Александрович Пожарский. — Иначе, я бы тебе не звонил. Удачи! Она тебе понадобится, старый друг.
В массивной трубке стационарного телефона, к которой была подключена защищенная связь раздались короткие гудки. Князь Пожарский повесил трубку. Раздался треск и князь Воронцов с удивлением посмотрел на свою любимую курительную трубку, которую он неосознанно сломал в порыве эмоций.
Князь раздраженно бросил обломки на пол и дрожащими руками выдвинул боковой ящик своего старинного дубового стола, где лежала запасная трубка. Усилием воли унял дрожь в руках и набил трубку, тут же прикурив и затянувшись, не убирая пламени зажигалки.
Терпкий табачный дым прочистил мозги и князь откинулся в своем мягком кресле, прокручивая только что состоявшийся разговор. Медленно, несколько раз возвращаясь к ключевым моментам. Сейчас он должен принять решение. Возможно, самое главное решение в своей жизни. Решение, от которого будет зависеть судьба рода Воронцовых, его жизнь и жизнь его близких. И варианта «переиграть» точно не будет.
Много Пожарский ему не рассказал. Нет, не так… Он сказал многое, даже больше, чем мог бы при этих обстоятельствах, но что касается возможных последствий. Что именно произошло на землях Антипова, Пожарский то ли сам не знал, то ли всё же предпочел скрыть.
Да и не интересовала его общая картина, Воронцову было достаточно того, что его доверенное лицо, командир экспедиционного корпуса Хромов, выступил против своих. И под «своими» речь шла не о дружинах какого-то аристократического рода, стычку с которым можно замять. Нет, Хромов напал на Зейда и его людей, являющихся в данный момент не просто дружиной светлейшего князя Пожарского, который и сам по себе был в состоянии стереть в порошок любого недоброжелателя. По-факту, они являлись имперскими войсками, действующими от имени законного губернатора, а этот проступок тянул на полноценную государственную измену, со всеми вытекающими.
Плюс, усугубляющие обстоятельства в виде внезапного применения магии Тьмы от человека, не имеющего к этому ни малейшей предрасположенности. Да и в комплекте артефактов, которыми был снабжен экспедиционный корпус Воронцова, такого и близко не было!
Как так-то⁈ Князь с остервенением вытряс прогоревший табак прямо на дорогущий дубовый паркет, и тут же забил еще, не успокоившись, пока снова не раскурил трубку.
Мозг старого князя прямо сейчас работал на сверхскоростях, пытаясь свести все события в нужной последовательности, для того, чтобы принять правильное решение. И ему становилось немного страшно от той картины, которая у него сейчас складывалась. А ведь трусом себя Пётр Сергеевич никогда не считал. Да, он не был полноценным «боевым» магом, но боевое крещение в аномалиях прошел, согласно традициям рода и воле отца. Вот только сила рода Воронцовых всегда заключалась в деньгах и технологиях. Того и другого у рода всегда было достаточно для того, чтобы продвигать свои интересы там, так и тогда, как нужно роду.
Однако, сейчас перед глазами старого князя возникла чрезвычайно запутанная схема, которая и привела к нынешней ситуацией. И посреди всего этого гения чужого замысла, сам светлейший князь, мастер интриг и переговоров, преданный сын отечества, сильный менталист и многое-многое другое, выглядел… жалко.
И, что хуже всего, Воронцов никак не мог понять, как ему сейчас правильно действовать. Ведь Хромов был протеже… Нет, даже в такой момент светлейший князь не мог произнести это имя вслух.
И как же хорошо всё разыграно! Будучи не самым сильным менталистом в Империи, сам Воронцов вполне мог считывать эмоции и мысли людей. Тем более, работающих на него людей, которые не имели ни единого повода скрывать мысли от своего господина.
Своеобразное «сканирование» у светлейшего князя уже было на самой подкорке. При общении с человеком, изначально идентифицировался его статус, и если это был его работник/сотрудник/подчиненный, то князь нимало не стеснялся постоянно «мониторить» его мысли в процессе разговора, чтобы уловить обман, либо же удостовериться, что его распоряжения поняты правильно.
Также было и с Хромовым. И ни разу, НИ РАЗУ, князь не услышал ничего кроме вежливой покорности и готовности работать на благо рода Воронцовых. И это тоже не добавляло сейчас светлейшему князю уверенности. Возможно это был скрытый артефакт? Но, тогда это еще хуже… Ведь сам Воронцов знал об артефактах практически всё. Тем более, в силу собственного дара, об артефактах с аспектом Ментала. Да он, чёрт побери, производил лучшие во всей Империи, а возможно и мире, артефакты! Как его могли так обдурить? Как⁈
После четвертой подряд трубки, светлейший князь принял, наконец, решение. Он поднял телефонную трубку и попросил секретаря пригласить к себе старших сыновей.