ные с неправильным освоением аспекта Смерти. В сферах разума просто не было достаточно места и не были готовы петли для нового аспекта. Не хватало нужных сопряжений, чтобы грамотно встроить туда новую силу.
Сейчас, на кураже и на эмоциях после опасного похода, я использовал эту силу так, как использовал когда-то давно. Плата была близка, и я это уже ощущал. Подрагивали руки, расплывался взгляд. В идеале, мне нужно было как можно быстрее вернуться домой и отлежаться хотя бы сутки.
Вокруг было светло — даже не рассвет, а раннее утро. И это означало, что пара часов в неизвестном пространстве за могущественным барьером стоили нам почти половины суток в нашем обычном мире.
Шевельнулись на земле Ратаи. Они первыми, в силу особенностей организма, пришли в себя. Тут же начали оживать остальные члены рейда. Дёрнулись на земле егеря. Поднялись на ноги оборотни, а Кот подниматься не стал и просто лежал на земле, пялясь в небо и улыбался.
— До границы примерно тридцать семь километров, — подойдя ко мне, произнёс Бестужев. Командир егерей выглядел помятым и очень задумчивым. На меня он старался не смотреть, и сразу сложилось впечатление, что мысли барона бродят где-то очень далеко отсюда. — Если двинемся прямо сейчас, то через два часа будем уже на базе твоей дружины, Сокол.
— Вижу, теперь ты ориентируешься на местности гораздо лучше, Волк, — улыбнулся я.
Егор Алексеевич улыбаться в ответ не стал и только угрюмо нахмурился.
— Это проблема, Сокол, — спокойно глядя мне в глаза, произнёс командир егерей. — Это большая проблема для всех нас. Ты же понимаешь, что я просто не могу об этом молчать.
— Всегда есть больше одного варианта, — невозмутимо пожал плечами я.
Бестужев был верным слугой Императора. В то, что он будет что-то скрывать от своего повелителя, я не верил. Поэтому, на мой взгляд, даже предлагать ему что-то подобное не было никакого смысла.
Сейчас командира егерей со мной и моей дружиной связывали несколько фактов. Помимо совместного рейда, Бестужев и так уже немало знал о секретах моего рода. А после текущей вылазки этих знаний уже хватит, чтобы нас навсегда заперли в имперских лабораториях. При этом егерский корпус переедет на постоянной основе в Тверскую аномальную зону и будет искать следы той закрытой области, которую мы обнаружили. Разумеется, безрезультатно.
— Это неправильно, — с каким-то отчаянием в голосе произнёс командир егерей. — Мы не должны так поступать.
— Не должны, — подтвердил я.
— Я слуга… Императора… — у меня сложилось впечатление, что барон пытается сам себя в чём-то убедить, будто я настаивал или заставлял его поступить как-то неправильно.
— Один из лучших, — подтвердил я.
— Всё это, — широким жестом указав на спокойную природу аномалии вокруг нас, — можно как-то объяснить? — прямо спросил Бестужев. — То, что буквально пару часов назад мы побывали в параллельной реальности, или в другом мире, или в каком-то таком месте нашего мира, которого никто не знает… невозможно объяснить! Это нельзя скрывать, и об этом нельзя говорить. Я не понимаю, что делать.
Пару мгновений я смотрел в глаза Белому Волку и видел в них отчаяние. Этот человек очень серьёзно относился к данному слову и прекрасно помнил, что он обещал мне не говорить ничего посторонним о моей дружине.
Но при этом количество клятв, которые дал командир егерей своему руководству и конкретно Императору, лишало его всякого шанса промолчать. И Бестужев будто просил меня принять за него решение, которое поможет избавиться ему от этой двойственной, непонятной ситуации.
— Тот вариант, который я могу предложить, ты знаешь, — слегка кивнув в сторону стоявших в отдалении оборотней, произнёс я. — Этот отпуск действительно получился довольно интересным. Просто мне хотелось бы… знать, куда ты собирался съездить в эти два дня.
— Князь Разумовский звал меня на охоту, — после долгого раздумья ответил Егор Алексеевич. — И мы с ним взяли огромного пространственного зверя, часть которого я даже привёз из своего отпуска.
— Что ж, это отличный вариант, — улыбнулся я.
Скрыть появление на рынке огромного запаса ингредиентов неизвестного пространственного чудовища у нас бы точно не получилось. Использовать это всё для собственных нужд тоже вряд ли вышло бы. Поэтому Бестужев, правильно оценив обстановку, сделал единственно правильный выбор. Если невозможно скрыть какие-то факты, то нужно очень громко заявить о них миру.
— Григорий Антонович, — коротко кивнув Бестужеву, позвал я юриста. — Можно вас на секундочку?
Оборотень оказался рядом. Через пару мгновений он взглянул на меня, потом посмотрел на Бестужева, окинул взглядом его людей и произнёс:
— Мне кажется, люди устали, ваша светлость. Нужно возвращаться. Если у вас есть какие-то конкретные пожелания ко мне, то я постараюсь сделать всё в кратчайшие сроки.
Я хотел уже обозначить оборотню сложившуюся проблему, но в этот момент ощутил пульсацию ментального поля вокруг нас. На таком уровне воздействовать на аспект могли действительно только архимаги. Я вообще не был уверен, что кто-либо в Российской Империи сумеет распознать заклинание Бетюжина.
Вместо того чтобы ставить какие-то блоки сознания егерям или вычищать их воспоминания, заменяя их подделками, Бетюжин создал вокруг всего рейда единый карман своего заклинания, который поддерживал своими силами. И все, кто находился в этом кармане, по сути, становились участниками одного общего воспоминания.
— Кто должен знать всё, Ярослав Константинович? — прозвучал у меня в сознании голос юриста.
— Ты, я, Аларак и Антип, — без колебаний мысленно перечислил я.
— Будет исполнено, — ответил Григорий Антонович, после этого развернулся на месте и спокойно ушёл продолжать беседу с Антипом.
Все же, архимаги находились… совершенно на другом уровне относительно обычных смертных. Наверное, это можно было считать первой ступенькой на пути к Вершителям.
Просто проблема оборотней была в том, что они могли использовать только один аспект — помимо той основы, которую давала им Жизнь.
Возвращение назад прошло без особых проблем. Полтора часа марша, несколько встреченных монстров, от которых не осталось ничего, а рейд даже не замедлил скорость. А потом мы пересекли границу моих владений.
Бойцы рейда вовсю обсуждали схватку с пространственным монстром и увиденное в странном подземелье. Все мысли людей занимала гора кристалида — добыча, которую удалось получить после этого грандиозного сражения.
Что стало причиной этого сражения? Как мы оказались в глубине внутренней территории аномальной зоны? Подобные вопросы никого не волновали, и я видел, как Серый на ходу живо обсуждал с парой егерей какую-то особо удачную атаку, которую он провёл во время боя. В какой-то момент я подошёл к Алараку и показал ему клетку, в которой дремало колючее растение.
— Помнишь, откуда это? — прямо спросил я.
— Да, господин, — коротко ответил африканец. — Григорий мне всё объяснил.
— Хорошо, — кивнул я.
Зная юриста, можно было сразу сказать, что тот предусмотрел массу вариантов и объяснил все возможные последствия того, что Кот может проболтаться.
В то, что кто-то станет допрашивать архимага Смерти, я не верил. Для этого особых причин не было, потому что никто из егерей не погиб, и все они вернутся на службу полным составом.
При этом меня не оставляли мысли о природе оборотней. Существа, обитавшие в том странном месте за барьером, обладали собственной магией. Они были, по сути своей, магическими созданиями. Но ни одно магическое создание не могло действовать за пределами своей природы.
Недостаточно было получить грандиозную силу. Нужно было научиться её использовать. А Антип и Бетюжин не просто умели пользоваться — они виртуозно владели новым даром уже в следующие минуты после пробуждения.
Откуда взялись эти знания? Откуда взялось понимание взаимодействия аспектов?
Я уже какое-то время наблюдал за Антипом, и теперь, когда старших оборотней у меня в подчинении стало двое, стал замечать определённые особенности в их поведении. Вернее, даже не поведении, а восприятии мира.
То безразличие и то спокойствие, которое демонстрировали эти существа, оно было не свойственно живым. Так могли действовать механизмы или какие-то магические конструкты, у которых просто не было своих эмоций.
Тень каких-то нормальных реакций возникала из-за влияния человеческого носителя, с которым вошли в симбиоз оборотни.
Если представить себе, что эти существа изначально не были живыми в полной мере, то у меня было только одно объяснение их феноменальным знаниям после перехода на уровень старшего. Это были эджары — ходячие накопители знаний. И после этого мне ещё больше захотелось попасть на поле памяти, которое вполне могло быть библиотекой кого-то из Вершителей.
За этими мыслями я практически не заметил, как мы добрались до Горынино. Едва я пересёк границу владения, родовая сеть начала засыпать меня сообщениями. Потоки информации складывались в единую стройную картину, согласно которой я видел, что почти всё население моей территории на данный момент стянулось в Себыкино. Более того — не просто в Себыкино, а на территорию сортировочного цеха. Мои сестры тоже были там.
— Нюша, — потянувшись через родовую сеть к младшей сестре, произнёс я. — Что происходит?
Младшая тут же исчезла в одном месте и цепочкой вспышек добралась до меня.
— Привет, Яр! Идём скорее! — потянула меня за собой сестра. — Угадай, что нашёл Илья Петрович?
Улитка дёрнула меня в сторону пространственного прокола, но я не пошевельнулся. Тогда окно открылось у меня под ногами, и я провалился в портал. Буквально через пару минут оказавшись у входа в главный ангар сортировочного цеха. Хорошо ещё, что Нюша высадила нас в том месте, где не было никого постороннего.
— Илья Петрович! Илья Петрович! — понеслась куда-то в глубину ангара младшая княжна. — Князь прибыл!
Я увидел, как мне навстречу торопливо шагает Большаков. За ним почти бежал Берёза. Оба были крайне взволнованы, и это начинало меня напрягать.