— Прошу прощения, ваша светлость, времени на что? — откровенно напрягся Калинин.
— Времени на ответ, Саша.
Князь снова тяжело опустился в своё большое кожаное кресло.
— На меня вышли представители Японии.
— Вот как⁈ — не удержался Калинин от изумлённого возгласа. — Но этого же… — осторожно начал он.
Однако, Воронцов с лёгкой улыбкой перебил собеседника:
— Да, этого никогда не было. Японцы действовали всегда исключительно на уровне первых лиц государств. Ну, или по крайней мере, мне об этом ничего не известно. А учитывая мои возможности, ты знаешь, Саша. Так что-либо мы первые, кто получили такое предложение, либо…
Он на секундочку задумался. Калинин не перебивал. И князь, через некоторое время, вскинул взляд:
— Интуиция подсказывает, что Рокфеллеры и Ротшильды в деле. Кто ещё — не знаю.
— А в чём суть предложения, ваша светлость? — осторожно спросил Калинин, искренне боясь услышать ответ.
— Их интересует опыт нашей работы с грязным Эфиром.
— Но как они вообще узнали, что мы занимаемся этим? Неужели Разумовские?
— Не думаю, — снова прервал собеседника Воронцов. — Что-то мне подсказывает, что у японцев есть источники информации, которые нам недоступны. И вообще они странные. Обычные люди, не одарённые, ни одного артефакта на теле. Но я не то что их мысли — я даже их намерения читать не могу. Как будто их прикрывает чья-то воля.
— В чём конкретно суть их предложения, ваша светлость?
Воронцов на этих словах замолк и серьёзно посмотрел Калинину в глаза.
— То, что я тебе сейчас скажу, должно оставаться между нами. Но это ты и так понимаешь. Но вот то, что ты сделаешь для меня, для Рода, и в том числе для самого себя, — это покажет, войдёшь ли ты в семью окончательно, или же так, до конца жизни, и останешься чертовски эффективным, но всё же наёмным менеджером. Мне нужно, чтобы ты съездил к Разумовским и встретился с Большаковым. Один на один. Но перед этим — заскочи к старой матушке Большакова с небольшим подарком.
Калинин уже хотел что-то сказать, но почувствовал, как перехватило его дыхание. Судорожно поправил сильно затянутый галстук и продолжал слушать.
Воронцов с лёгкой улыбкой продолжал:
— Прежде чем я тебе расскажу, что конкретно нужно сделать, хочу сказать тебе ещё одну вещь. Я знаю, что ты с молодым Разумовским находишься во вполне дружеских отношениях. Но тут, мальчик мой, нужно выбирать между дружбой. Как говорится, ничего личного — только бизнес.
Глава 27
— Пространственная сеть! — воздухом доставив свой приказ к личному слуге Распутина, резко приказал я. Надо признать, что противник правильно оценил ситуацию и понял, что от своего мы не отступимся.
Вся масса чудовищ, картинно поджидавшая нас на тропе к вершине холма, начала растворяться в пространственных переходах, буквально вываливаясь нам на голову. Я рванул вперед импульсом грязного Эфира, расталкивая падающих чудовищ.
Следом то же самое проделал Мхатха Идхани. Часть тварей тут же попала под контроль Бетюжина и еще в воздухе вцепилась друг в друга. В небо, молниеносно сформировавшись вокруг Антипа, выстрелил толстенный поток пламени. Следом в бой вступили остальные архимаги и их поддержка.
Но это все были лишь полумеры — нужна была серьезная атака. А Григорий Владимирович сразу заявил о том, что принимает правила игры. Это означало, что все, кто входил в сводную армию под моим началом, обязаны были выполнять мои приказы. И Пётр не подвёл.
Архимаг аспекта Пространства выплеснул часть своей силы, стремительно формируя фантастически сложный аркан. Это заклинание использовалось во время моей войны с Вершителями, для того чтобы ликвидировать возможность высадки противника в особо опасных зонах.
Поддерживать сеть долго было очень затратно, но это и не требовалось — тысячи мелких пространственных трещин ломали реальность до такой степени, что не оставалось ни одного целого участка. Происходило это практически мгновенно, и если подобная сеть оказывалась на пути какого-то живого объекта, то выглядело это довольно неприглядно.
Пётр сумел охватить область почти в две сотни метров — до самых краёв нашей колонны, нашего отряда. Я бы сказал, что личный слуга Григория Распутина одним этим вызвал моё уважение.
На землю, вместо ревущих и полных ярости чудовищ, обрушились водопады крови и чёрной мутной слизи. Следом полетели хаотично разрубленные куски тел. Но этот чудовищный дождь ни на секунду не остановил продвижение отряда.
В дело вступили Витязи. Дружинники моего рода начали отстреливать тех монстров, которые уцелели или высадились дальше выставленной архимагом Пространства сети. Следом к ним присоединились егеря и американские рейнджеры. Шквал огня останавливал тварей, превращая в решето даже самую толстую костяную броню. Снаряжению обычных бойцов сводного отряда могли позавидовать даже самые лучшие подразделения мира.
Но мы имели дело с чудовищами очень высокого ранга и сами напитали их громадным объёмом свободной маны. Гибель сразу сотни высокоранговых тварей создала цепную реакцию. В пространстве над полем боя бурлил настоящий водоворот. Свободной маны было так много, что подходящие следом чудовища замирали и начинали мерцать, даже не добравшись до места гибели своих сородичей. А к нам устремлялись уже изменяющиеся твари.
Они отращивали на ходу новые конечности. Я видел, как в воздухе разворачиваются магические поля. Противостояние энергий выходило на новый уровень. Когда в сражение вступали твари пятого ранга, ожидать можно было чего угодно.
Эфир в моих руках стал убийственным оружием. Клинок из мутной разноцветной энергии рассекал противников, не оставляя никому из них шансов.
Один взрыв переполненного манной монстра следовал за другим. Архимаги моего отряда кое-как блокировали убийственные волны, но в целом ситуация выглядела проигрышной.
Мы остановились. Несмотря на количество архимагов в отряде, несмотря на самое современное вооружение дружинников и егерей, несмотря на обилие артефактов и слаженную работу — отряд завяз.
Завяз в крови и потрохах аномальных тварей, которых местный хозяин использовал как никчёмный расходный материал. И тут в дело вступили адепты Смерти.
— Назад! — услышал я голос Бестужева.
Кто-то из помощников командира егерей передал приказ по всей цепочке, и фронт объединенной армии неуверенно отступил на пару шагов.
— Дистанция пятьдесят метров! — вскоре разнёсся над полем боя следующий приказ Егора Алексеевича.
Я увидел, как представители китайской делегации расчищают дорогу, пытаясь выбраться из вязкой от крови грязи. Ли Минь буквально создавал мосты для своих подчинённых и соседних отрядов. Я видел, как индусы и американцы помогают друг другу покинуть опасную зону, но сам при этом с места не сдвинулся.
Моя связь с Алараком и Бестужевым позволяла мне принимать участие в самых опасных ритуалах аспекта Смерти без угрозы для себя. А Зерно Рождения, лежавшее в кармане, гарантировало второй шанс после смертельной ошибки. С большими ограничениями и полной потерей сил, но выжить я мог. Другой вопрос, что выбраться без магии из этого места было невозможно.
— Я беру на себя правый фланг, — произнёс Кот и тут же двинулся к особо высокому холму из обрезков. Среди громадных кусков мяса и костей ещё бились на земле умирающие твари последней волны, но Аларака это не волновало.
Стоявший рядом с африканцем Распутин коротко кивнул и неспешно направился влево. Битва будто бы замерла на несколько мгновений. И эти мгновения дала нам Мара.
Истинная глава африканской делегации сидела на земле, на самой границе поля боя. Крупные капли крови и мутной слизи усеивали землю всего в нескольких сантиметрах от девушки, но ни одна до неё так и не дотянулась. Почти половина африканцев осыпали свою госпожу мелкими артефактами, которые взрывались над ней на манер крохотных фейерверков.
Они осыпали голову девушки цветными искрами, которые содержали в себе невероятное количество энергии. И всю эту энергию Мара использовала для блокировки подступающей орды тварей. Почти три сотни высокоранговых чудовищ замерли на долгих сорок секунд. И этого времени хватило архимагам Смерти для создания своих магических конструкций.
Толстые серые нити, как уродливая и опасная паутина, плеснули во все стороны от тела Аларака. В этот момент Кот напоминал древнего демона или божество смерти своего племени. Покрытое кровью аномальных чудовищ тело мага билось в судорожном ритуальном танце, который Аларак устроил в центре паутины.
Неподвижно сидевший на коленях рядом с ним Бестужев выглядел как дикое, возмутительное несоответствие и только усиливал эффект припадка архимага Смерти.
В ответ на дёрганные движения и хриплые завывания Кота начали шевелиться горы мяса вокруг. Аларак призывал духов для того, чтобы они вступили в битву на нашей стороне. И, похоже, тем же самым занимался граф Распутин.
Я упустил момент, когда Григорий Владимирович начал создавать своё заклинание. Судя по всему, Распутин уже очень много лет работал вместе со своим личным слугой. А скорее всего, Пётр служил в роду графа не одно поколение и именно поэтому слуга досконально знал особенности родового дара своего господина.
Вместо энергозатратной, но крайне эффектной внешне паутины, граф бросил в воздух горсть мелкой костяной пыли. Она практически сразу исчезла в оранжевых вспышках. Словно кто-то бросил в воздух связку маленьких безобидных хлопушек.
Можно было подумать, что эта пыль была заряженная жизненной силой самого графа. Костяная мука просто сгорела, но напряжённое лицо личного слуги Распутина говорило о другом.
В буйстве энергий, бушевавшем над полем боя, очень сложно было выделить тончайшие воздействия архимага Пространства. Но я сумел это сделать, и в моём разуме возникла картина сложнейшего ритуального рисунка.
Пока твари на стороне Аларака сползались в уродливых кадавров и готовились вернуться в бой против своих сородичей, Распутин пошёл совсем другим путём.