— Твоё величие? Еоо никогда не существовало, — на том же языке и ни на мгновение не сомневаясь, что буду услышан, спокойно произнёс я. — Ни в прошлом, ни сейчас.
— Ты умрёшь! — яростно взревел Олимпий. — Ты станешь сосудом моей воли. Ты будешь взирать на мою жизнь со дна своего тела и молить меня о смерти. Ты…
От этого рёва начали валиться с ног особо чувствительные члены сводного отряда. Я видел, как в рядах моих союзников нарастает паника. Видел, как американцы быстро переглядываются между собой, и их командир выдаёт какие-то инструкции рейнджерам. Видел, как напряглись стоявшие позади наших порядков пятёрки Карателей.
Однако, в то же время я прекрасно понимал: никто из нас не покинет это место до окончания боя. Как подтверждение моим словам, пространственный карман начал стремительно сжиматься.
Олимпий собирал всю доступную ему силу для того, чтобы уничтожить меня. Вероятно, на данный момент я был единственной достойной целью. Все остальные могли только продлить агонию бывшего Вершителя. Я же при этом мог дать ему новую жизнь. Вот только не собирался этого делать.
Бесконечные поля изумрудной травы резко поблекли, и стенки вынесенного на много километров во все стороны барьера приблизились к нам почти вплотную.
Если рассматривать ситуацию с позиции магии, то мы сейчас находились где-то внутри громадного тела Олимпия. Но не настолько глубоко, чтобы он мог впитать нашу силу.
— Мара! — громко произнёс я. — Стройте Звезду Единения!
Дождавшись подтверждения от главы африканской делегации, я достал мечи и медленно двинулся вперёд.
Артефактная пряжка на моей груди начала подёргиваться. Заточённая в ней магическая сущность пыталась выбраться, чтобы присоединиться к будущему сражению. Паразит ощущал рядом своего создателя и не хотел сидеть на месте. В изувеченном сознании этого существа подобное означало возможность перейти на новый уровень существования. И чтобы это сделать, паразит должен был сожрать Олимпия.
Я напитал клинки грязным Эфиром и резко ускорился. Как ни жаль, но уничтожить монстра такой силы и такого размера без использования Зерна Рождения у меня не выйдет. И маловероятно, что драгоценный артефакт уцелеет.
Будто ощутив мои мысли, сфера магического предмета начала пульсировать, наполняя меня энергией аспекта Жизни — той силой, которая позволяла совершать невозможное и выходить за пределы человеческого тела.
Мара, всё ещё храня свой статус, выдернула в отдельное пространство всех своих подопечных и выдала им инструкции. Каждый африканец отправился к одному из архимагов, и позади меня закипела работа.
Мне же стоило занять противника хотя бы на несколько минут. Пока жадные взгляды десятков глаз уродливого тела бывшего Вершителя неотрывно следили за мной, мои спутники делали всё необходимое для нанесения основного удара.
Множество громадных мясных отростков загородили свет, и я тут же бросил своё тело в сторону.
Воздушная ступень помогла резко изменить траекторию движения, и очередное щупальце рухнуло там, куда я должен был приземлиться после рывка. Ещё пара подпорок — и я оказался на склоне бывшего холма.
Касаться тела Олимпия точно не стоило. Даже под спрессованными линзами воздуха, которые я использовал для движения, возникали на шкуре грандиозной твари воронки, а следом появлялись ловчие отростки.
А потом я вдруг понял, что внимание противника изменило фокус. Далеко справа увидел летящую в воздухе фигуру человека с сияющим копьём. Индус не выдержал позора ожидания и ринулся в схватку.
Следом за ним в бой вступили высшие оборотни. Иван возглавил наступление своих сородичей. Пётр, Степан и Антип с Григорием следовали за ним по пятам.
Пятёрка оборотней сумела быстро найти общий язык, и на подошву Олимпия обрушились убийственные волны сразу пяти аспектов. Однако, бывший Вершитель оказался к этому готов, и атакующая магия бесследно растворилась в шкуре чудовища.
Он просто выпил её, как глоток цветной газировки.
Оборотни сбились с шага, и мне не оставалось ничего другого, кроме как ударить противника грязным Эфиром. Один из клинков прошил на всю глубину шкуру твари, и я выпустил в тело Олимпия треть своего резерва.
В другой ситуации подобная атака могла расколоть гору, но здесь получился только слабый ожог. Правда, противник оказался совершенно не готов к тому, что кто-то сумеет причинить ему боль.
Дикий рёв потряс воздух. Вибрации сбили индуса и отбросили к остальным членам сводного отряда.
Падение архимага воздуха прекратил Ли Минь. Из земли молниеносно поднялась сотканная из пыли рука, которая бережно поймала главу делегации Индии и опустила вниз.
Я ринулся дальше, оставляя за собой глубокий порез, и нёсся с такой скоростью, что в ушах ревел воздух. Но даже этого едва-едва хватало, чтобы опередить лезущие из тела врага мясные отростки. Я постоянно менял траекторию, чтобы избежать ловушек на своём пути.
В итоге на теле Олимпия остался корявый, ломаный след длиной в несколько десятков метров. Вот только кроме испуга врага и понимания, что противник перестал себя считать неуязвимым, это мне ничего не дало.
Страх заставил врага действовать. Олимпий перешёл в атаку, и бьющая в небо с вершине холма энергия сменила цвет на сияние чистого Эфира.
— Быстрее! — понимая, что время стремительно уходит, приказал я.
Африканцы к этому моменту уже вернули обратно всех оборотней и расставили имеющихся архимагов по периметру магической структуры. Вот только, несмотря на деградацию, бывший Вершитель прекрасно понимал, откуда может прийти гибельный для него удар.
Десятки мутных глаз противника сфокусировались на созданной магической структуре, и по набирающему силу аркану ударил поток чистого Эфира.
Шансов ни у кого из обычных людей или даже высших оборотней против этой энергии не было. И я понял, что враг не даст мне создать свой вариант его энергии для достойного ответа.
Мара успела на долю мгновения опередить врага, и на пути чистого Эфира возник искажающий пространство щит. Поток убийственной магии ушёл в небо, но не полностью — остаток пробил защиту Мары, и девушка практически беззвучно упала на землю.
Я видел, как её подчинённые бросились обрабатывать обожжённые почти до костей ладони африканки, в которых та держала защитный артефакт.
Волна Эфира, устремившаяся к барьеру, выбила в нём громадную дыру, и в то же мгновение я услышал яростный клёкот громадного хищника. В бой вступил хранитель Тверской аномальной зоны.
Через дыру в барьере ворвался Семикрылый. Оказалось, что Олимпий прекрасно знал это существо и понимал его опасность, потому что мгновенно переключился на нового противника.
Сокол метнулся из стороны в сторону и, проносясь над громадным телом бывшего Вершителя, ударил вниз потоком чистого Эфира. От туши Олимпия отвалился здоровенный кусок весом в несколько десятков тонн.
Чудовище взревело, и в небо выстрелили сотни тончайших хищных нитей. Они заполнили собой весь воздух, мешая соколу передвигаться. Семикрылый окутался барьером, но этого оказалось мало. С победным рыком Олимпий начал рвать пойманного врага на мелкие части.
В какой-то момент я поймал взгляд сияющих глаз сокола и ощутил его призыв.
— Нет! — зло взревел я, но связавшая нас нить уже начала разрушаться. В следующее мгновение я вдруг понял, что уже лечу навстречу потоку силы, возникшему на месте умирающего Семикрылого.
Американская Конфедерация
Личные покои президента
— Гарфакс… Чёртов ты безумец! Ты всё-таки сделал это!
Лицо господина выглядело чрезвычайно уставшим, но глаза его горели нестерпимым пламенем, воодушевляя, вдохновляя на подвиги и заряжая энергией. Рядом с этим полубогом всем его людям было абсолютно не страшно как сражаться, так и умирать.
— Это было предначертано, мой господин, — почтительно склонил голову мужчина, которого назвали Гарфаксом.
Прямо сейчас у него не было сил для того, чтобы даже стоять. Он сидел в кресле и тяжело дышал, выжатый как лимон. Вот это был правильный эпитет для нынешнего состояния Гарфакса. Две трети артефактов были сломаны, оставшаяся треть опустошена окончательно. Тело Гарфакса было похоже на иссохший труп. Ведь, забрав всю энергию из артефактов, он также без остатка выжал ресурсы своего физического тела. Лишь глаза — огромные на исхудавшем лице, глаза яркого серого цвета — смотрели на своего господина с преданностью и обожанием.
— Ты отличный пророк, Гарфакс, — с улыбкой покачал головой его господин. — Вот только ты лучше меня знаешь: когда дело идёт о пророчестве, связанном с Вершителями, то это не всегда срабатывает. Далеко не всегда.
— Вы же сами сказали, что я лучший, — криво усмехнулся Гарфакс и тут же закашлялся.
— Вообще-то конкретно этого я не говорил, но ты прав, мой верный Гарфакс…
Господин осторожно положил мужчине на голову руку, и он понял, что боль отступает.
Он уже был не жилец. Даже божественных сил его господина не хватило бы на то, чтобы вернуть его в жизнь. Гарфакс выложился на полную. Он сам озвучил своё самоубийственное пророчество и сам же его исполнил. Чёрной Сотни Вершителя Элрога уже не существовало…
Сам Гарфакс был лишь жалкой тенью себя прошлого — командира смертоносного отряда, который мог предугадывать будущее, становясь ужасом для врагов своего господина. Все его люди погибли, но они выполнили своё предназначение: Вершитель Оливия сдохла. Сдохла окончательно и бесповоротно. А это значит, что семья Гарфакса, его город и его страна — маленькая гордая горная страна, которая отказалась повиноваться и население которой было уничтожено ради того, чтобы усилить армию Вершителя, — были отомщены.
— Я ни о чём не жалею, господин. Когда я пришёл к вам, вы пообещали мне, что моя месть свершится. И вы меня не обманули.
— Это так, Гарфакс. Это так, — тяжело вздохнул его господин. — Хотя, жаль, что всё получилось именно так.