— Прежний глава рода Разумовских и его старшие сыновья были казнены по надуманному предлогу, — когда мы остались одни, тяжело произнёс Император. — Я предлагал вашему отцу вариант отказаться, как мы делали не раз с родом Распутиных, но он настоял на своём. На тот момент мы находились в критической точке построения магической структуры и необходимо было завершить ключевой контур. Ждать ещё год было чревато потерей двадцати процентов накопленной энергии.
— Я нашёл записи отца, касающиеся создания артефакта, работающего на другом виде энергии, — параллельно обдумывая слова собеседника, произнёс я. — Он мог бы изменить ситуацию в аномальной зоне.
— Ценой полного уничтожения рода Разумовских, — уверенно ответил Алексей Александрович. — Нам и так пришлось пойти на огромный риск, Ярослав Константинович. Если вы видели схему артефакта, придуманную вашим отцом, то должны понимать, что глава рода Разумовских планировал использовать свой дар для её запуска. А это равносильно добровольному уничтожению собственного Источника на таких объёмах энергии. Вот только в этом случае под удар попадал весь род.
— Можно было обойти эти побочные эффекты, — покачал головой я и тут же понял, что правитель Империи тоже об этом знал. А может не раз думал после казни моих родственников.
— Можно, — наконец произнёс Алексей Александрович. — Но тогда с нами не было бы вас. И господина Ожегова.
Сказано это было так просто и буднично, что я невольно задумался. Когда речь идёт об интересах громадного государства, очень сложно мыслить категориями простых людей. А если приходится решать задачи с горизонтом планирования в десять поколений, то всё ещё сложнее. Однако, некоторые моменты мне всё равно не давали покоя.
— Вы обязаны были защитить жизни детей Разумовских, — сухо произнёс я. — А меня чуть не убили прямо на площади. В тот же день, что был казнён мой отец.
Алексей Александрович смотрел на меня и молчал. Я видел в глазах Императора борьбу и её следствием стала возникшая над главой рода Романовых дымка великой клятвы на крови, которую дал кому-то мой собеседник. Я отлично знал, к чему может привести нарушение подобного договора. В остальные в кабинете тоже увидели это сияние.
Скорее всего, несмотря на все свои способности аспекта Жизни, Алексей Александрович просто не успеет что-то предпринять, если даст ответ на мой вопрос. Да и никто ему помочь не сможет. Были в этом мире обещания, которые просто невозможно было нарушить.
— Алексей Александрович, — решился нарушить затянувшуюся тишину Иван. — Может чаю?
— Что скажете, Ярослав Константинович? — будто выныривая из глубокого омута, посмотрел на меня Император.
— Думаю, нам уже пора, ваше императорское величество, — ответил я. На дворе стояла глубокая ночь и возвращаться в родовое имение никакого смысла не было. Однако, это не означало, что отправлюсь отдыхать. — Есть ещё незаконченные дела сегодня.
— Понимаю, — слегка улыбнулся в ответ правитель Империи. — Видимо, лечь спать сегодня не доведётся не только мне.
— Всего наилучшего, Алексей Александрович, — поднимаясь из-за стола, произнёс я.
— До свидания, ваша светлость, — кивнул мне глава рода Романовых и, посмотрев на Бернхарда, добавил. — Рад, что Ожеговы снова вернулись на путь возвращения былого могущества, Роман Викторович.
— До свидания, ваше императорское величество, — слегка поклонился правителю Бернхард и мы двинулись к выходу из кабинета.
— Ярослав Константинович, — уже на пороге догнал меня голос Императора и, обернувшись, я увидел пристальный взгляд Алексея Александровича. Государь был окутан плотной дымкой кровной клятвы, за которой терялся силуэт его личного слуги. — Мне жаль, что всё так повернулось, но иначе было нельзя.
Я слегка кивнул в ответ и покинул кабинет. Ещё пара фраз и правитель Империи досрочно покинет свой трон. А заменить его было некем. Наследник находился в тяжёлом состоянии и вряд ли сможет оправиться в ближайшем будущем.
Фактически, Российская Империя лишилась правящей династии и об этом станет известно всем заинтересованным уже в ближайшее время. Если не кто-то из своих, то японцы сделают всё возможное, чтобы эти новости дошли до недоброжелателей страны.
Что касалось конкретно меня и моего рода — я получил достаточно данных для предварительных выводов. Род Разумовских был одним из многих и правитель страны полагался только на себя и свои возможности, пытаясь найти решение давней проблемы с аномальными зонами. Сейчас это решение, частично в моём лице, было найдено. Вот только далеко не факт, что мне дадут спокойно устроить вояж по всем аномальным зонам, чтобы привести в порядок эти раны на теле планеты. Скорее даже наоборот — возникнет масса помех и неожиданных трудностей.
— Что скажете? — когда мы вышли за ворота Кремля, посмотрел я на своих спутников.
Мы выглядели немного дико посреди ночной площади. Два десятка вооружённых Витязей и несколько архимагов в боевом снаряжении на пороге жилища Императора страны. Вот только удивляться этому было некому.
— Считаю, что у нас около месяца осталось до того момента, как всё начнёт разваливаться, — ответил Бернхард. — Через тридцать дней начнёт проявляться слабость Императора из-за влияния реликвий. В это же время окончательно решится ситуация с австрийцами и китайцами. Скорее всего, первые начнут войну, а вторые к ним присоединятся на восточном фронте. Слабость правящей династии слишком редкий шанс, чтобы его упускать. С последствиями можно разобраться потом.
— Никакого потом не будет, — угрюмо произнёс Аларак. Кот молчал практически весь вечер, но слушал очень внимательно. — Наступают последние дни, раз вы двое уже пробудились. И Кот будет навсегда проклят предками и потомками за свой выбор. Ненавижу тебя, князь! Почему ты не мог оказаться просто большим злом, чтобы Кот мог просто тебя убить? Или умереть в попытке? Насколько всё было бы проще!
Я удивлённо посмотрел на африканца, а стоявший рядом со мной Бернхард вдруг оглушительно расхохотался. Генерал смеялся от души и Аларак зло смотрел на моего первого генерала. Вот только в этот раз не торопился его убивать.
— Прости, темнокожий повелитель мёртвых, — наконец произнёс Бернхард. — Знаешь, я просто не ожидал, что разумные в этом мире настолько похожи и что с течением времени практически ничего не меняется в этом мире.
— Коту не нравится твой смех, огонёк, — угрюмо произнёс Кот. — Да и ты сам не нравишься. Прошлый Ожегов был куда приятнее. Что значат твои слова?
— Просто Роман Викторович когда-то сказал мне то же самое, — хмыкнул я. — Почти слово в слово. Но сейчас это не имеет значения. Думаю, в течение пары недель ты и так всё увидишь своими глазами. Как вернёмся, начнём с Тверской аномальной зоны. Времени совсем мало и нужно понимать, сколько энергии нам потребуется на стабилизацию зоны. Отсюда и будем плясать. Нам нужен транспорт.
Машины жандармов, которые нас привезли в Кремль, давно уехали, а собственных автомобилей у нас не было. Этим вопросом занялся Рыков. Мы прошли на противоположную часть площади, и разместились там на скамейках. В окружении вооружённых дружинников.
Бернхард достал из кармана письмо, которое ему передал посол Американской Конфедерации. Пару мгновений посмотрев на конверт, генерал его вскрыл и углубился в чтение. А ещё через минуту коротко хмыкнул и выбросил его в урну.
— Что там? — поинтересовался я.
— Ничего интересного, господин, — ответил генерал. — Заверения в дружбе в адрес посольства, куда можно обратиться в случае каких-то вопросов к представителям Конфедерации.
Я достал из внутреннего кармана куртки точно такой же конверт и посмотрел на печать, скреплявшую бумагу. Герб одного из сильнейших государств планеты был пропитан магией и слегка светился в темноте. На этом фоне совершенно терялась крохотная буква «Р» написанная на уголке конверта обычной ручкой. Я пришёл к выводу, что посол могущественной страны вряд ли стал бы использовать конверты от старых писем и уверенно сломал печать.
Внутри лежал сложенный вдвое лист бумаги, на котором было написано всего две строчки.
'Господин Разумовский, мой отец велел вам передать его слова.
Гарфакс снова в строю. Времени почти не осталось.'
— Взгляни на моё письмо, — передав генералу листок, с улыбкой произнёс я. Какой бы сложный не был сегодня день, заканчивался он просто отлично.
— Ого! Неужели старый всезнайка снова в деле? — широко улыбнулся Бернхард. К этому моменту уже приехали несколько автомобилей с парковки Кремля и к нам подошёл Рыков.
— Куда едем, ваша светлость? — поинтересовался Ратай.
— В аэропорт, Александр Егорович, — поднимаясь со скамейки, ответил я. — Нужно встретить старого друга.
Глава 25
— Рейс номер шестьсот пятьдесят четыре из Стамбула прибывает в три часа сорок три минуты, — когда мы вошли в громадное стеклянное здание, прозвучал под потолком приятный женский голос. Наверное, его специально подбирали таким образом, чтобы он вызывал хорошие эмоции у всех без исключения посетителей.
Центральный аэропорт столицы встретил нас привычной суетой. Несмотря на глубокую ночь, в этом месте жизнь била ключом. Садились и взлетали самолёты, спешили куда-то люди с чемоданами и без. Из сияющих огнями кафешек призывно плыли по воздуху ароматы горячего кофе и свежей выпечки.
Я невольно повернулся в сторону ближайшего заведения. Осознание того, что нормально ел я в последний раз почти сутки назад, накрыло волной. И я понял, что это произошло не только со мной. Вепрь опередил меня на несколько мгновений и выдвинулся вперёд в качестве авангарда. А потому я внезапно услышал его полный удивления и возмущений возглас.
— Сколько⁈ — непонятно к кому конкретно обращаясь, прорычал Ратай. — Да это же просто кусок теста! Вы что, для него муку вручную мололи из собственной пшеницы⁈
— Эти бейглы со свежайшим тихоокеанским лососем приготовлены по эксклюзивному рецепту, разработанному нашим шеф поваром, уважаемый господин, — любезно и очень профессионально