— Кто-то находится в зале тысячи путей, — негромко произнёс я и генерал мгновенно замолчал. Это было единственным объяснением того, что дорога реагировала на слабых человеческих магов.
— Он был уничтожен вместе с крепостью, — наконец произнёс мой древний соратник. — Я возвращался на место цитадели через пару столетий. Там не только всё сровняли с землёй, но и саму память о силе Вершителя Элрога постарались стереть из энергии мира. Пока ещё остальные ваши собратья не утратили полностью силу, все их высшие слуги работали над этой задачей. Если бы этим занимался кто-то один, то ещё оставался шанс на ошибку. Но там были все сразу и следили они друг за другом получше любых надзирателей.
— Если у тебя не получилось ничего найти, то это не значит, что там ничего не было, — улыбнулся я в ответ. — Помнишь на чём всегда настаивал Гарфакс?
— Что у нас должен быть запасной план даже на случай всеобщей смерти и гибели целого мира, — проворчал в ответ генерал. — Но прорицатель вообще перестраховщик. Он и в бой всегда шёл только после того, как сто раз проверил все возможные исходы сражения.
— И это позволило ему и его сотне убить одного из моих собратьев, — произнёс я. — Хотя никто из Вершителей вообще не верил, что их может убить обычный смертный.
— Я не помню, чтобы мы создавали систему заклинаний для восстановления цитадели, — продолжил спорить Бернхард. — Ни один аркан не мог выдержать то буйство струн, что бушевало на месте цитадели в день последней битвы.
— А её и не было, — вглядываясь в темноту, ответил я. Там наметилось какое-то движение и земля под моими ногами будто бы стала немного твёрже. — Потому мне и самому очень интересно, что это может быть такое.
— Проклятье! — внезапно воскликнул Бернхард. Генерал споткнулся обо что-то и чуть не пропахал носом коряво уложенную замшелым булыжником дорожку. Шириной всего в полтора метра, она больше походила на заброшенный след давно исчезнувшей цивилизации, чем на ту дорогу, что я помнил.
— Видишь? А ты переживал! — внимательно рассматривая камни под ногами, произнёс я. Ни один из них я не узнавал и это немного настораживало. Как и то, что выложены они были незнакомым и крайне грубым рисунком.
— Какое-то недоразумение, а не дорога, — создав над нами целое облако огня, чтобы осветить путь, произнёс мой генерал. Тропа из булыжника вообще не походила на тот тракт, по которому маршировали когда-то мои легионы. — Будто дикари какие-то делали…
Я ничего не ответил и просто продолжил шагать вперёд. По сторонам старался не смотреть, потому что это могло привести к неприятным последствиям. Взгляд приходилось держать строго на мостовой, потому что она то и дело норовила сбежать в сторону или раствориться в густой степной траве. Стабильности этой конструкции явно не хватало. Генерал шагал следом за мной и немного правее. Временами мы шли вообще друг за другом, потому что ширины тропы не хватало. А потом в лицо наконец подул ледяной ветер и я даже глаза прикрыл от нахлынувших воспоминаний.
Сколько раз я так возвращался в свою обитель? Сотни? Тысячи раз? Место, где каждый камень дышал моей силой и буквально всё подчинялось моей воле, позволяло восстановиться перед новыми странствиями или сражениями. Здесь хранились все мои знания и жили самые верные последователи. На ледяных просторах заполярья, где можно было круглый год наслаждаться благословенной прохладой.
За моей спиной шумно втянул воздух Бернхард. Генерал чуть ускорил шаг, будто пытаясь поскорее пройти Пелену. Взвесь ледяной крошки, постоянно висевшая в воздухе на границе моих земель, разворачивала всех неугодных и пропускала только своих. Тех, кто каким-то чудом сумел попасть на дорогу к моим владениям. Иногда созданная мной транспортная система совершала довольно странные вещи и приводила ко мне самых неожиданных разумных, которые позже становились моими верными слугами.
У меня на лице тоже появилась мечтательная улыбка, но всего на несколько мгновений. Ледяное крошево под ногами пришло в движение и попыталось атаковать нас, но генерал его мгновенно успокоил. Мы миновали границу, и темнота вокруг сменилась рассеянным светом. Перед нами открылась бесконечная равнина, в центре которой находился оплавленный кратер. Место, где я активировал своё последнее заклинание.
— А тут ничего не изменилось за прошедшее время… — тихо произнёс Бернхард. — Я же говорил, что ничего не осталось, господин.
Почти минуту мы стояли на месте. Генерал молчал, а я пытался нащупать связь с этим местом, но у меня ничего не получалось. Слуги моих собратьев действительно поработали очень хорошо. Я словно попал в совершенно незнакомое место, где вообще ни разу не был. Учитывая, что мою цитадель питали сразу несколько глубинных сплетений, сил на очистку было потрачено просто чудовищное количество.
— Не совсем так… — нащупав наконец тень жизни на этом мёртвом ледяном поле.
Дорога исчезала в нескольких метрах перед нами, но в ней уже не было необходимости. Я уверенно шагал по толстому насту в сторону крохотной складки местности в километре от нас. Из неё струилась в небо тоненькая струйка дыма. Настоящего, а не магического. Откуда местный обитатель брал топливо, я не знал. Может сам выходил за пределы долины, а может ему приносили древесину в качестве подношений.
На подходе к источнику дыма я услышал хриплый голос, уныло тянувший песню. Без слов. Тональность голоса немного менялась, создавая странные переливы и ощущение многогранности звука. Будто одновременно пели десятки людей, а не один.
В крупной яме, оставшейся, наверное, от попадания особо разрушительного заклинания, сидел на земле седой старик в старых, почти облысевших шкурах. Он ворошил длинным прутиком тлеющий угли, лежавшие в маленькой ямке перед ним.
— Здравствуй, шаман, — усаживаясь напротив старика так, чтобы между нами находился костёр, произнёс я.
— Холодного ветра тебе в лицо, князь, — прервав пение, произнёс шаман. Он смотрел на меня выцветшими белёсыми глазами, которые когда-то были голубыми. Возраст этого человека определить было практически невозможно. Не только из-за внешнего вида. Я с удивлением понял, что энергосистема шамана полностью для меня закрыта и словно бы находится повсюду вокруг нас. — Ты пришёл незваным. Но я всё равно тебе рад. Силы мои уже совсем не те, чтобы таскать в свой дом чужаков.
Старик с кряхтением поднялся и шаркающей походкой направился в сторону горы какого-то мусора, лежавшей неподалёку. Бернхард, бдительно следивший за каждым движением непонятного человека, дёрнулся было за ним, но я его остановил.
— Правитель Казани сказал, что ты нанёс ему рисунки для защиты от Ментала, — произнёс я. — Это так?
— Ему и его отцу и отцу его отца, и… много их было, князь, — мелко покивал в ответ шаман. Он наклонился и принялся рыться в мусоре, как матёрые енот в урне. — Эрмед всегда был непоседливым мальчишкой, и я сразу ему сказал, что его сын станет последним носителем клейма Твердыни Владыки Севера.
— Владыка Севера — миф, — твёрдо произнёс Бернхард.
— Сказал носитель древней души, стоя на пороге дома своего господина, — фыркнул в ответ старик и мы с генералом замерли, мгновенно перейдя в состояние готовности к немедленной схватке. Шаман посмотрел на нас и рассмеялся. Будто древний простывший ворон закаркал. — Что, думали старый Аярлык не сумеет распознать древние души? Я стар, но не слеп. Может и я бы таким мог стать, если бы не задержался на двести-триста лет… Но теперь уже нет смысла переживать об этом.
— Как ты попал сюда, Аярлык? — спросил я.
— Охотился, князь, — наконец найдя искомое и вернувшись к костру, ответил шаман. В руках он держал небольшой футляр, покрытый кожей. Удивительно роскошная вещь, для такого места и такого владельца. И я даже знал, что лежит внутри. — Я был лучшим охотником своего племени. Ни один зверь в тундре не мог от меня уйти! Однажды я гнал огромного оленя. Я никогда не видел зверя более сильного и большого. Я хотел добыть его для своей невесты и бежал за ним пять дней. По голой земле, по моховым полям и даже по проклятой каменной дороге! Чтоб навсегда была стёрта с лица мира эта ненавистная тропа!
— И ты оказался здесь, — произнёс я. — Как ты прошёл ледяную крошку?
— Вместе с дождём из крови оленя, — хрипло рассмеялся старик. — Я почти догнал его! Всего шаг оставался, а потом меня окатило кровавым ливнем, будто сам владыка севера лишил жизни мою добычу. И с тех пор я пытаюсь уйти из этого проклятого места, но дорога неизменно возвращает меня назад.
— Давно? — поинтересовался я. От общения с этим человек складывалось странное ощущение нереальности происходящего. А ощущение неправильности становилось сильнее с каждой минутой.
— Целую жизнь, — хмыкнул в ответ Аярлык. — Я думал, что уже лет сто потратил на эти попытки. Но, судя по тому, что шкодник Эрмед уже стал пятнадцатым ханом Казани и привёл ко мне своего сына, времени за пределами Твердыни прошло гораздо больше.
— Тысячи лет… — немного удивлённо произнёс Бернхард и посмотрел на меня. — Как это может быть, господин? Он же обычный человек. Даже магии нет никакой! Как он мог прожить столько лет?
— Прожить? — удивлённо посмотрел я на генерала. — Ни один человек не может столько прожить, Бернхард. Охотник Аярлык умер ещё в тот момент, когда догнал свою добычу и коснулся морозной пелены. Думаю, если хорошо поискать, то мы сможем найти следы крови на камнях тропы.
— Я жив! — неожиданно сердито воскликнул старик, а потом с силой ударил себя кулаком в грудь. — Жив!!! Это просто из-за проклятия Твердыни я не могу выбраться отсюда!
— Что ты ешь? — грустно посмотрел я на древнего шамана. — И где спишь, Аярлык?
— Я не могу охотиться, как прежде, князь, — обеими руками, как величайшее сокровище, сжимая кожаный футляр, ответил старик. — Но беру плату за печать Твердыни. Обоза еды хватает надолго. Иногда даже до следующего визита нового верховного хана. Приходится экономить, но я не жалуюсь. А сплю я прямо у своего костра. Мне много не надо.