— Анастасия Константиновна, Евгения просила предупредить её, если барон останется на обед, — посмотрев на сестру, произнёс я. — Не могла бы ты ей сказать, пока мы тут поболтаем немного с Романом Викторовичем?
— Иду, — даже не пытаясь возражать, ответила Анастасия и быстро ушла в сторону особняка. Тёте Жене однозначно станет спокойнее, а Настя сможет переварить беседу с моим древним соратником. Наверное.
— Что за дела? — когда сестра ушла достаточно далеко, прямо спросил я у Бернхарда. — Тело барона Ожегова, которое ты занял, не имеет никакого отношения к моей сестре. Или я что-то путаю?
— Не совсем так, господин, — немного помолчав, ответил Ожегов. Мы всегда общались с генералом без лишних реверансов. Если была проблема, то всегда обсуждали её прямо. Иногда Бернхард сам приходил ко мне и стоял на своём, если считал, что он прав. — Дух не может находиться в теле и никак не влиять на него. Это не такой случай, как у вас.
— Поясни, — требовательно произнёс я.
— Древние души, даже если спят, влияют на новое тело, — ответил Ожегов. Генерал похлопал себя по груди и бокам. — Внешность, структура энергосистемы, конфигурация Источника… Много всего.
— Виконт Корчаковский похож внешне на твоего древнего врага, — примерно понимая к чему клонит Бернхард, кивнул я. — Если его немного раскачать и влить пять тонн самомнения.
— Именно так, — обрадованно произнёс Бернхард. — Я потратил не один год пытаясь понять, как рассчитать вероятности своего возрождения внутри конкретного рода. В итоге пришёл к выводу, что подобное возможно раз в семь-восемь поколений. Чаще вернуться из тьмы не позволяет само мироздание. Шансы увеличить невозможно и поэтому оставалось только надеяться, что мне повезёт.
— И тебе повезло, — ответил я. — Как и мне.
Наша беседа затянулась и мы невольно начали замедлять шаг. До крыльца оставалась всего пара десятков метров, когда пришлось совсем остановиться. Тема оказалась слишком важной, чтобы продолжать обсуждение за ужином.
— Нет, — неожиданно покачал головой генерал. — В вашем случае ни о каком везении речи не идёт. Вы даже внешне не похожи на себя прежнего. С любым количеством условностей и модификаций тела. Тут имеет дело направленное воздействие и конкретная попытка использовать относительно подходящий сосуд, который в принципе может выдержать тяжесть души Вершителя. Но там такое количество условностей и параметров, что я в своё время даже не пытался провернуть что-то подобное.
— Например? — тщательно обдумывая своё текущее состояние и стартовые возможности, уточнил я. На ум сразу приходила два начальных аспекта. Это уже существенно облегчило мне жизнь. Следом тянулись менее значительные моменты, но без них тоже пришлось бы туго.
— Например, сосуд должен быть пустым, — прямо глядя мне в глаза, ответил Бернхард. — В этом главное отличие между нами, господин. А ещё он должен быть единственным во всей кровной линии. Я был в теле Романа, но при этом спал, косвенно влияя на его развитие, интересы и увлечения. Даже на манеру общаться. А вы оказались там… по чьей-то воле… Если бы я знал детали или хотя бы примерное время, что вы находились в темноте, то мог бы попробовать рассчитать остальные параметры.
— Я не был в темноте, — глядя на пустое крыльцо родового гнезда Разумовских, но видя перед собой догорающие руины своей последней крепости, ответил я. — В последний день штурма, когда я приказал тебе увести выживших, мне пришли несколько видений.
— У вас же нет дара прорицателя, господин, — удивленно посмотрел на меня генерал. Никаких вопросов по поводу последнего дня он не задал. Мы оба понимали, что такое забыть просто невозможно.
— Тогда я списал это на неизвестный побочный эффект того заклинания, которое мы готовили одиннадцать лет, — ответил я и увидел, как Бернхард разом побледнел.
— Неужели вы его применили? — выдохнул основатель рода Ожеговых. В глазах Бернхарда появилось понимание, и он совершенно иначе осмотрел имение и всё, что находилось вокруг нас. Там, где ощущалось присутствие магии, сразу возникало чёткое понимание, что она другая. Это и меня самого сильно сбивало в первое время.
— Да, — коротко кивнул я. — Это был единственный способ сделать так, чтобы Вершители не победили полностью. Но, как оказалось, многие из моих братьев слишком любили жизнь и сумели найти способ адаптироваться. Что насчёт моей сестры, генерал?
Резкая смена темы немного выбила Бернхарда из колеи. Мой древний соратник, чуть отвёл взгляд, будто высматривая кого-то за колышущимися занавесками столовой. Самое интересное, что я чувствовал через родовую сеть некоторое волнение Насти. Она даже пару раз касалась сети, чтобы проверить нас, но тут же одёргивала себя — знала, что я узнаю об этом мгновенно.
— Ваша сестра поистине невероятная девушка, господин, — наконец ответил Бернхард. — Если бы у Вершителей могли быть кровные родичи, то Анастасия Константиновна была бы лучшей из них. Я никогда не встречал девушку, которая бы обладала таким количеством талантов и добродетелей. А какая у неё улыбка…
— Бернхард… — удивлённо глядя на своего старого соратника, протянул я. — Ты ли это?
— Я прожил несколько жизней, повелитель, — пожал плечам генерал. — Знал и владел многими женщинами. Но… Мне сложно это передать словами.
— Но с Настей ты говорил очень даже уверенно, — хмыкнул я и Бернхард неожиданно покраснел. — Что она сама сказала?
— Что я наконец проснулся, — окончательно смутился генерал. И это тот, кого называли Истребителем Народов и Палачом Богов! Я некоторое время переваривал полученную информацию, а потом невольно рассмеялся. Бернхарда это совсем сбило с толку и он торопливо добавил. — Анастасия сказала, что ей всегда казалось, будто я сдерживаюсь. Вернее, что Роман сдерживался. Что он был способен на большее, но на все подобные вопросы только непонимающе смотрел на неё. Она видела меня, господин! У вашей сестры уникальный дар и невероятная сила. И я прошу у вас позволения продолжить общение с княжной Разумовской.
— Что ж, если сама княжна не будет против, то и я противиться не буду, — без колебаний ответил я. Бернхард, даже под угрозой смерти, не стал бы мне врать. И поэтому я никогда не сомневался в его словах. А время покажет, насколько генерал прав.
— Благодарю, господин, — с невероятным облегчением улыбнулся мой древний соратник. — Клянусь, что не причиню княжне зла и ничем не обижу её.
— Она сама кого хочешь обидеть может, — улыбнулся я в ответ и хлопнул по плечу старого соратника. — Пойдём за стол. Нас уже заждались наверное.
— Вы не сказали, что были за видения у вас в последний день штурма, — не двигаясь с места, вернулся к другой теме нашего разговора Бернхард.
— Я видел казнь старших мужчин рода Разумовских, — спокойно ответил я и внезапно понял, что настроение Бернхарда стремительно портится. — С разных ракурсов и в разные моменты, но видение показывало одно и то же. Казнь главы рода и его старших сыновей, а потом атака на последнего выжившего мальчика из рода.
— Это была не атака, повелитель, — совершенно другим голосом, произнёс генерал, — Как давно вы в этом теле?
— Уже больше пяти лет, — спокойно ответил я.
— Тогда у меня для вас плохая новость, господин, — тяжело вздохнув и, по старой привычке посмотрев мне в глаза, произнёс Бернхард.
Глава 4
Кремль
Москва
Император российский широко улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
— Ну что, Джон, спасибо за информацию. Приятно знать, что наши американские союзники верны себе и своему слову. Так, государственные дела обсудили, можно и расслабиться. Что скажешь?
Алексей Александрович подмигнул сидящему напротив него американскому президенту. Император ценил свои отношения с Джоном Адамсом, президентом Американской Конфедерации. Джон был человеком слова и всегда, при любом раскладе выполнял свои обещания, чем выгодно отличался от многих других глав государств.
Проблема была в том, что Джон давал слово не просто редко, а исключительно редко. Но, уж если из него удавалось вытащить это слово, то можно было расслабиться.
Вот как раз сегодня, Император получил это самое слово. Слово президента, что Американская Конфедерация не нападет на восточные границы Российской Империи ни в каком случае. Более того, в случае агрессии восточных «друзей» Империи, Конфедерация обязуется предпринять все усилия для того, чтобы ограничить агрессивные действия восточных государств. Учитывая, что в Тихом океане именно у Американской Конфедерации был самый большой океанский флот, к словам американского президента в тихоокеанском регионе определенно прислушивались.
Да, это был еще не союзный договор, но и так это было именно то, чего не хватало Российской Империи в настоящий момент. Учитывая напряженность на западных границах, к которым стягивались войска Австрийской Империи, воевать на два (или более) фронтов было полнейшим безумием.
И да, это было неожиданно. Безусловно, приятно, но чертовски неожиданно! Как и сам внезапный незапланированный визит американского президента в Империю.
— Скажу, что это отличная идея Алексей, — приветливо улыбнулся американский президент.
— Как всегда? Чистый, без льда? — Император поднялся с кресла и прошел к сервировочному столику, что стоял сбоку и собственноручно взял с него хрустальный графин с янтарной жидкостью внутри.
— Все верно, — кивнул Адамс и Император налил на два пальца ароматный напиток в два стакана и протянул один из стаканов президенту.
— Ну, за дружбу и сотрудничество, — произнес тост Алексей Александрович.
— На здоровье! — внезапно, в безупречном русском у Адамса прорезался жуткий акцент, что вызвало смешок у Императора.
— На здоровье, шутник, — кивнул Алексей Александрович, они чокнулись и выпили, после чего Император вернулся в свое кресло.
Молчали они примерно минуту. Нет, молчание не было натянутым или неестественным. Просто президент Конфедерации наслаждался дорогим напитком, а Император позволял ему это делать в тишине, не отвлекая, только с интересом разглядывая своего «коллегу».