– Зуба, не лезь, – жестко отрезал пахан и повернулся к сталкеру. – Это все, что ты хотел мне сказать, сталкер?
Митяй сдержанно кивнул. Кобзарь быстро перехватил инициативу:
– Я тебя выслушал. Уж больно дивные вещи ты говоришь. Давно я не встречал столько странностей в одном абзаце. Секретные операции. Таинственный груз, который с какого-то перепуга может мне пригодится. И все это на фоне обычного рядового сопляка, который по логике вещей не может стоить и десятой доли того, о чем ты мне втираешь. Если твой таинственный груз – не коробка конфет, а спецоперация – не доставка сладостей в детский дом. Должно быть, мы беседуем о сказочном мире. Митяй, я чувствую досаду, что отнесся к тебе серьезно.
– Послушай, Кобзарь, я понимаю, что все это звучит нелепо, но…
– Уже послушали. Имели, так сказать, удовольствие. Я дал тебе слово, и ты сказал все, что хотел. Я тебя понял и пришел к выводу, что твой поступок все-таки дурость.
Щелчок предохранителя прозвучал яснее любых слов. Митяй вздрогнул.
– Но также я понял, что салага, что томится у меня в лагере, не просто соплежуй, а реально ценный кадр, если за него готовы выложить на стол такие козыри. А значит, я поступлю с ним иначе. Найду более подходящего покупателя на его голову. Ты извини, Митяй, но твой вид и повадки не выдают в тебе серьезного человека.
Сталкер только-только открыл рот, намереваясь соврать что-нибудь, как оказался на земле, сбитый с ног.
– Знаешь, было бы неплохо тебя самого заставить побегать по химическому облаку, – продолжал вожак, докуривая трубку. – Либо пустить тебе пулю в лоб, все равно ведь не протянешь больше недели.
Бандиты, окружившие сталкера, несколько раз пнули его под дых. Митяй захрипел от боли и прокашлялся. Грязь попала ему в лицо.
– Валим его? – спросил Зуба и щелкнул предохранителем своего пистолета.
Нет! Нет!
Мысленно сталкер стал молиться, чтобы сейчас о себе дал знать Газон. Напарник занял удобную позицию снайпера и был готов к такому исходу событий. Однако Газон молчал, а время неумолимо уходило.
Еще один удар в бок едва не переломал бродяге ребро. Он едва не задохнулся и жалобно застонал.
Кобзарь спрыгнул с трактора и медленно подошел к сталкеру, присел над ним, взял за волосы и поднял голову, взглянув в глаза.
– Зачем грех на душу брать? – спокойно спросил Кобзарь. – Оружия у него нет, друзей тоже. Сталкеры его не принимают. Сам сдохнет.
– А может, в концлагерь его, а? – спросил Зуба. – Хоть послужит немного.
Кобзарь глядел на сбитого с ног сталкера колючим, пронзительным взглядом.
– Мы же не беспредельщики. Нам он ничего не сделал, спросить с него не за что, – решил вожак бандитов. – Да и хилый он какой-то, щуплый. Что с него толку?
Вожак поднялся на ноги, и сталкера подняли крепкие руки.
– Не держи зла, приятель. На самом деле ты еще не знаешь, как тебе повезло. Несмотря на твою дурость, я все же питаю к тебе немного уважения. Мой тебе совет: уходил бы ты из Зоны. Это не твой мир, пацан. Этот совет бесплатный, но стоит дорого.
Напоследок один из бандитов ударил Митяя под дых, и у того потемнело в глазах.
Очнулся он спустя несколько минут, когда обнаружил себя на дороге в десятках метрах от концлагеря.
Конфискованные вещи бандиты не вернули, хотя и забирать толком было нечего. Гораздо тяжелее сталкеру было на душе.
Оглянувшись, Митяй с досады пнул лежащий на дороге камень и злобно выкрикнул:
– Черти закатушечные!
Рассвирепев, он несколько раз ударил сухое дерево, разбив кулаки в кровь. При этом с каждым ударом он выкрикивал ругательства, вкладывая в них весь спектр своих эмоций.
Когда силы иссякли, сталкер тяжело опустился на трухлявый пень. Кровь стекала с его рук на грязный снег.
Был ли у него шанс? Что еще он мог сделать? Какие слова нужно было подобрать? Даже если бы и пришлось рассказать всю свою горькую правду, вряд ли бы Кобзарь растрогался и решил помочь. Напротив, он бы нашел способ связаться с Резцовым и обсудить вопрос о цене заложника. При всех раскладах выходило, что главный козырь находился у бандита. И если раньше он об этом понятия не имел, теперь будет держать нос по ветру. Своим визитом Митяй только дал им понять, какими ресурсами они обладают. Дурак! Ну и дурак!
Повезло еще, что он избежал «удовольствия» самому томиться в плену у бандитов. Хотя если бы все пошло по оговоренному плану, этого бы все равно не случилось.
Позади прозвучал тихий голос:
– Митяй, ты в порядке?
Сталкер не ответил. Он сжал свои отбитые кулаки, едва сдерживая желание врезать своему напарнику.
– Слушай, ты прости, ладно. – Газон виновато развел плечами. – А что бы я мог сделать? Ну, шмальнул бы под ноги, спугнул бы их, а дальше? У них полон лагерь наемников и профессиональных стрелков. Меня бы вычислили как миленького, и тогда…
– Меня там чуть не убили! – выпалил во всю глотку Митяй. – Уже приставили ствол к башке! Одно слово, и я труп! А мой верный напарник, который должен был меня прикрывать, надул в штаны и вдруг решил, что весь план говно, да?!
– Струхнул я, да, признаюсь, – сказал Газон. – Но что бы я мог изменить? Завалил бы их главаря, а дальше?
– Не надо было никого валить! Хватило бы и пары выстрелов под ноги! Этого было бы более чем достаточно! И отношение бы ко мне другим стало! Они бы решили, что я пришел с крутой охраной, а не как лох на поклон!
– Митяй, прости.
– Ты хоть понимаешь, что я чудом вышел оттуда живым?! Да я молчу о том, что вообще вышел, а не остался гнить в концлагере!
– А ты обо мне подумал? – внезапно перешел в атаку Газон. – Я сразу говорил, что план говно. Ты видел, сколько у них снайперов было? Нет? Так вот знай – четыре. Я не такой охрененный стрелок, чтобы перебить весь их лагерь в одиночку. Обозначь я себя, они бы мигом мне голову снесли. А потом и тебе. И это в лучшем случае. Митяй, ты можешь дуться сколько хочешь. Имеешь на это полное право. Но вся эта затея изначально была настоящим самоубийством.
Он был по-своему прав. Газон и так сильно рисковал за эти дни, вытаскивая сталкера из разных передряг. Вывел из Суходолья, спас из лап семейки бомжей, едва не забившей сталкера насмерть. И даже заступился за бродягу в баре, хотя не был обязан этого делать. Митяй поймал себя на мысли, что требует от недавнего знакомого слишком многого. Причем тот имеет полное право сейчас дать бродяге по зубам, развернуться и уйти, послав Митяя со всеми его проблемами на три веселые буквы. Однако он так не сделал.
– Ладно, проехали. Опять я свалял дурака.
– Узнал что-нибудь про Овечкина?
Митяй замотал головой. Он взялся за отбитое ребро и зашипел от боли.
– Сильно ударили? – с сочувствием спросил напарник.
– Знаешь, за последние пару суток меня били так часто, что скоро я привыкну. Меня отмутузили военные, сталкеры Дуплета, какие-то бомжи и охрана бара. Теперь еще и бандиты. Класс!
– Хреновая привычка, – заметил Газон севшим голосом.
– Серьезно?! – съязвил Митяй и ухмыльнулся. – А самое забавное, все как один мне советую уходить из Зоны. Мне, мол, здесь делать нечего.
Митяй с досады харкнул на снег.
– Может, они правы, а? Что скажешь, Газон? – Сталкер обернулся к своему товарищу. – Может, и ты посоветуешь мне свалить?
– Ты мой друг, – внезапно вымолвил Газон.
Митяй открыл было рот, чтобы добавить еще какую-нибудь гадость, но промолчал. Вместо этого он зачерпнул окровавленными руками горсть снега.
– Сейчас достану бинты. – Напарник стянул с плеча рюкзак.
– Не надо, само пройдет. – Митяй обреченно махнул рукой.
Газон не стал спорить. Он уселся рядом и разложил свои вещи. Наступило неловкое молчание.
– Слушай. – Напарник насупился. – Здесь неподалеку заброшенная столовая есть. Там сейчас группа сталкеров обитает. Может, сходим к ним? Переждем ночь, пожрем нормально, подумаем, как быть. А?
Сталкер, недолго думая, согласился.
– Сходим, – сухо сказал он. – Но сначала дождемся темноты.
– Зачем? – спросил Газон.
Митяй уставился на периодически вспыхивающую через дорогу огненную аномалию «пламя». Он не сразу заприметил ее, но когда взгляд зацепился за столб поднимающегося в небо огня, в его голове созрел план.
– Да так, есть тут еще одно дельце. А сейчас давай перекусим и немного поспим.
Глава 9Пожар
«– Ребзи, целый час ловлю по рации маты бандюков. Кто-нибудь знает, что у них случилось?
– Да сами слушаем. Вроде ищут кого-то. Весь Ржавчинник на ушах стоит».
Четверг, 10 декабря. Полночь
Как и предполагал Митяй, с наступлением темноты бандиты оставили кладбище танков и свернулись к сухогрузу «Ледовск». Технику все равно никто не угонит, а ночевать под открытым небом зимой – удовольствие сомнительное. Правда, забор из колючей проволоки по-прежнему был под напряжением, а на закрытый шлагбаум не поленились повесить табличку: «Посторонним вход запрещен!» А вот охрану выставлять не стали. Смысл? В любом случае, на палубе корабля есть дозорные, которые сообщат о любой опасности.
Пленников также потянули за собой. Вероятно, этим на сухогрузе отведено особое место.
Митяй невольно представил себе, что внутри бывшие зеки превратили судно в настоящую тюрьму. Решетки вместо дверей, сон – час, распорядок дня, все как у заключенных. От этой картины ему стало жутко. Одному дьяволу известно, что творится внутри сухогруза.
Хорошенько выспавшись, сталкер готовился к ночной диверсии. Он весь вечер мотался по окраине Заповедника и собирал сухие ветви и машинные покрышки, которые в Ржавчиннике встречались сплошь и рядом. На дороге ему посчастливилось обнаружить разбитую иномарку, из которой он успешно слил бензин.
Брать с собой напарника Митяй не стал. После всего, что Газон для него сделал, тащить его на очередное самоубийственное задание было нечестно, поэтому он попросил его о другой услуге: