– Ты просто не знаешь, кому его продать можно.
– Я знаю, что за него никто тебе и гроша не даст. Повяжут либо федералы, либо бандиты или еще какие отморозки. Кто мы такие, чтобы нам платили миллионы? Зачем? Если проще и дешевле пустить пулю в лоб.
– И поэтому давайте просто так его отдадим хрен знает кому, так что ли?! – Маров скрестил руки на груди.
– И поэтому давайте спасем хотя бы одну жизнь. Моего друга, который сейчас сидит в плену из-за этого куска говна! – прокричал Митяй.
Газон все это время стоял в стороне, не вмешиваясь в перепалку. Он одновременно был согласен и с одним, и с другим.
– Одна жизнь ради знаний о Зоне? – не поверил Маров. – Пацан, похоже, ты недооцениваешь стоимость этой штуки.
– Это ты недооцениваешь стоимость человеческой жизни.
– Жизнь человека – дешевка.
– Жизнь человека бесценна. И мне жаль, что люди ищут ей эту самую цену и используют как разменную монету. Это низко и отвратительно. Мне жаль вас.
– Кого это – нас?
– Всех вас. – Митяй сплюнул под ноги. – Оскотинились все. Как животные. Все как один. Убивают друг друга за какие-то идеалы да за, сука, дешевые артефакты. За что?! Разве все это того стоит?
– Пацан, тебя не в ту степь понесло.
– Да я-то как раз в той самой степи. Это вы все в животных превратились. Продажных шлюх. Зверей.
– Ты бы за базаром следил, пацан. Я тебя все-таки спас.
– Спас. И огромное тебе за это спасибо. Можешь забирать что хочешь. Но эту вещь я тебе не отдам. Хоть костьми лягу, понял?
Маров отрешенно покачал головой, посмотрел на Газона.
– Мда-а. А ты, пацан, как? Тоже с ним?
Газон лишь молча надул губы и опустил голову. Маров развел руками.
– Ну все с вами понятно. Да как хотите. Забирай этот кейс себе, если он тебе так дорог, а я возьму остальной хабар. По-моему, справедливо.
Он запрыгнул в кабину и провернул ключ зажигания. «Урал» взревел, заурчал, выпустил клубы черного дыма.
– И куда ты теперь? – спросил Митяй.
– Прочь из Зоны, – лаконично бросил Маров. – Артефактов мне хватит, проход безопасный знаю. Прорвусь, в общем.
Митяй подошел к нему и виновато сказал:
– Прости меня. Ты ведь все-таки полез за мной.
– Будем считать, что ты заплатил мне.
– Спасибо тебе.
– Гуляй, – небрежно бросил бродяга и свистнул Газона. – Эй, пацан! Бросай ты это дело! Поехали со мной. На кой оно тебе в этой грязи возиться? Да еще и с этим психом?
Напарник выглядел раздосадованным. Он почесал затылок, не в силах что-то сказать. С одной стороны, он всецело поддерживал Марова. С другой, он не мог бросить Митяя.
– Я останусь, – неуверенно произнес он.
Маров покачал головой.
– Зря. Нормальный пацан вроде. Толковый. Ну, бывай.
Митяй чувствовал себя паршиво, словно он только что воткнул нож в спину близкому человеку.
– Маров, – повторил он. – Прости. И спасибо тебе.
– Чао-какао. – Тот демонстративно отвернулся и дал по газам.
«Урал» сорвался с места и уехал в сторону Периметра.
Митяй смотрел ему вслед, ощущая себя полным идиотом. Правильно ли он поступил и стоило ли так грубить человеку, который, рискуя своей жизнью, полез в самое пекло?
На душе было паршиво.
Верное ли решение он принял? Или, правда, стоило махнуть на все и дернуть прочь из Зоны, заработать целое состояние и жить припеваючи где-нибудь на берегу моря.
С досады сталкер пнул лежащий на дороге камень и отправил его в кусты.
– Сука! – вырвалось у него. – Маров этот, сука! Ну и зачем я ему так нагрубил? За что?
Он закрыл глаза и сосчитал до десяти.
– Оскотинился я. Сам в животное уже превратился.
Газон махнул рукой.
– Да все ты правильно сделал, – бросил он. – Из Зоны мы всегда свалить успеем. А своих в беде оставлять нельзя. Так ведь?
Митяй молча закивал головой.
– Пойдем, Митюха, – позвал напарник. – Уже рассвет, а мы далеко. Да и поспать бы не помешало.
Он был прав. Митяй в последний раз взглянул на грузовик. Черт с ним, с этим Маровым. Пусть катится себе куда угодно. Он не друг и не сват. Лишь временный союзник. Партнер по общему делу, не более того.
Мораль двадцать первого века. Философия Пороха.
Развилка осталась далеко позади. Бродяги углубились в чащу и вскоре достигли Холодного Региона.
Это самая восточная область Зоны – лес, погодные условия которого вызывали удивление у всех исследователей мира. Достаточно большой лесной массив, в котором царствовал холод. В жаркое знойное лето здесь бушевали ветра и стояла осень, а с наступлением осени здесь вплоть до марта лежал снег. Регулярные осадки выпадали именно тут. В Новосибирской Зоне восток вообще был удивительным местом. Предел Зоны, Холодный Регион – все самые необитаемые области как раз были на востоке, в то время как центр процветал.
В Холодном Регионе люди встречались нечасто. Аномалий здесь было достаточно, попадался и хабар, но вечная мерзлота отталкивала искателей. Южнее леса была еще одна достопримечательность – Озеро, которое некоторые называли Сибирским. Размеров оно было немалых и всегда бушевало. Постоянные ветра и серость идеально передавали весь сибирский нрав и суровые условия. Фактически Озеро выходило за пределы Зоны и, по сути, являлось водной переправой.
Чем дальше бродяги углублялись в дебри Холодного Региона, тем сильнее в лицо дул ветер. Снег здесь лежал повсюду. И не такой, что растает через пару дней. Здесь были уже высокие сугробы, которые оттают только в марте.
Заснеженный лес выглядел как в сказке. Митяй даже мысленно пожалел, что никто, кроме них, не видит эти края. Об ужасах Зоны напоминала только колючая проволока, вывешенные предупреждающие знаки и встречающиеся аномалии. В отличие от Предела Зоны никаких жутких баек про Холодный Регион не ходило, как и про Сибирское Озеро. Жизнь здесь встречалась. Нечасто, но встречалась, причем даже не монстры. Бывало, охотники натыкались на лис, волков и даже песцов – обычных, не аномальных, не мутантов вовсе.
С неба повалил редкий снежок, подул порывистый ветер.
Митяй думал об артефакте в контейнере. Вспоминал события минувшей ночи, наемного сталкера Жекана и незадачливого проводника Марова.
Лишь прошагав пару сотен метров по мерзлой земле, Митяй почувствовал, как напряжение понемногу отпускает. Однако его сменили сонливость и неимоверная усталость.
– Давай отдохнем, – сказал он еще через пару сотен метров.
Привал путники устроили в старом вагончике, который они нашли за оврагом. Здесь было относительно тепло и спокойно, а угли в ржавой бочке говорили о том, что здесь люди были не такими уж редкими гостями. Внутри бродяги обнаружили несколько поленьев и дрова, оставленные прошлыми хозяевами. В Новосибирской Зоне считалось хорошим тоном оставить на привале что-нибудь из своего запаса следующим путникам – иногда это может здорово помочь человеку и даже спасти жизнь.
Здесь же нашлись несколько банок консервов и бутылей воды. Устроив полноценный пикник, сталкеры плотно пообедали и развели костер в бочке. Внутри стало тепло и уютно.
– Поспать надо, всю ночь, считай, на ногах и на нервах, – сказал Газон.
– Хотелось бы, конечно, сперва до Болот добраться, – признался Митяй, сидя у костра. – Но ты прав, сил уже никаких нет.
– Можем по паре часиков подремать. Если хочешь, я первый буду сторожить, – вызвался напарник.
– Давай.
Митяй прижал кейс к себе, рухнул ничком на пустую койку и сразу уснул.
Проснулся Митяй уже вечером. Сам.
Он резко вскочил. Костер в бочке почти догорел, на улице смеркалось.
«Сколько же я проспал?! И где Газон?!
Вещи напарника лежали на сыром матрасе в углу, но самого Газона нигде не было. Сталкер нашарил за пазухой стальной кейс с артефактом.
– Сука, – выругался Митяй.
Он выбежал на улицу и осмотрелся. Никаких признаков присутствия приятеля не было, тот как сквозь землю провалился.
– Газон! – прокричал Митяй во всю глотку.
Ответом послужила тишина. Сталкера охватила легкая паника и чувство тревоги. Он вновь кинулся к вагончику в поисках хоть каких-нибудь зацепок. Не мог же напарник просто так оставить его и уйти в неизвестном направлении, наверняка этому была хоть какая-то причина. Звери? Люди?
И вдруг снаружи где-то неподалеку грохнуло. Да так сильно, что земля дрогнула, а с верхушек деревьев вспорхнули вороны. А после загремели выстрелы.
Громко выругавшись, Митяй вновь выбрался на улицу.
Стреляли где-то неподалеку. И, судя по интенсивности огня, бой велся не на жизнь, а на смерть.
Но хуже всего было то, что среди общей какофонии звучал автомат Газона.
Митяй добрался до места бойни за четверть часа.
Посреди леса было нечто вроде высохшего искусственного озера, от которого осталась вонючая лужа, поросшая камышами и аномальными растениями, которые прежде Митяю видеть не доводилось. Кроме того, здесь все кишело кислотными аномалиями, начиная от тумана и заканчивая шипящими зелеными лужами. Сейчас в этом котловане развернулась настоящая битва не на жизнь, а на смерть. Над котлованом висело пороховое облако, схлестнулись не менее двух десятков человек. Одни оказались загнаны в центр котлована и засели в кустах, а другие наступали на них с противоположной от Митяя стороны. У первых позиция была проигрышной – оказавшись в самом центре булькающей кислотной ловушки, их буквально прижало плотным огнем. Кроме того, дышать ядовитыми испарениями было опасно, и долго сталкеры продержаться не могли. Наступающая же сторона, не жалея патронов, делала все, чтобы противник не смог вырваться из западни.
Митяй следил за битвой из-за холма, ища взглядом Газона, но того нигде не было видно.
И вот, наконец, он засек знакомый силуэт у края обрыва. Человек засел за кустарником и изредка открывал по кому-то огонь одиночными.
Митяй подкрался к нему со спины и резко дернул на себя за шиворот.