— Благодарю, Ваше Сиятельство.
— Можно просто ласс Ранк, — разрешил он, продолжая изучать меня цепким, внимательным взглядом и посетовал, проведя тонкими пальцами по пледу: — Старость! Холод Железных гор так глубоко проник в мои кости, что я постоянно мерзну.
Насчет холода — вранье. Климат в Железной марке немногим менее мягкий, чем в Тирбозе. И снег зимой выпадает крайне редко. Снег в империи вообще событие. Разве что на севере у Голодного нагорья и на побережье моря Ветров, когда ветер приносит через море холод с северных пустошей.
— Расскажи о себе Гарн? — попросил маркграф, продолжая что-то выискивать на моем лице. Как же нервирует этот добрый взгляд темных глаз.
— Что именно? — уточнил я, поерзав в кресле.
— Все, что посчитаешь нужным.
Какая опасная фраза. А что обо мне уже знает Александр Ранк? Не посчитает ли он, что я что-то умалчиваю? Ладно, перескажу ему мою краткую биографию. Благо там и рассказывать то особо нечего.
— Родился я, судя по всему, в Хоронге или его окрестностях. В первый или второй месяц осени восемьсот пятьдесят шестого года.
— Почему такой разброс, — заинтересовался маркграф.
— Меня нашли перед входом в храм всех богов пятнадцатого числа второго месяца осени, но мне было несколько недель отроду, так что возраст установили примерно. А датой рождения записали дату, когда нашли.
— Понятно, — кивнул маркграф. — Продолжай.
— Сначала находился на попечении храма. В возрасте пяти лет во мне обнаружили дар и отправили в имперский приют при Первой гимназии Хоронга для одаренных детей.
В детстве, как и все сироты, я мечтал, что родители потеряли меня случайно. Что ищут и обязательно очень скоро найдут. Наивные мечты. Но что кроме них у меня было? К моменту поступления в академию всеми моими мыслями завладело желание сделать карьеру рыцаря. О бросивших меня людях я более не думал. Не пытался их найти или хотя бы узнать, кем они были. Хоть порой и задавался вопросом, отказались бы они от меня, знай, что во мне пробудится пусть слабый, но дар?
— И что же ты замолчал?
Вот ведь настырный старик.
— Да нечего больше рассказывать, — пожал плечами я. — Закончил гимназию, магического резерва оказалось достаточно для поступления в рыцари. Поступил в академию Тирбоза, учусь.
— Скромность украшает девиц, но не рыцарей, — пожурил меня старый маркграф. — Про похищение дочери почтенного Загима, варгарах и нападении ликанов на академию, где себя неплохо показал один паж, не хочешь рассказать? Тебя даже наградили! — напомнил он, покосившись на «мечту пенсионера» на моей груди.
Проклятая побрякушка! Спасибо почтенному Загиму, удружил. Кто-то на эту висюльку смотрит с усмешкой, кто-то с завистью, но равнодушных нет.
— Думаю, все это вы и так уже знаете, — я позволил себе легкую полуулыбку, — лучше, чем кто-то другой.
— Дерзкий… — усмехнулся маркграф и внезапно спросил: — London is the capital of Great Britain?
Вернее, думаю, что спросил. Вопросительные интонации я уловил, но язык был мне совершенно незнаком. Какой-то из диалектов княжества Дхивал? Но там в чести певучие очень похожие друг на друга звуки. На язык Тайши и Асимруна тоже не походит.
— Moscva, stolica nahey rodiny? — вновь спросил маркграф на незнакомом мне языке, и разочарованно вздохнул. Интерес в его глазах к моей персоне существенно уменьшился. И это к лучшему.
Как справедливо заметил мастер-наставник Толдокар, у фольхов свои странные игры — пажам в них не место. Я вот до сих пор не уверен насчет истиной роли маркграфов, а особенно Железной марки в грядущей войне за престол. Но принцы уверенны, что маркграф Александр Ранк в курсе событий. А может, и сам все организовал.
Как бы прояснить этот вопрос? Не в лоб же спрашивать.
— Что же, спасибо что пришел, уважил старика, — сказал Александр Ранк.
Поняв, что аудиенция закончилась, я поспешил покинуть такое гостеприимное прежде поместье, от которого теперь постараюсь держаться подальше. Константин мне друг, а вот кто мне второй железный маркграф я ответить затрудняюсь.
***
Когда паж Вельк ушел, Александр Ранк некоторое время сидел, задумчиво наблюдая за игрой языков пламени в камине.
— Заходи, внучок, — позвал он, в сторону распахнутых дверей. — Проводил нашего гостя? Хорошо. И не строй такую страдальческую мину. Как видишь, никто не стал его пытать или убивать.
— А на каком языке ты пытался с ним поговорить? — заинтересованно спросил Константин, зайдя в курительную комнату.
— Так и знал, что ты подслушиваешь, — хмыкнул маркграф, скривив губы. — Неважно, — отмахнулся он. И хмурым взглядом напомнил Константину, что в этом доме вопросы задает только один человек, а остальные отвечают. Быстро, четко и подробно. — Присаживайся, в ногах нет правды. Рассказывай, что сумел отыскать по своему странному другу и почему ничего мне не сообщил о его странностях.
— Он мой друг, — насупившись, напомнил маркграфу Константин, но владыка Железной марки только безразлично махнул рукой.
— Но ты же все равно наводил о нем справки? Не разочаровывай меня еще больше, внук. Дружба, семья — это замечательно. Но у тебя есть еще и долг! Как у каждого из нас.
— Иногда я жалею, что не родился простолюдином, — нахмурился Константин, в такие моменты он ненавидел свою принадлежность к родовитым.
— Что не мешает тебе проматывать на актрисок и пьянки деньги родителей.
— По вашему же приказу проматывать, — обиженно напомнил Константин. — Гнилая ветвь рода, возможная точка влияния и все такое.
— Ты еще скажи, что тебе это не нравится. Хватит петлять и уходить от темы. Рассказывай! — строго добавил маркграф.
Константин вздохнул. Сколько он не оттягивал этот момент, но тот все равно настал. Да и подсознательно был к нему готов, не зря же собрал о друге всю доступную информацию. Лучше самому все рассказать и поделиться своими выводами, пока дед не начал производить поиски и делать выводы самостоятельно.
— Ничего особого найти не удалось, — Константин сразу начал с самого главного. — Подброшен в церковь около месяца отроду. Обнаружили дар. Отправили в приют для одаренных. В приюте был в числе сильнейших одаренных, потому и сумел получить рекомендации для учебы в академии Тирбоза. Но в плане знаний звезд с небес не хватал. И в целом не выделялся. Странности начались после его поступления в академию. Гарн обладает явными лидерскими и организаторскими качествами. Отлично разбирается в рунах — сумел создать весьма интересный амулет-связи. Умеет обращаться с оружием и не боится его применять. Неплохо разбирается в големах и тактике их применения.
— Как много талантов уместились в одном молодом человеке, — ернически заметил маркграф. — Как твой друг объясняет свои обширные знания?
— Списывает на наставничество сторожа приюта, в котором он учился.
— Что за сторож?
— Выгоревший оруженосец. На службе не блистал. Более того, вылетел со службы с позором.
— И чему такой мог научить? Ты разговаривал с ним?
— Не успел. Сторож умер… По естественным причинам! Я это дважды проверил.
— А сам Гарн — это точно Гарн?
— Подмена сомнительна. Я отследил весь его путь от ворот гимназии до академии. На поезде его отлично запомнили, а на вокзале мы познакомились. Словесное описание так же в точности совпадает. Он — это он.
— К твоему прадеду альвы однажды отправили убийцу, которая была копией твоей прабабки, — напомнил маркграф.
Константин поморщился. Эту легендарную историю он помнил. И искренне надеялся, что это просто легенда или неправильные записи. В любом случае, ни с чем подобным никто из рода Ранк более не сталкивался. Что обнадеживало.
А старые записи…
Кто-то мог что-то не так понять, вот и ушла в мир гулять страшилка про меняющих облик.
— Мне удалось проверить его кровь, — не без гордости отметил он, умолчав, что это получилось случайно. — Он человек — это точно.
— Осень восемьсот пятьдесят шестого года, — внезапно пробормотал маркграф. — Неплохой дар, родители неизвестны. Скорее всего, мать загуляла с кем-то из аристократов. Но связь была недолгой. Мимолетная интрижка, а то и встреча на одну ночь. Вычитаем девять месяцев. Кажется, примерно в это время первый принц был с инспекцией в Спорных землях. И его ставка находилась именно в Хоронге.
— Ты думаешь? — глаза Константина расширились.
Это что же выходит, если древняя история про первого железного маркграфа и императрицу правда, то они с Гарном еще и дальние родственники?
— Он не особо похож на принца. Скорее всего, его отцом был кто-то из свиты, — слегка спустил его с небес на землю маркграф. — Впрочем, даже если это Сандор, то это не имеет никакого значения. По империи бегает такое количество бастардов наших принцев, что их хватит на полный баллей из шести копий. Можно сказать, что так наследнички крепят оборону!
На этот счет Константин мог бы напомнить деду о том, с чего начинался род Ранк. Отец Александра, первый Железный маркграф, прославился тем, что брал в свои рыцари только женщин, которые вскоре становились его любовницами и женами, породив целое дерево побочных ветвей рода Ранк. Да и бастардов железный маркграф наплодил не меньше, взять ту же тайную, легендарную, но всем известную историю с императрицей…
— У меня неплохие отношения с Сагаром из рода Вегейр. Можно проверить Гарна на родство с императорской фамилией.
— Не стоит загонять себя в ненужные долги ради пустого интереса. Будь Гарн перспективным магом, тогда имело бы смысл копать в этом направлении. А то и добиваться его признания, если мои подозрения верны. Карманный принц роду бы не помешал, — мечтательно вздохнул Александр Ранк. — А если не принц, то хотя бы глава рода. Но простой рыцарь в наследниках фольхам не интересен.
От этого замечания по спине Константина пробежал холодок. Карманный принц это в перспективе карманный император. А ради такой цели Александр Ранк способен на многое. Нет, замечательно, что Гарн не прыгнет выше рыцаря. И все же Константин слишком хорошо знал своего деда и чувствовал — тот