– Давай, отличник! Третьего захода не будет, – прохрипел Грош.
Самарский создал петлю. Макс смял кокон. И в ту же секунду Артем обратным движением затянул аркан на невидимом призраке, одновременно наполняя до предела силой. Если бы пси-энергию можно было видеть, она сияла бы ослепительным белым светом, словно раскаляясь и оставляя за собой запах жженой бумаги. Отличник опустил руки, блуждающий тут же ушел в сторону вместе с вплавившейся в несуществующее тело меткой.
Макс вспомнил проваленный зачет, сюда бы сейчас Вишню с ведомостью.
– Черт, – буркнул Тимирязев.
– Все в порядке, – успокоил Самарский, но вряд ли тот поверил.
Грошев быстро прошел к расщелине, достаточно высокой, чтобы он стоял в полный рост, и достаточно темной, чтобы он не видел ничего дальше собственного носа. Там, в темноте, было нечто, оттолкнувшее призрака. Дальше пары метров идти не потребовалось, он просто задел ногой что-то шуршавшее. Склонился и поднял свернутый пакет, который будут рады продать вам на любой кассе любого магазина.
Находка оказалась тяжелой, от нее веяло слабым соленым ароматом, ассоциирующимся у парня с морем. Он вернулся под скудный лунный свет и развернул пакет, уже представляя, что нашел. Пальцы коснулись холодной поверхности кристаллов. Камушки мягко стукнули один о другой. Тусклые, необработанные, но все равно действующие кад-арты.
Макс прикрыл глаза, мысленно считая до пяти и стараясь загнать раздражение обратно. Поверх кристаллов лежала железная пластинка с выбитыми цифрами. За обладание точно такой же Шрам чуть не расплатился жизнью.
– Что там? – спросил Артем.
– То, из-за чего свалился парень. Или его столкнули, – констатировал Грош. Пальцы, перебиравшие камни, как бы ненароком сомкнулись вокруг пластинки, скрывая ее от взгляда подошедшего Самарского. Парень опустил руку, убирая металлическую табличку в карман.
Артем заглянул в пакет, и на его скулах заходили желваки. С контрабандой камней в Империи было покончено еще в прошлом веке. Так говорилось во всех пресс-релизах корпуса правопорядка.
– Парни, я… – снова завел покаянную шарманку Тимирязев.
– Нам потребуется еще целлофан, – перебил его Грош.
– Тело нельзя так оставлять, – согласился Самарский, забирая у него пакет. – Тот, кто завернул Иша и собаку, был предусмотрителен.
– И не боялся призрака, – закончил Макс, не желая говорить вслух, что роскошь не опасаться мертвых могли позволить себе только пси-специалисты.
У хутора было тихо. Слишком тихо. Очаг горел, и ни одного человека рядом. Даже трупа. В маленьких окнах едва заметно колыхались живые языки пламени. Но из дома никто не вышел.
– Пузырь! – простонал идущий первым виниец, обернулся на парней с недоверием на лице и повторил: – Пузырь!
Макс ощутил это секундой позднее. Слабую, похожую на электрическое поле вибрацию, которая пахла горелым пластиком и будто бы тихо потрескивала. Образование блуждающего. Над телом раздувалась невидимая оболочка, внутри которой сливались личность и энергия. Когда процесс завершится, в мир вернется еще один умерший. Значит, на том свете Ишу не понравилось.
Макс почувствовал, как от нестабильности пси-поля заныли виски.
– Мне нельзя. – Артем переложил сверток из одной руки в другую. – Макс, ты должен…
– Нет.
– Что нет?
– Я ничего не должен.
– Давай не сейчас. У нас еще один призрак, пометишь его петлей.
– Нет.
– Да что с тобой такое? – рявкнул Самарский.
– Это с тобой что? – Грош сложил руки на груди. – Всех спасти надумал? Так напомню, ты не Керифонт.
– Парни, вы чего? Где все? – Глаза Дана перебегали с сокурсников на дом.
– Ничего. Отличника понесло. – Грош почувствовал, как от разрастающейся энергии оболочки у него занемел затылок. – Этот, – неопределенный кивок в сторону, – никого не убил. Не факт, что убьет. Но ты предлагаешь мне запечатать силу! Тогда как неизвестно, что еще мы встретим и когда выберемся.
– Ты опять о себе, – скривился Артем.
– Именно, – не стал отрицать Грошев, едва ли замечая, как делает шаг навстречу Самарскому, а опущенные руки сжимаются в кулаки. – Тебе не в группу немедленного реагирования надо, а в морг. Будешь над каждым трупаком стоять, призраков караулить, пока копыта не откинешь. Думаешь, кто-то спасибо скажет? Держи карман шире! Закопают, как собаку, и забудут.
– Ты уж точно с собой так обращаться не позволишь. – Самарский не подумал отступать. – У меня для тебя новость, двоечник, это наша работа! И каждый обязан…
– Вы чего орете? – раздался недоуменный голос Игрока.
Макс не шевельнулся, он почти хотел, чтобы они закончили этот разговор. И клубящаяся внутри злость наконец-то нашла выход.
– У вас Пузырь! – крикнул Лехе Тимирязев.
– Знаю. – Стоя на крыльце дома, Игрок махнул рукой. – Башка уже у всех гудит от него. – Парень потер переносицу. – Пусть себе лопается, тело в сарае, куда он от нас денется.
Наверное, эта небрежность в жесте, в голосе и подействовала на Самарского. Он посмотрел в глаза Грошу и словно очнулся. В его собственных отразилось какое-то детское недоумение, словно товарищ по играм вдруг предпочел футболу поход в библиотеку.
– Соболеву совсем хреново, – сообщил Кузнецов, появляясь из дома следом за Игроковым, снял с пояса ракетницу и протянул Артему. – Утром надо вызывать подмогу, антибиотики не действуют. Ого. – Парень, получив от Самарского взамен кобуры пакет с камнями, заглянул внутрь.
Артем, не глядя ни на кого, достал ракетницу, вставил патрон, поднял руку и нажал на курок. В черное ночное небо с тихим шипением ушла ракета и взорвалась белой вспышкой над их головами.
– Ночью никто в горы не полезет, – покачал головой Леха.
На крыльцо высыпали девчонки. Самарский не отреагировал, он вставил второй патрон, и в небо ушла следующая ракета. На этот раз небо стало красным. Потом снова белым.
– Темыч, перестань, – подошел к нему Игрок.
Но отличник выпустил еще одну, четвертую ракету и сказал:
– Через два часа все кончится.
Но ни через два, ни через три часа никто не пришел, не приехал, не прилетел. Как и через пять, и через шесть. Лишь под утро, услышав далекий стрекот вертолетов, не сомкнувший глаз Артем выскочил на улицу и выпустил предпоследнюю ракету красного цвета.
Их забрали ближе к полудню. У Сеньки к тому времени были температура под сорок и вялотекущий бред. Но им повезло, потому что они выжили. Потому что выросший в горах Игрок, повинуясь своему ничем не объяснимому чутью, вывел их из-под селя. Разжиревший до состояния реки Трепетный сошел со склона, утащив за собой все, чего коснулся: горную породу, камни, почву.
Лагерь уцелел, Некропольский тоже. Но вышки спасателей больше не существовало, как и целого фермерского хозяйства к западу от поселка. Сообщение с Шоромой прервалось, стихия уничтожила единственную дорогу. Точное количество погибших уточнялось. Как сказал сидевший в вертолете напротив Макса седовласый спасатель, цифра уже двухзначная, не считая пропавших без вести.
Десяток Ильина не вернулся и не подавал сигналов бедствия, исчезнув с маршрута номер семнадцать.
Урок девятыйСпециализация
Тема: «Анализ и оценка исходных данных»
Карачаева распиналась перед ними уже второй час. О важности принимаемого решения, о последствиях ошибки, еще о чем-то. Для Макса ее голос звучал как «бу-бу-бу». Пустые парты и стулья, от которых преподша отводила глаза, навевали тоску.
Десять человек. Все, что осталось от их потока.
– Я прошу вас ознакомиться с вводными данными тестирования. По ним специалисты составят общее впечатление. – Женщина у доски одернула серый жакет. – Откройте первую страницу и заполните титульный лист печатными буквами.
Зашуршала бумага. Им предстояло трехдневное тестирование на предрасположенность к той или иной специализации.
– А если я уже знаю, куда пойду, можно не тестироваться? – спросил Леха.
– Нет, Игроков, нельзя, – вздохнула Марина Трагировна. – Итак, первая страница…
Ленка Афанасьева принялась водить ручкой по бумаге. Она могла выбрать любое свободное место, но предпочла привычное, рядом с Грошем.
Парень склонился к листку и тоже стал заполнять пустые графы.
Имя Фамилия Отчество – Нагибайло Хрум Закусонович.
Увековечим в недрах анализирующей машины пса Иша.
Дата рождения – 32 декабря девятьсот девяносто девятого года до рождения Керифонта.
Место рождения – кровать (и, подумав, приписал: «наверное»).
Макс поднял голову, староста читала с его листка, смешно кривя губы.
– Хорошо Соболеву, – не особо понижая голос, сказал Леха. – Нашел способ избежать тягомотины.
Все повернулись к пустой парте у самых дверей. Сенька сменил в лазарете Машку Архипову и медленно шел на поправку.
– Многие нашли, – тихо добавил Самарский.
Парень неподвижно смотрел в окно. К тетради с гербовой печатью общеимперского тестирования он даже не притронулся.
За стеклом ребята с четвертого курса выносили зеленые ящики с вертолетной площадки. Сообщение так и не восстановили, не было даже Интернета, лагерь снабжался самым необходимым по воздуху.
Раздался торопливый стук, в дверях аудитории показался дежурный.
– Грошев, к Куратору, – выкрикнул паренек.
Макс закрыл тетрадь и отбросил ручку. Есть вещи, которые никогда не меняются.
В кабинете Нефедыча было многолюдно. Старший Куратор смотрел в окно, сцепив за спиной руки. Арчи улыбался. На месте тетки с папкой стоял длинноволосый следователь из Шоромы, которому Макс заехал по шее, и вроде бы не находил повода для радости. Но именно он заговорил первым:
– Мы решили сообщить, что снимаем с вас, Грошев, обвинения в краже кубов.
Тишина, воцарившаяся после этого заявления, показалась парню какой-то выжидательной. Он что, должен был пасть ниц? Или расплакаться от радости?
– Почему? – спросил Макс.