– Прекрасно, – заметила Светка. – Теперь весь лагерь в курсе, что у нас тут вечеринка.
Макс поставил пистолет на предохранитель и убрал за пояс.
– Я не заставлял ее, – сказал он, глядя на Самарского.
– Если бы я хоть на минуту допустил мысль, что ты… – из горла отличника вырвался клекот. Слово, которое он хотел произнести, застряло, – ты был бы уже покойником.
– Ну, хоть разговаривают. – Светка подняла опрокинутый стул и села.
– Артем, – Афанасьева беспомощно посмотрела на Самарского, – зачем?
– А затем, – ответил Макс, – что по-другому он не может. Он же отличник. – Парень коснулся губы.
Афанасьева оглянулась, сняла с полки металлическую кружку и протянула ему. Грош приложил холодный металл к лицу.
– А ты думал, я буду помогать? – в нос проговорил Артем. – Передашь сообщение и я прибегу? Мы стали такими друзьями?
– Но ты прибежал. Зачем? Посмотреть на героя вечерних новостей? – Парень опустил кружку. – Помощь нужна не мне, отличник, помощь нужна Лисе.
– Учебный бункер, ответьте, – раздался голос из коммутатора на стене, дежурный по лагерю активировал частоту экстренной связи. Такое на памяти Грошева случалось второй раз. Первый произошел год назад, когда у одного из дежуривших ночью воспалился аппендицит.
Артем демонстративно отступил назад. Макс нажал кнопку, после секундного раздумья произнес:
– На связи.
– От вас поступил сигнал. Вы подтверждаете тревогу первого уровня?
Грошев улыбнулся не сводившей с него глаз старосте. Рот дернуло болью, и он почувствовал, как по подбородку снова потекла кровь.
– Подтверждаю.
Светка фыркнула.
– Требуется идентификация старшего смены. Вставьте кад-арт.
– Да без проблем. – Артем нахмурился, поднимая руку к висящему на шее кристаллу, но Макс вытащил из-под майки свой и вставил в паз.
Перемигивание огоньков на панели сменилось тревожной краснотой.
– Э-э-э, – ответил дежурный, – вы… вы…
– Я, – ответил парень и отключил связь.
– Советую сразу сдаться, – сказал Самарский.
Грошев пожал плечами, подошел к приоткрытому сейфу, разрядил пистолет и, убрав, закрыл дверцу.
– И что теперь? – спросила Афанасьева.
– Присоединяюсь к вопросу. – Корсакова закинула ногу на ногу.
– Подождем. – Грош указал на вход в хранилище и спросил: – Откроете?
Девушки посмотрели на Самарского.
– Да пошел ты, – емко ответил Артем, поправляя повязку.
– Черт. – Макс, словно только что вспомнив, взъерошил волосы. – Автомат в капсуле оставил. Вот как теперь с тобой разговаривать?
– Никак.
– Я Насте так и передам.
– Не смей. – Артем зарычал.
– Почему? Я в отличие от тебя пытаюсь ей помочь.
– Тем, что воруешь? Или бегаешь от правосудия? – Самарский достал платок и приложил к носу.
– Точно. Она ведь в тюрьме? – Грош повернулся к девушкам.
– В карцере, – ответила Коса. – И Игрок, и Лиса. Гвардейцы в госпитале под охраной. Ни к тем ни к другим не пускают, допросы идут уже вторые сутки.
– Она ни в чем не виновата, – рявкнул отличник.
– Опять ты за свое. – Макс сложил руки на груди. – Ладно, кто я такой, чтобы рушить чужие идеалы. Раз так, помоги доказать это.
– Учебный бункер, ответьте, – захрипела панель другим голосом, низким и суровым, со знакомыми командными интонациями.
– На связи. – Грошев нажал кнопку.
– Максим Вла… хм, – говоривший споткнулся, произнося непривычные слова, – Вларонович?
– О, какие перемены, Старший Куратор. Стоит украсть, убить, изнасиловать – и тебя начинают называть по имени и отчеству. Знал бы – раньше бы озаботился.
– Чего ты хочешь? – отрывисто спросил Нефедыч.
– А что вы можете предложить? У меня тут три заложника, автомат, граната и мутный камушек. Что вас интересует?
Переговорное устройство издало отрывистый визг.
– Камень цел? – спросил Куратор.
– Как раз на него смотрю. – Макс поднял пустую ладонь. – Занятная у реликвии сердцевина.
– Закрой рот, гаденыш.
– Ну вот, а так хорошо начали. Моей ранимой психике нанесена травма. – Грошев отключился и проговорил в сторону: – Стекляшка интересует их больше ваших жизней.
– Если они возьмут тебя с камнем, – проговорил Самарский, – то отпустят Настю?
– Почти.
– Не юли.
– Безродному Грошеву этот особо ценный камушек принесет солидный тюремный срок, а вот высокородной Лисицыной – смертную казнь.
– И безродный Грошев может это предотвратить? – не скрывал иронии отличник.
– Попробую. С вашей помощью. – Он посмотрел на девчонок. Светка отвернулась, поджав губы.
– Что нужно делать? – Афанасьева неловко переступила с ноги на ногу.
– Изображать заложников, посидеть тихонько в туалете, пока я поговорю с большими дядями. Справитесь?
– А нам потом по шапке не дадут? – спросила Коса. – Не хочу в карцер.
– Никаких карцеров. – Макс повернулся к отличнику и спросил: – Мне нужна лаборатория. Откроешь хранилище или драться будем?
В комнате с белыми стенами все было по-прежнему. Последняя скамья с кубами, инструменты, два шкафа со стеклянными дверцами, хромированные и матово поблескивающие в свете ярких ламп столы.
– Что дальше? – Отличник остался на пороге, Макс стал раскладывать на столе инструменты. – Будем работать с камнем?
– Нет. – Грош сбросил с плеч рюкзак, вытащил белесый череп, щелкнул по округлой кости и, положив на шкаф, проговорил: – Будешь наблюдать.
– Ты спятил? – Вопрос был задан будничным тоном, словно сокурсник интересовался погодой.
– Это имеет значение? – Грошев снова полез в рюкзак, достал мутный беловатый кристалл и бросил на стол без всякого почтения.
– Нет. – Артем промолчал и добавил: – Я не отдам Настю ни тебе, ни кому другому.
– Ты забыл прибавить, что так для всех будет лучше, что ее семья никогда меня не примет. И так далее, и тому подобное.
– Зачем? Раз ты сам все знаешь.
– Открою тебе секрет, отличник, – Макс осмотрел стол, на котором в художественном беспорядке были разложены инструменты, создавая впечатление, будто недавно здесь кто-то работал, – я не собираюсь на ней жениться.
Артем шагнул вперед, сжимая кулак. Грошев поднял небольшой молоток и с силой ударил по камню, осколки брызнули во все стороны.
– Ты что!
– Спокойно, отличник, это слюда, подобрал по дороге.
– Все-таки спятил.
Макс подошел к шкафу, открыл прозрачную дверцу, достал пробирку и посмотрел на свет.
– За уничтожение реликвии огребешь в два раза больше, чем за кражу. Даже за подложное уничтожение.
– У вас тут вторая серия боевика начинается, – сказала Светка, заглядывая в лабораторию. – Эй, террорист, тебя там вызывают, уже нервничать начали.
– Иду, – кивнул парень, и девушка нехотя вышла. – Кстати, о семье. Не знаешь, кому может быть выгодно падение Лисицыных?
– В каком смысле? – Самарский отвернулся.
– В прямом. – Грошев посмотрелся в стеклянную дверцу – видок еще тот. Он и в лучшие дни не тянул на красавца, а тут уж совсем… Хоть на роль зомби пробуйся. Парень взял со стола осколок и прижал к разорванной губе, мутный минерал окрасился розовым. – Кому выгодна дискредитация семьи в глазах Императора?
Ответили ему из коридора.
– Вахрушевы. – В лабораторию опять заглянула Коса.
Самарский не стал ни отрицать, ни соглашаться.
– Вахрушевы? Не слышал.
– Правда? – удивилась Корсакова. – А вот он о тебе слышал. И даже видел. Имя Йаннифер Вахрушев тебе ни о чем не говорит?
Макс повернулся. Светка гортанно рассмеялась.
– Сегодня Вахрушев-старший приехал, чтобы сына отмазывать. Как и Лисицын. – Довольная произведенным эффектом, девушка исчезла в коридоре.
Макс бросил осколок в пробирку, закрыл пробкой и убрал в карман.
– Что происходит? – серьезно спросил Артем. – Камень украл… украли вы, не Вахрушев?
– Мы. Не забивай голову, отличник. Лучше просто злись. – Грошев одернул футболку и, не глядя на Самарского, вышел из лаборатории.
– Учебный бункер, ответьте.
Макс вошел в караулку и щелкнул переключателем.
– Слушаю.
– Ваши условия выполнены, – без эмоций сказал Куратор. – Требуемая сумма переведена на анонимный счет в национальном банке Аурии. Вы готовы обменять камень на ключ-карту?
– Готов. – Грошев отвернулся и пробормотал: – О заложниках по-прежнему ни слова.
– Тогда мы высылаем посредника Арчитинова…
– Нет, – снова вернулся к коммутатору парень. – Он меня не устраивает.
– А кто тебе нужен, Максим? Хочешь, приду сам?
– Благодарю, но я не успел соскучиться.
Светка захихикала, зажимая рот руками, Афанасьева испуганно обхватила себя за плечи, староста явно не видела поводов для веселья.
– Говорят, в лагере гости? Например, старший Вахрушев?
– Зачем он тебе? Вы даже не знакомы.
– Именно поэтому. Пусть придет тот, кто не считает меня гаденышем. Или он не сможет?
Коммутатор выплюнул серию непонятных хриплых звуков, прежде чем ответить:
– Он придет.
– И еще, – подумав, добавил Макс, – мне нужен список всех отсутствовавших в лагере в ночь на пятнадцатое июля.
– Зачем?
– В качестве бонуса, Куратор. И без вранья. Заложники разговорчивые попались и все уже рассказали, осталось только сверить их болтовню с вашей.
– Не нарывайся, гаде…
Панель взвизгнула, и совсем другой голос закончил:
– Все будет через десять минут, Максим Вларонович.
– Даже не сомневаюсь, – проговорил Грош, отходя от панели.
Десять минут до развязки.
Парень включил свет в санузле и сделал приглашающий жест.
– У тебя даже оружия нет, – рядом встала Корсакова. – Как мы объясним, что безоружный маньяк загнал нас в туалет? Да если мы разом навалимся, сами тебя там запрем.
– Ты, что ли, наваливаться будешь? – Грошев поднял руки. – Начинай, мне уже интересно.
– У него есть граната, – сказала вдруг староста, первой заходя в санузел. – Он сам сказал.